Таинство венчания как пишется

Таинство венчания

Приблизительное время чтения: 7 мин.

Современный общепринятый чин венчания, а правильнее сказать, чинопоследования церковного благословения брака, сложился в XVI-XVII вв. До этого времени можно найти разные его варианты. Но основа до сегодняшнего дня остается неизменной. Предлагаем Вам ознакомиться с историей таинства венчания и краткую справку-схему: из каких частей состоит этот чин и что они означают.

История таинства венчания

Как мы знаем из Библии, а конкретно — из книг Ветхого Завета, брак появился еще в раю до грехопадения первых людей — Адама и Евы. И создал брак сам Господь. Что касается описания обряда заключения брака, в Ветхом Завете его не найти, но по некоторым косвенным цитатам можно заключить, что исторически он состоял из двух разграниченным по времени действий: обручения (помолвки) и, собственно, свадьбы. Это схема была универсальна и для иудеев, и для всего греко-римского мира, а потом, вместе с распространением христианства по миру, пришла в другие страны, в том числе на Русь.

В Новом Завете мы также не найдем четкого описания чина брака. Тем не менее известно, что у первых христиан уже существовало такое понятие как «церковный брак». В конце I — начале II века Игнатий Богоносец в Послании к Поликарпу писал, что «те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господи, а не по похоти. Пусть все будет во славу Божию».

При этом мужчина и женщина, которые единожды приняли Таинство Крещения и стали членами христианской общины, а потом вступили в церковный брак, параллельно должны были легализовать свой союз перед светским законом. Христианская апологетическая литература, к примеру, послание к Диогнету (около 200 года после Рождества Христова), говорит, что христиане «заключают браки как все». Послание Афинагора (около 180 года после Рождества Христова) утверждает, что «каждый из нас имеет жену, на которой женился по установленным нами законам, с целью деторождения».

Чин христианского брака стал оформляться ближе к IV веку. К примеру, появилась традиция приглашать на брачный пир епископа или священника. Священник читал особую молитву на домашнем празднике, тем самым освящая брак молодоженов. Разделение семейного торжества и церковного Таинства произошло позже. Появились специальные молитвы для этого Таинства и чинопоследование (последовательное подробное изложение какого-либо богослужения).

Обряд венчания

Обручение (помолвка)

Обручение — самостоятельный чин. По времени может быть отделено от венчания. На практике уже в XV веке обычно совершается вместе с венчанием. По традиции, обручение совершается не в самом храме, а в притворе — в знак того, что жених и невеста еще пока не стали едины в браке.

Чинопоследование имеет такой порядок:

Священник выносит Святой Крест и Евангелие из алтаря.

Затем благословляет (крестит) жениха и невесту зажженным венчальными свечами, дает их им в руки, берет кадило и кадит. — Свечи символизируют духовное торжество, Божественную благодать, которая будет пребывать в браке, и любовь, которой будут (должны) гореть сердца супругов по отношению друг к другу. Крестовидное каждение означает невидимое, таинственное присутствие благодати Духа Святого, который совершает святые Таинства Церкви.

Священник громко возглашает: «Благословен Бог наш. » — Всякое священнодействие начинается славословием Богу.

Мирная ектенья (ряд прошений (просьб) к Богу) — такая же, как на любом другом богослужении.

Молитвы на обручение — основа чина обручения, известны с конца 8 века. В первой молитве («Боже вечный, разстоящаяся собравый в соединение. » вспоминается обручение Ревекки Исааку и испрашивается благословение обручающимся. Во второй («Господи Боже наш, от язык предобручивый Церковь деву чистую. ») испрашивается благословение на обручение, мир и единомыслие в жизни будущих супругов.

Обручение — Священник надевает кольца новобрачным, а затем меняет их местами. Так происходит три раза. Исторически мужу полагалось серебряное (ранние рукописи обычно говорят о железном), а жене — золотое: женское кольцо должно стоить дороже. Тут нет никакого символизма, просто раньше существовал обычай давать невесте или ее семье брачный дар. Если дар принимался, это считалось гарантом будущей свадьбы.

Сегодня обмен кольцами имеет символическое значение: это знак неразрывного, вечного союза между супругами. Перед обручением кольца кладут в алтаре на правую сторону святого престола, как бы перед лицом Самого Господа Иисуса Христа. Кольцами меняются трижды в честь и славу Пресвятой Троицы, Которая все совершает и утверждает (иногда кольца меняет сам священник).

Заключающая молитва — «Господи Боже наш, отроку Патриарха Авраама сшествовавый в средоречии, посылая уневестити господину его Исааку жену. ». В ней испрашивается благословение Бога на обручающихся.

Сугубая ектенья (ряд прошений к Богу) — такая же, как на любом богослужении.

Есть предположение, что в Византии церковное обручение могло быть достаточной формой заключения брака: в рукописях встречаются указания на то, что уже после обручения супруги могут начинать семейную жизнь. В рукописях после чина обручения встречаются такие слова: «Аще убо хотят (в тожде время) венчатися», то есть «если хотят (в то же время) венчаться. ». И далее следует венчание.

Венчание

имеет следующее чинопоследование:

Читают псалом № 127 («Блажени вcи боящиися Господа») — своего рода напоминание венчающимся о том, в чем заключается истинное счастье. В нем есть такие слова:

«Блажен ecи, и добро тебе будет. Жена твоя яко (виноградная) «лоза плодовита в странах дому твоего. Сынове твои, яко новонасаждения масличная окрест трапезы твоея». То есть жена родит много детей, которые, как маслины, будут расти и процветать.

Священник вместе с женихом и невестой переходят из притвора в храм и становятся на рушник (кусок ткани типа полотенца) в центре храма — Венчание совершается на середине храма, потому что муж и жена становятся едины.

Священник произносит слово поучения к венчающимся

Далее спрашивает жениха и невесту о желании вступить в брак — встречаются только в требниках российских изданий (и зависящих от них). Митрополит Петр (Могила) в 17 веке заимствовал их из западной практики, с тех пор они стали частью обряда. В греческих требниках такие вопросы отсутствуют, иногда встречается что-то им подобное.

Священник возглашает: «Благословенно Царство».

Далее — мирная ектенья (как и во время обручения).

Священник произносит три молитвы о сочетающихся браком и надевает им на головы венцы (если венцы не подходят по размеру, надо головами венчающихся их держат свидетели) — Венцы на головах молодоженов — символ венцов царских (в новосозданной семье молодые будут как бы царями и основателями рода) и одновременно мученических (подвиг христианского брака сравнивается с мученическим).

Возложив венцы на головы венчающихся, священник обращается к Богу со словами: «Господи, Боже наш, славою и честию венчай их»

Прокимен (стих, который поется перед чтением Священного Писания), Апостол, Евангелие — Традиционно читается отрывок Еф 5. 20-33 (о браке как о зримом образе союза Христа и Церкви и о взаимных обязанностях супругов) и Ин 2. 1-11 (о браке в Кане Галилейской).

Краткая сугубая ектенья

Молитва о новобрачных — одна из древнейших в чине венчания.

Просительная ектенья

Пение хором молитвы «Отче наш.» — Появление этой молитвы в чине венчания вызвано тем, что раньше во время венчания новобрачные причащались Святых Христовых Таин. Иногда добавлялись и другие элементы полной литургии, например, : благодарственная ектения после Причащения. Сегодня этого — как и Причастия — в чине венчания нет.

Священник благословляет общую чашу с вином и дает жениху и невесте по очереди из нее испить – В древности существовал особый обряд и благословения первой чаши на брачном пире. В память об этом жених и невеста вкушали от общей чаши с вином в начале брачного пира. В чин венчания обряд вошел приблизительно к VIII в. Сегодня распространено мнение о том, что общая чаша заменила собой Причащение Святых Таин. Это неверно. В греческих рукописях указываются обе чаши — и евхаристическая, и общая.

Сегодня связь общей чаши с брачным пиром утрачена. Чаша символизирует указание на единство супругов во всем. От чаши супруги вкушают трижды, по очереди (в совр. практике остаток вина обычно допивает невеста, хотя в греческих рукописях отмечается, что это должен делать жених. В одной из рукописей 15 века описан неясный обычай выливать остаток вина на головы новобрачным).

Далее священник соединяет руки новобрачных и обводит их три раза вокруг аналоя — церковного столика-подставки, на котором лежат Крест и Евангелия. Хор поет праздничные песнопения — тропари. – Тропари («Исаия ликуй. » и «Святии мученицы. ») появляются в рукописях с XV в.. Первоначально их пели во время шествия новобрачных в их покои Со временем торжественное шествие в дом молодых (заменили шествием вокруг аналоя в храме.

Священник снимает венцы и поздравляет новобрачных. Произносит две молитвы и отпуст — слова, которыми завершается богослужение.

Источник статьи: http://foma.ru/tainstvo-venchaniya.html

прот. Павел Великанов
Венчание. Чем церковный брак отличается от обычного?

Чем цер­ков­ный брак отли­ча­ется от обыч­ного?

Кра­си­вая тра­ди­ция. «При­ло­же­ние» к сва­дьбе. Гаран­тия кре­по­сти семей­ных уз. Это наи­бо­лее часто встре­ча­ю­щи­еся пред­став­ле­ния о Таин­стве Вен­ча­ния. А между тем есть и моло­дые, и зрелые семей­ные пары, живу­щие цер­ков­ной жизнью, но откла­ды­ва­ю­щие совер­ше­ние этого Таин­ства иногда по многу лет. Что же дей­стви­тельно стоит за вен­ча­нием? Насколько допу­стимо для веру­ю­щего чело­века жить в невен­чан­ном браке? Как гото­виться, если вы реши­лись на этот шаг? Об этом бесе­дуем с глав­ным редак­то­ром пор­тала Богослов.ру, кан­ди­да­том бого­сло­вия, насто­я­те­лем Пят­ниц­кого подво­рья Троице-Сер­ги­е­вой Лавры про­то­и­е­реем Павлом Вели­ка­но­вым.

Как появи­лось вен­ча­ние?

– Отец Павел, логично начать с глав­ного вопроса: что такое Таин­ство Вен­ча­ния, в чем его суть?

– Вопрос не такой про­стой, как может пока­заться. Потому что исто­ри­че­ски это Таин­ство появи­лось доста­точно поздно – в том оформ­лен­ном виде, в каком мы его знаем. Ника­кого осо­бого чина для бла­го­сло­ве­ния брака у ранних хри­стиан не было: Цер­ковь при­зна­вала закон­ным тот брак, кото­рый совер­шался в рамках суще­ство­вав­шей в ту эпоху тра­ди­ции. В первых хри­сти­ан­ских общи­нах бла­го­сло­ве­ние ново­брач­ных совер­ша­лось самим фактом при­сут­ствия свя­щен­ника или епи­скопа, главы цер­ков­ной общины, на брач­ном пире.

– Разве не было бла­го­сло­ве­ния с воз­ло­же­нием рук, как, к при­меру, сейчас в про­те­стант­ских общи­нах?

– Дей­стви­тельно, есть сви­де­тель­ства о том, что воз­ло­же­нием рук епи­скопа освя­щался брак – это апо­кри­фи­че­ский памят­ник «Деяния Фомы», кото­рый был напи­сан в Малой Азии в начале III в. Однако до IV века ника­кого спе­ци­аль­ного чино­по­сле­до­ва­ния не было. Только после Милан­ского эдикта Кон­стан­тина Вели­кого (Доку­мент 313 года, про­воз­гла­сив­ший рели­ги­оз­ную тер­пи­мость на тер­ри­то­рии Рим­ской импе­рии и поло­жив­ший конец гоне­ниям на хри­стиан. – Ред.), когда начался про­цесс актив­ного вхож­де­ния в Цер­ковь людей, дале­ких от хри­сти­ан­ского образа жизни и не очень стре­мя­щихся ста­но­виться насто­я­щими хри­сти­а­нами, воз­никла необ­хо­ди­мость осмыс­лить с точки зрения хри­сти­ан­ства брак как союз муж­чины и жен­щины, бла­го­слов­лен­ный Богом. Стало жиз­ненно важным про­ве­сти четкое раз­ли­чие между хри­сти­ан­ским пони­ма­нием семьи и теми пред­став­ле­ни­ями, кото­рые суще­ство­вали в язы­че­ском мире.

– А какие пред­став­ле­ния суще­ство­вали у языч­ни­ков? В чем раз­ли­чие?

– Отли­чие заклю­ча­ется в том, что хри­сти­ан­ский брак не огра­ни­чи­ва­ется пер­спек­ти­вой зем­ного бытия. Это не только бла­го­слов­лен­ное обще­ние между муж­чи­ной и жен­щи­ной и про­дол­же­ние чело­ве­че­ского рода, но прежде всего опре­де­лен­ное духов­ное дела­ние. Cупруги, пройдя через обыч­ные для любого брака этапы, выхо­дят на особую высоту един­ства духов­ного и душев­ного. И един­ство это сохра­ня­ется после их смерти. Мы знаем боль­шое коли­че­ство святых супру­гов – это святые Петр и Фев­ро­ния Муром­ские (8 июля празд­ну­ется их память. – Ред.), Кирилл и Мария (роди­тели пре­по­доб­ного Сергия Радо­неж­ского. – Ред.), Иоаким и Анна, Адриан и Ната­лия…

В язы­че­стве такого пони­ма­ния, разу­ме­ется, не было. Оно могло воз­ник­нуть только на почве хри­сти­ан­ского пред­став­ле­ния о ближ­нем как глав­ном камер­тоне отно­ше­ния к Богу, из пони­ма­ния необ­хо­ди­мо­сти жерт­вен­ного подвига как фун­да­мента и пер­во­ос­новы всего бытия вообще, а не только отно­ше­ний между супру­гами.

Вот так, на фоне осмыс­ле­ния супру­же­ства, посте­пенно скла­ды­ва­ется чин цер­ков­ного бла­го­сло­ве­ния брака. Только к XVII веку он был фор­ма­ли­зо­ван в том виде, какой сейчас мы имеем в наших пра­во­слав­ных храмах. Вообще, вен­ча­ние – един­ствен­ное Таин­ство, в кото­ром мы нахо­дим огром­ней­шее раз­но­об­ра­зие форм! Некая серд­це­вина – молитва «Боже Святый» – при­сут­ствует уже в IV веке, а осталь­ное могло варьи­ро­ваться.

Вен­ча­ние… в осуж­де­ние?

– Невен­чан­ный брак счи­та­ется непра­виль­ным, гре­хов­ным?

– Нет. Глу­боко неверно и опасно счи­тать, что невен­чан­ный брак явля­ется сино­ни­мом блуда. Закон­ный брак – то есть не тайный, объ­яв­лен­ный перед обще­ством и опре­де­лен­ным обра­зом юри­ди­че­ски заре­ги­стри­ро­ван­ный – пол­но­стью при­зна­ется Цер­ко­вью. И это четко про­пи­сано в Соци­аль­ной кон­цеп­ции Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви.

– Если обыч­ный брак не может счи­таться непра­вым перед Богом, зачем нужен еще и чин вен­ча­ния?

– Дело в том, что, не имея цер­ков­ного бла­го­сло­ве­ния, хри­сти­а­нам будет непро­сто выстра­и­вать свои супру­же­ские отно­ше­ния так, чтобы они яви­лись для них лест­ни­цей в Цар­ство Небес­ное. Точнее – чтобы в браке уже сейчас сози­дать Цар­ство Небес­ное. А для этого Таин­ство и суще­ствует.

– В чем таин­ство? Что таин­ствен­ного про­ис­хо­дит?

– Таин­ство заклю­ча­ется в том, что при­зы­ва­ется Боже­ствен­ная бла­го­дать на пре­тво­ре­ние есте­ствен­ных отно­ше­ний между муж­чи­ной и жен­щи­ной в духов­ные отно­ше­ния. Это стрем­ле­ние пре­об­ра­жает есте­ствен­ную тягу полов друг ко другу в сту­пеньку ко Христу – вот что про­ис­хо­дит. Образно это пре­красно пока­зано в еван­гель­ском рас­сказе о чуде, кото­рое совер­шает Хри­стос в Кане Гали­лей­ской: пре­тво­ре­ние воды в вино на сва­дьбе. К такому пре­тво­ре­нию пред­на­зна­чен любой брак: «вода» есте­ствен­ных чело­ве­че­ских отно­ше­ний силой и дей­ствием бла­го­дати Свя­того Духа должна стать «вином», при­об­ре­сти совер­шенно иное каче­ство!

– А бла­го­сло­ве­ние – в чем оно заклю­ча­ется?

– Вен­ча­ние – это еще и бла­го­сло­ве­ние на супру­же­скую жизнь внутри самой хри­сти­ан­ской общины. Поло­вое сожи­тель­ство для супру­гов-хри­стиан мыс­лимо только в рамках цер­ков­ного бла­го­сло­ве­ния пред­сто­я­те­лем общины – епи­ско­пом или же свя­щен­ни­ком.

– Можно ска­зать, что это попытка зару­читься помо­щью Божией на этом слож­ном пути?

– Отча­сти да. В закон­ном браке обе поло­вины всту­пают в новую, ранее неиз­вест­ную, неиз­ве­дан­ную для них реаль­ность. И здесь тре­бу­ется особая помощь Божия.

Но к этому нельзя под­хо­дить, как к сделке: мы Тебе – вен­ча­ние, а Ты нам – гаран­тию «дома – полной чаши». Вен­ча­ние – это укреп­ле­ние и бла­го­сло­ве­ние суще­ству­ю­щих отно­ше­ний, но не постро­е­ние их с нуля и тем более – не лега­ли­за­ция фор­маль­ных отно­ше­ний друг друга «не пере­ва­ри­ва­ю­щих» людей.

Я выскажу свое мнение, кото­рое, может быть, не будет соглас­ным с мне­нием доста­точно боль­шого коли­че­ства свя­щен­но­слу­жи­те­лей. Но я реши­тельно против того, чтобы к Таин­ству Вен­ча­ния при­сту­пали люди, не явля­ю­щи­еся доста­точно воцер­ко­в­лен­ными.

Сего­дня зача­стую вен­чают всех подряд. Подоб­ное отно­ше­ние к браку ниве­ли­рует Таин­ство, пре­вра­щает его в «маги­че­ский костыль» для тех людей, кото­рые, в общем-то, ходить еще не умеют. Но опыт пока­зы­вает, что «маги­че­ских косты­лей» не бывает. Если люди не любят друг друга, если отно­сятся друг к другу потре­би­тель­ски, если они, повен­чав­шись, не соби­ра­ются ничего менять в своей жизни, ста­но­виться насто­я­щими хри­сти­а­нами – то это Таин­ство им будет не во спа­се­ние, а в еще боль­шее осуж­де­ние. И их брак, скорее всего, раз­ва­лится, а не укре­пится.

– Потому что любое при­бли­же­ние Бога – это кризис: он обост­ряет, дово­дит до неко­его пре­дель­ного напря­же­ния суще­ству­ю­щую ситу­а­цию. Боже­ствен­ными пред­ме­тами не шутят: они тре­буют к себе долж­ного отно­ше­ния. И если чело­век готов посту­питься собой, своими инте­ре­сами, вырваться ко Христу – кризис для него ока­зы­ва­ется спа­си­тель­ным и полез­ным. Если он не готов, не хочет меняться, то это обна­же­ние, обостре­ние его истин­ного состо­я­ния только лишь уско­ряет воз­мож­ный распад семьи.

К Богу нельзя отно­ситься пре­не­бре­жи­тельно. А Цер­ковь – это Его тер­ри­то­рия, место Его осо­бого, исклю­чи­тель­ного при­сут­ствия. Поэтому вен­чаться «на всякий случай», «а вдруг сра­бо­тает» – не стоит. И то огром­ное коли­че­ство про­ше­ний о так назы­ва­е­мом «цер­ков­ном раз­воде», кото­рый име­ется во всех епар­хиях, тому самое лучшее сви­де­тель­ство…

Поэтому если речь о людях, загля­ды­ва­ю­щих в Цер­ковь, не явля­ю­щихся, по сути, хри­сти­а­нами, для них форма закон­ного брака – это вполне доста­точно.

Готовы – не готовы

– Если это настолько серьез­ный шаг, стоит ли идти на него сразу? Неко­то­рые пары откла­ды­вают вен­ча­ние, не чув­ствуя себя доста­точно гото­выми к нему…

– Так бывает. Пони­ма­ете, этот про­цесс дозре­ва­ния до вен­ча­ния про­ис­хо­дит парал­лельно с воцер­ко­в­ле­нием.

Я знаю супру­гов, кото­рые явля­ются веру­ю­щими и цер­ков­ными людьми, про­жив­шими в браке около 50 лет, но кото­рые в то же время еще не дозрели до того, чтобы прийти в храм и повен­чаться. Между ними нет такого духов­ного род­ства, един­ства, чтобы совер­шать это Таин­ство – про­цесс еще не завер­шен. Таких при­ме­ров немало.

– Это скорее хорошо, чем плохо?

– Это плохо. Но если бы они повен­ча­лись и после этого в их жизни ничего бы не изме­ни­лось, это было бы еще хуже.

Мне, скорее, сим­па­тична пози­ция тех нецер­ков­ных моло­дых людей, кото­рые, сыграв сва­дьбу, не торо­пятся сразу же обвен­чаться. Тут есть здра­вое зерно: это сви­де­тель­ствует об ответ­ствен­но­сти. Такие супруги должны жить в закон­ном браке, рожать детей, любить друг друга, поти­хоньку изме­няться сами, воцер­ков­ляться и, когда дорас­тут до брака цер­ков­ного, – вен­чаться.

Однако если люди уже доста­точ­ное время живут пол­но­цен­ной цер­ков­ной жизнью, если каждый из них в своей мере познал Христа и живет Им, то для таких людей всту­пать в брак, минуя вен­ча­ние, ненор­мально и более чем странно. Когда веру­ю­щие, воцер­ко­в­лен­ные супруги по каким-то при­чи­нам не вен­ча­ются, это должно наво­дить на мысль: что-то здесь про­ис­хо­дит непра­виль­ное.

– Почему? Если это «дозре­ва­ние», то оно про­ис­хо­дит у разных пар в разное время…

– Потому что для хри­сти­а­нина брак, семья – это не просто «ячейка обще­ства», и тем более не «инсти­тут закон­ного поль­зо­ва­ния друг другом». Это живой пример того, как в полном един­стве могут сосу­ще­ство­вать совер­шенно само­сто­я­тель­ные и отдель­ные лич­но­сти. Семья пред­став­ляет собой един­ство: все живут по закону любви и в то же время никто никого не подав­ляет, не погло­щает, не вытес­няет. Можно про­ве­сти ана­ло­гию со Святой Тро­и­цей: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой живут в полной любви, полном согла­сии и непре­стан­ной само­от­даче друг другу, и в этом обре­тают абсо­лют­ную пол­ноту бытия и то самое бла­жен­ство, к кото­рому при­зы­ва­емся и мы все. И поэтому для Церкви брак – одно из фун­да­мен­таль­ных поня­тий.

Отно­ше­ния между Хри­стом и Цер­ко­вью самим же Гос­по­дом отож­деств­ля­ются с брач­ными отно­ше­ни­ями: Цер­ковь назы­ва­ется Неве­стой Хри­сто­вой. У апо­стола Павла, у всех святых отцов в той или иной мере при­сут­ствует эта брач­ная алле­го­рия. И это гово­рит только о том, что нет в жизни чело­века более высо­ких, более спо­соб­ству­ю­щих спа­се­нию отно­ше­ний, чем брак. Можно смело ска­зать, что брак – это своего рода «трам­плин» ко спа­се­нию. Но как с трам­пли­ном свя­заны раз­лич­ные риски, точно так же и с браком: не всту­пив на этот путь, ты не достиг­нешь опре­де­лен­ных высот и нико­гда не узна­ешь, что такое полет в сво­бод­ном паде­нии, но, всту­пив, ты должен пони­мать, что тебя ждут не только сия­ю­щие вер­шины, но и опас­но­сти пере­ло­мать себе хребет.

– А могут ли супруги пойти на вен­ча­ние как на созна­тель­ный шаг в сто­рону един­ства? Прося у Бога под­держки в этом?

– Да, это самый пра­виль­ный подход.

Если муж и жена имеют жела­ние устра­и­вать свою жизнь по-хри­сти­ан­ски, конечно, им лучше всту­пать в супру­же­ство через Таин­ство Вен­ча­ния. Но это воз­можно только тогда, когда каждый из них пони­мает всю меру ответ­ствен­но­сти, кото­рую он на себя берет. Ответ­ствен­но­сти не только в том, что они не имеют права раз­ве­стись, что бы у них там ни про­ис­хо­дило, но ответ­ствен­ность духов­ную. За тот образ жизни, кото­рый каждый из них по своим силам пыта­ется осу­ществ­лять согласно еван­гель­ским запо­ве­дям.

– Полу­ча­ется, это Таин­ство – одно­вре­менно и начало чего-то каче­ственно нового, и вер­шина неко­его внут­рен­него про­цесса?

– В таком случае вен­ча­ние – дей­стви­тельно и важное начало, и вер­шина, некое сви­де­тель­ство того, что супруги дей­стви­тельно достигли какого-то духов­ного един­ства, в своих устрем­ле­ниях к Богу их тра­ек­то­рии пере­стали быть парал­лель­ными и стали стре­миться к един­ству. В таком случае жела­ние полу­чить цер­ков­ное бла­го­сло­ве­ние и освя­ще­ние брака ста­но­вится совер­шенно есте­ствен­ным и закон­ным жела­нием.

Раз­вен­ча­ние «раз­вен­ча­ния»

– Многие гово­рят о «раз­вен­ча­нии». Суще­ствует ли в реаль­но­сти такой чин?

– «Раз­вен­ча­ние» – вещь совер­шенно мифи­че­ская. Ника­кого чина снятия цер­ков­ного бла­го­сло­ве­ния на брак не суще­ствует. Есть сви­де­тель­ство Церкви, когда она, по своему снис­хож­де­нию к чело­веку, не сумев­шему выне­сти взятый на себя подвиг брака, дает ему бла­го­сло­ве­ние на второй брак.

– Насколько далеко захо­дит снис­хож­де­ние Церкви? Допу­стимо ли вен­чаться во втором, в тре­тьем и т. д. браке?

– Дей­стви­тельно, есть чин вен­ча­ния вто­ро­брач­ных, кото­рый явля­ется скорее чином пока­ян­ным.

– Он само­сто­я­тель­ный, отдель­ный?

– Да, это само­сто­я­тель­ный чин для тех, кто всту­пает во второй брак. Но вот чина для трое­брач­ных, конечно, уже не суще­ствует. В каких-то край­них слу­чаях, при особых ситу­а­циях может быть дано бла­го­сло­ве­ние на третий брак – но уже без вен­ча­ния. И тут дей­стви­тельно должны быть какие-то совер­шенно исклю­чи­тель­ные случаи и доста­точ­ные осно­ва­ния для такого реше­ния! И, конечно же, ника­кой свя­щен­ник не возь­мет на себя подоб­ную ответ­ствен­ность: это цели­ком и пол­но­стью область архи­ерей­ской власти. Есте­ственно, нормой подоб­ная ситу­а­ция никак быть не может. Здесь мы видим про­яв­ле­ние ико­но­мии, край­ней уступки Церкви, для того, чтобы дать чело­веку воз­мож­ность при­ча­щаться, про­дол­жать жить цер­ков­ной жизнью.

– Это, по сути, бла­го­сло­ве­ние на брак без вен­ча­ния?

– По сути дела, это просто бла­го­сло­ве­ние на при­ча­ще­ние чело­века, кото­рый по своей немощи нахо­дится в тре­тьем браке, и просьба к Богу о про­ще­нии его грехов.

Труд­ные вопросы: измена, второй брак, другая вера

– Если один из супру­гов неве­ру­ю­щий, но из любви к своей «второй поло­винке» читает книги о хри­сти­ан­стве, как-то гото­вится к вен­ча­нию – Таин­ство над такой парой совер­шить допу­стимо?

– Думаю, что да. И апо­стол Павел об этом гово­рит: неве­ру­ю­щая жена освя­ща­ется веру­ю­щим мужем, и наобо­рот. Тот из супру­гов, кто ближе ко Христу, вполне может стать источ­ни­ком света для дру­гого. И таких при­ме­ров огром­ное коли­че­ство – когда любовь ко своей «второй поло­вине» ста­но­вится для чело­века самой глав­ной в его жизни сту­пень­кой ко Христу. Мы знаем боль­шое коли­че­ство таких пар и за рубе­жом: когда ино­верцы берут в жены рус­ских деву­шек, напри­мер, и, пони­мая, как много значит хри­сти­ан­ство, Пра­во­слав­ная Цер­ковь для люби­мой, посте­пенно втя­ги­ва­ются в стихию бого­слу­жеб­ной жизни. Для меня это живой пример, поскольку только что вер­нулся из Англии и видел немало таких пар, где один из супру­гов откры­вал кра­соту хри­сти­ан­ства для дру­гого.

– Пра­во­слав­ная Цер­ковь допус­кает вен­ча­ние пра­во­слав­ных с хри­сти­а­нами других кон­фес­сий?

– Как ни пара­док­сально, да. Как об этом ска­зано в Осно­вах соци­аль­ной кон­цеп­ции Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви, вен­ча­ние может совер­шаться между пра­во­слав­ными и като­ли­ками, чле­нами Древ­них Восточ­ных Церк­вей и про­те­стан­тами, испо­ве­ду­ю­щими веру в Три­еди­ного Бога. Необ­хо­ди­мым усло­вием для такого вен­ча­ния явля­ется совер­ше­ние Таин­ства в Пра­во­слав­ной Церкви и вос­пи­та­ние детей в Пра­во­сла­вии. Свя­ти­тель Фила­рет Мос­ков­ский неод­но­кратно это допус­кал.

Это уди­ви­тель­ный факт! И еще одно сви­де­тель­ство того, что брак – явле­ние, далеко выхо­дя­щее за пре­делы лишь чело­ве­че­ских отно­ше­ний. В свое время рели­ги­оз­ный фило­соф Васи­лий Васи­лье­вич Роза­нов писал: «Связь пола с Богом боль­шая, чем связь ума с Богом, даже чем связь сове­сти с Богом»…

Дей­стви­тельно, то, что явля­ется неотъ­ем­ле­мой сто­ро­ной супру­же­ства, прежде всего затра­ги­вает какие-то глу­бин­ные, духов­ные сто­роны в чело­веке. И я думаю, что Цер­ковь неспро­ста так жестко высту­пает против любых форм близ­ких отно­ше­ний людей, кроме закон­ного брака. Цер­ковь, как чадо­лю­би­вая Мать, бес­ко­нечно ценит и тре­петно охра­няет то, что про­ис­хо­дит в браке, и столь же реши­тельно и бес­ком­про­миссно отно­сится к тому, что про­ис­хо­дит вне его.

– Вы имеете в виду блуд, измену, сожи­тель­ство?

– Да. Это очень сильно выхо­ла­щи­вает и портит важную часть чело­ве­че­ской при­роды, где и про­ис­хо­дит встреча чело­века с Богом. Почему мона­ше­ство, напри­мер, немыс­лимо без подвига цело­муд­рия, подвига абсо­лют­ного воз­дер­жа­ния от поло­вой жизни? Почему оно изна­чально было свя­зано с дев­ством? Осо­бенно всегда выде­ля­лись монахи и мона­хини, кто вообще не имел ника­кого опыта поло­вой жизни – и именно такое мона­ше­ство счи­та­лось насто­я­щим, под­лин­ным посвя­ще­нием себя Богу. Это очень тонкий, мисти­че­ский момент обру­че­ния всего чело­века Христу. Можно даже ска­зать, что своего рода духов­ный «брак» с Твор­цом, кото­рый тре­бует такой же пол­ноты отдачи, какой тре­бует и обыч­ный брак от супру­гов.

В мона­ше­стве чело­век пол­но­стью вве­ряет себя Богу – Им живет, Им пита­ется, Им раду­ется, Им вдох­нов­ля­ется. И тут не может быть ника­кого «двое­жен­ства», раз­дво­е­ния. Точно так же, как в супру­же­стве: ничего помимо или вопреки своей второй поло­вине в здо­ро­вом и счаст­ли­вом браке быть не может.

Очень при­скорбно, что к «хож­де­ниям на сто­рону» в свет­ском обще­стве давно отно­сятся тер­пимо. А об этом надо кри­чать во все­услы­ша­ние: любое сожи­тель­ство, любое пре­лю­бо­де­я­ние явля­ется огром­ной тра­ге­дией для всех его участ­ни­ков и для всей семьи, где живёт эта несчаст­ная жертва стра­сти блуда. Более того, пока есть измена, блуд – ни о каком при­ми­ре­нии с Богом и речи в прин­ципе идти не может. Не потому, что цер­ков­ные каноны такие жесто­кие, нели­бе­раль­ные, «негу­ман­ные». А потому, что блуд – это глу­бо­кий надлом не только души, но даже и на физио­ло­ги­че­ском уровне. Люди, кото­рые ста­но­вятся на этот путь, выжи­гают стра­стью блуда ту область своей души, кото­рая для Бога бес­ко­нечно зна­чима – ведь в ней они могли бы обре­сти при­ми­ре­ние с Ним! И пока эта рана не зажи­вет, с ней абсо­лютно ничего нельзя поде­лать.

– Речь не только об измене как тако­вой, но и о легком увле­че­нии на сто­роне, о помыс­лах?

– В свя­то­оте­че­ской аске­тике есть очень четкая гра­да­ция помыс­лов – когда именно при­шед­шую чело­веку страст­ную, блуд­ную мысль уже можно счи­тать грехом. Сам Спа­си­тель гово­рил: Всякий, кто смот­рит на жен­щину с вожде­ле­нием, уже пре­лю­бо­дей­ство­вал с нею в сердце своем ( Мф.5:28 ). Блуд ове­ществ­ляет уже совер­шив­ше­еся в душе чело­века отпа­де­ние от вер­но­сти своему супругу. Но начи­на­ется все – с мысли.

Вообще, мы многое не пони­маем из того, что про­ис­хо­дит в браке. И как бы ни были про­странны иссле­до­ва­ния в обла­сти интим­ных отно­ше­ний муж­чины и жен­щины, до конца понять при­роду этих отно­ше­ний мы не можем. Мы здесь выхо­дим за пре­делы науки как тако­вой и пере­хо­дим в изме­ре­ние скорее духов­ное, нежели физио­ло­ги­че­ское.

– То есть можно ска­зать, что брак сам по себе явля­ется Таин­ством?

– Я, пожа­луй, согла­шусь. И инте­ресно, что еще свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст в свое время писал: «Венцы пола­га­ются на главах бра­чу­ю­щихся в зна­ме­ние победы, для того, чтобы пока­зать, что они, непо­бе­ди­мые стра­стию до брака, тако­выми при­сту­пают и к брач­ному ложу, т. е. в состо­я­нии побе­ди­те­лей похоти плот­ской». Такое пони­ма­ние вен­ча­ния прямо про­ти­во­по­ложно тому, как оно иногда вос­при­ни­ма­ется сего­дня, словно вынуж­ден­ное цер­ков­ное бла­го­сло­ве­ние на поло­вое сожи­тель­ство двух обу­ре­ва­е­мых похо­тью людей, «уза­ко­нен­ный блуд» – чтобы совсем из Церкви не ушли. А свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст гово­рит: мы их вен­чаем потому, что они побе­дили свою похоть, что ими движет уже любовь, кото­рая ока­зы­ва­ется гораздо выше и силь­нее похоти. И дальше ими, как хри­сти­а­нами, должна прежде всего дви­гать любовь, а не вожде­ле­ния. Ведь страст­ные дви­же­ния когда-то всё равно уйдут – а вот сама любовь только укре­пится и очи­стится. И здесь в каче­стве залога именно такого раз­ви­тия отно­ше­ний высту­пает дев­ство, полная физи­че­ская чистота обоих бра­чу­ю­щихся.

Под­го­товка: прак­ти­че­ские моменты

– Суще­ствует мнение, что вен­ча­ние – столь личное дело, кото­рое про­ис­хо­дит между двумя людьми и Богом, что при­сут­ство­вать на нем должны только вен­ча­ю­ща­яся пара и свя­щен­ник…

– Я считаю, что нет ничего пло­хого в отсут­ствии сви­де­те­лей на вен­ча­нии. В Англии или в Греции это Таин­ство явля­ется еще и одной из форм лега­ли­за­ции брака – там рели­ги­оз­ным кон­фес­сиям предо­став­лено право выда­вать госу­дар­ствен­ные сви­де­тель­ства о совер­ше­нии брака. У нас в стране такого нет: таин­ство про­ис­хо­дит внутри цер­ков­ной общины и не тре­бует сви­де­те­лей того, что люди обе­щали друг другу – это их дело перед Богом.

Но именно с этим свя­зано жест­кое тре­бо­ва­ние: мы вен­чаем людей только после заклю­че­ния ими закон­ного брака и офи­ци­аль­ной реги­стра­ции. За исклю­че­нием край­них слу­чаев, когда этот вопрос затруд­нен по каким-то объ­ек­тив­ным при­чи­нам, а не потому, что люди не хотят рас­пи­сы­ваться, а желают жить в свое удо­воль­ствие и при этом иметь и некие духов­ные пре­фе­рен­ции.

– Если род­ствен­ники рав­но­душно или нега­тивно отно­сятся к Церкви, как лучше посту­пить: позвать их, дабы при­об­щить к Таин­ству, или нет?

– Это один из тех вопро­сов, кото­рые допус­кают оба вари­анта ответа. Есть плюсы и в том, и в другом вари­анте. Дей­стви­тельно, часто люди желают, чтобы это Таин­ство было совер­шено над ними без сви­де­те­лей – это личный, интим­ный дого­вор между ними и Богом. Сами супруги должны решить, как посту­пить, исходя из того, как для них будет удоб­нее и как им пока­жется целе­со­об­раз­нее.

– Какова роль роди­те­лей при вен­ча­нии?

– И в рим­ской, и в гре­че­ской, и в иудей­ской тра­ди­циях важ­ней­шим эле­мен­том бра­ко­со­че­та­ния был момент, когда отец неве­сты соеди­няет руки бра­чу­ю­щихся – и пере­дает ее руку в руку жениха. То есть роди­тели пере­дают своего ребенка в руки его «второй поло­вины». Этот момент есть в древ­них чинах вен­ча­ния, он сохра­нился в като­ли­цизме, но у нас он, к сожа­ле­нию, ока­зался утра­чен. Однако отго­ло­сок его остался: когда свя­щен­ник перед нача­лом чина обру­че­ния соеди­няет руки бра­чу­ю­щихся, накры­вая их епи­тра­хи­лью, и, держа за руки, ведет жениха и неве­сту из при­твора в храм, а также когда уже во время Таин­ства они все вместе трижды обхо­дят аналой в центре храма. В осталь­ном роди­тели во время Таин­ства – лишь сви­де­тели и сомо­лит­вен­ники своим детям.

– Как самим супру­гам сле­дует гото­виться к вен­ча­нию?

– Для людей цер­ков­ных под­го­товка к вен­ча­нию ничем не отли­ча­ется от обыч­ной под­го­товки к уча­стию в таин­ствах. За исклю­че­нием того, что они должны хоро­шенько поду­мать, готовы ли они взва­лить на себя свою супругу или своего супруга со всеми его немо­щами, стра­стями, про­бле­мами. Четко пони­мая, что не надо рас­счи­ты­вать, что твоя «поло­винка» в браке станет гораздо лучше, нежели ты знаешь ее сейчас. И это опре­де­лен­ное дерз­но­ве­ние, на кото­рое чело­век отва­жи­ва­ется перед Самим Богом! Чело­век должен ясно пони­мать, что он берет на себя.

Если он готов взва­лить на себя дру­гого, причем в самом худшем вари­анте, о кото­ром он знает, – тогда можно наде­яться, что этот брак состо­ится. А если он рас­счи­ты­вает на то, что все недо­статки супруга куда-то исчез­нут, а всё, что в нем вдох­нов­ляет, радует, еще больше рас­кро­ется… то, скорее всего, все будет с точ­но­стью до наобо­рот.

– Жестко. Значит, надо быть реа­ли­стами? И робко наде­яться, что вы оба будете ста­но­виться лучше?

– Наде­яться робко – да, а вот рас­счи­ты­вать нельзя. Почему в созна­нии хри­сти­а­нина брак и мона­ше­ство – это прак­ти­че­ски тож­де­ствен­ные вещи? И там, и там чело­век при­но­сит себя в жертву дру­гому. И нет ника­ких гаран­тий, что эта жертва будет при­нята, понята, оце­нена. Все счаст­ли­вые браки про­хо­дили очень слож­ный, тяже­лый, болез­нен­ный путь «пере­ма­лы­ва­ния» обоих супру­гов, при­тирки их друг ко другу. И это всегда свя­зано с мак­си­маль­ным ума­ле­нием своих соб­ствен­ных инте­ре­сов, себя самого, своих поже­ла­ний, своих пред­став­ле­ний о том, что должно быть в браке. Это про­цесс «врас­та­ния» друг в друга.

Притом, что это «врас­та­ние» очень разных на всех уров­нях орга­низ­мов. Гил­берту Честер­тону при­над­ле­жит изре­че­ние, став­шее афо­риз­мом: по муж­ским стан­дар­там любая жен­щина – сума­сшед­шая, по жен­ским стан­дар­там любой муж­чина – чудо­вище; муж­чина и жен­щина пси­хо­ло­ги­че­ски несов­ме­стимы. И это пре­красно! Потому что таким обра­зом они ста­но­вятся один для дру­гого объ­ек­том хри­сти­ан­ского дела­ния, заим­ствуют друг у друга недо­ста­ю­щие им каче­ства и делятся лучшим, что есть в них самих. Апо­стол Павел писал: Ныне ваш избы­ток в вос­пол­не­ние их недо­статка; а после их избы­ток в вос­пол­не­ние вашего недо­статка ( 2Кор.8:14 ). И в такой посто­ян­ной вза­и­мо­от­даче и вза­и­мо­про­ник­но­ве­нии и выстра­и­ва­ется целост­ный орга­низм хри­сти­ан­ской семьи, кото­рый дей­стви­тельно имеет право про­дол­жаться и после того, как исче­зает, отпа­дает, ста­но­вится ненуж­ным все, что свя­зано с физио­ло­гией. Мы знаем, что в Цар­стве Небес­ном нет брака как соеди­не­ния полов, а вот един­ство – оста­ется… Ока­зав­шись за гробом без тела, супруги все равно сохра­няют свое един­ство! Но до этого еще надо дорасти. Многие ли дорас­тают? Это вопрос.

Обя­за­тельно ли при­ча­щаться перед вен­ча­нием?

Это не явля­ется строго обя­за­тель­ным, однако для веру­ю­щего чело­века есте­ственно перед важ­ней­шими собы­ти­ями своей жизни испо­ве­до­ваться и при­ча­щаться Христу. И в Древ­ней Церкви при­ча­ще­ние было одной из важных частей вен­ча­ния. Неко­то­рые слова, сохра­нив­ши­еся в древ­них чинах вен­ча­ния (напри­мер, воз­глас: «Пре­ждео­свя­щен­ная Святая святым»), сви­де­тель­ствует о том, что в ранней Церкви после при­ча­ще­ния всех членов цер­ков­ной общины Святые Дары остав­ля­лись, чтобы при­ча­стить ими ново­брач­ных во время их вен­ча­ния.

Что такое «вен­чаль­ная Литур­гия»?

Это Литур­гия, как пра­вило, совер­ша­е­мая архи­ереем, в чино­по­сле­до­ва­ние кото­рой вклю­чен чин вен­ча­ния. Она совер­ша­ется, к при­меру, в бал­кан­ских и гре­че­ских церк­вях. Сейчас вен­чаль­ные Литур­гии появ­ля­ются и в России. Однако это скорее ново­вве­де­ние: ника­ких сви­де­тельств, что это имело исто­ри­че­ские пре­це­денты раньше, нет.

Если у людей разные духов­ники, как им выбрать свя­щен­ника, кото­рый будет их вен­чать?

Воз­можно собор­ное вен­ча­ние, когда Таин­ство совер­шают сразу несколько свя­щен­ни­ков. И это частая прак­тика. В среде духо­вен­ства по-дру­гому почти не бывает.

Сколько стоит уча­стие в Таин­стве?

Ника­кое Таин­ство нельзя оце­ни­вать, и ника­кой цены у вен­ча­ния быть не может. Однако после совер­ше­ния треб (то есть бого­слу­же­ний по просьбе мирян) при­нято жерт­во­вать на храм, по силам и сове­сти чело­века. При этом нужно пони­мать, что вен­ча­ние – наи­бо­лее «ресур­со­ём­кое» Таин­ство: здесь, как пра­вило, необ­хо­дим как мини­мум квар­тет певчих, а то и целый хор, – кото­рым, есте­ственно, необ­хо­димо опла­тить труды. Лучше всего спро­сить у слу­жа­щих церкви, каким обра­зом совер­ша­ются пожерт­во­ва­ния. На неко­то­рых при­хо­дах вам могут ука­зать их ори­ен­ти­ро­воч­ный размер, однако уплата опре­де­лен­ной суммы ни в коем случае не может быть необ­хо­ди­мым усло­вием совер­ше­ния Таин­ства.

Источник статьи: http://azbyka.ru/venchanie-velikanov

Таинство Венчания: от А до Я

Венчание – это таинство Церкви, в котором Бог подает будущим супругам, при обещании ими хранить верность друг другу, благодать чистого единодушия для совместной христианской жизни, рождения и воспитания детей.

Желающие венчаться должны быть верующими крещеными православными христианами. Они должны глубоко осознавать, что самовольное расторжение брака, утвержденного Богом, также как и нарушение обета верности, есть безусловный грех.

Таинство Венчания: как к нему готовиться?

Брачная жизнь должна начинаться с духовного приготовления.

Жених и невеста до брака непременно должны исповедаться и причаститься Святых Тайн. Желательно, чтобы они за три-четыре дня до этого дня подготовили себя к Таинствам исповеди и причастия.

Для браковенчания нужно приготовить две иконы — Спасителя и Божией Матери, которыми во время Таинства благословляют жениха и невесту. Раньше эти иконы брались из родительских домов, они передавались как домашняя святыня от родителей к детям. Иконы приносятся родителями, а если они не участвуют в Таинстве венчания — женихом и невестой.

Жених и невеста приобретают обручальные кольца. Кольцо — знак вечности и неразрывности брачного союза. Одно из колец должно быть золотым, а другое серебряным. Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе; серебряное — подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом. Теперь для обоих брачующихся покупаются, как правило, золотые кольца. Кольца могут иметь также украшения из драгоценных камней.

Но все же главное приготовление к предстоящему таинству — это говение. Святая Церковь рекомендует вступающим в брак подготовить себя к нему подвигом поста, молитвы, покаяния и причащения.

Как выбрать день для венчания?

День и время венчания будущие супруги должны обговорить со священником заранее и лично.
Перед венчанием необходимо исповедоваться и причаститься Святых Христовых Тайн Возможно совершить это не в самый день Венчания.

Желательно пригласить двух свидетелей.

Для совершения таинства Венчания нужно иметь:

Икону Спасителя.

Икону Божией Матери.

Обручальные кольца.

Венчальные свечи (продаются в храме).

Белое полотенце (рушник для постилания под ноги).

Что надо знать свидетелям?

В дореволюционной России, когда церковный брак обладал законной гражданской и юридической силой, браковенчание православных обязательно совершалось при поручителях — в народе их называли дружка, подружие или шаферы, а в богослужебных книгах (требниках) — восприемники. Поручители подтверждали своими подписями акт браковенчания в метрической книге; они, как правило, хорошо знали жениха и невесту, поручались за них. Поручители принимали участие в обручении и венчании, то есть во время обхождения жениха и невесты вокруг аналоя придерживали венцы над их головами.

Теперь поручители (свидетели) могут быть или же не быть — по желанию брачующихся. Поручители обязательно должны быть православными, желательно церковными людьми, должны относиться к Таинству венчания с благоговением. Обязанности поручителей при бракосочетании в своей духовной основе такие же, как восприемников в Крещении: как восприемники, опытные в духовной жизни, обязаны руководить крестниками в христианской жизни, так и поручители должны духовно руководить новой семьей. Поэтому раньше в поручители не приглашались люди молодые, не женатые, не знакомые с семейной и супружеской жизнью.

О поведении в храме во время Таинства Венчания

Часто кажется, будто жених и невеста, сопровождаемые родными и друзьями, пришли в храм не для молитвы о вступающих в брак, а на действо. Ожидая окончания Литургии, они разговаривают, смеются, ходят по храму, становятся спиной к образам и иконостасу. Всем приглашенным в храм на браковенчание надо знать, что во время бракосочетания Церковь ни о ком больше не молится, как только о двоих лицах — женихе и невесте (разве только один раз произносится молитва “за воспитавших родителей”). Невнимание и неблагоговение жениха и невесты к церковной молитве показывает, что они пришли в храм только из-за обычая, из-за моды, по требованию родителей. Между тем этот час молитвы в храме имеет влияние на всю последующую семейную жизнь. Все находящие при бракосочетании, и особенно жених и невеста, должны горячо молиться во время совершения Таинства.

Как происходит обручение?

Венчанию предшествует обручение.

Обручение совершается в ознаменование того, что брак совершается перед лицом Божиим, в Его присутствии, по Его всеблагому Промыслу и усмотрению, когда пред Ним скрепляются взаимные обещания вступающих в брак.

Обручение совершается после Божественной Литургии. Этим жениху и невесте внушается важность Таинства брака, подчеркивается, с каким благоговением и трепетом, с какой душевной чистотой они должны приступить к его заключению.

То, что обручение совершается в храме, означает, что муж принимает жену от Самого Господа. Чтобы яснее внушить, что обручение совершается перед лицом Божиим, Церковь повелевает обручающимся предстать перед святыми дверями храма, тогда как священник, изображающий в это время Самого Господа Иисуса Христа, находится в святилище, или в алтаре.

Священник вводит жениха и невесту в храм в ознаменование того, что венчающиеся подобно первозданным прародителям Адаму и Еве начинают с этой минуты перед лицом Самого Бога, в Его Святой Церкви, свою новую и святую жизнь в чистом супружестве.

Обряд начинается каждением в подражание благочестивому Товии, который возжег печень и сердце рыбы, чтобы дымом и молитвою отогнать демона, враждебного честным бракам (см.: Тов. 8, 2). Священник трижды благословляет сначала жениха, потом невесту, произнося: “Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа” и дает им зажженные свечи. На каждое благословение сначала жених, потом невеста трижды осеняют себя крестным знамением и принимают от священника свечи.

Троекратное осенение крестным знамением и вручение жениху и невесте зажженных свеч есть начало духовного торжества. Зажженные свечи, которые держат в руках жених и невеста, знаменуют ту любовь, которую они отныне должны питать друг к другу и которая должна быть пламенна и чиста. Зажженные свечи знаменуют также целомудрие жениха и невесты и пребывающую благодать Божию.
Крестовидное каждение означает невидимое, таинственное присутствие с нами благодати Духа Святого, освящающего нас и совершающего святые таинства Церкви.

По обычаю Церкви, всякое священнодействие начинается славословием Богу, а при совершении брака оно имеет и особое значение: брачующимся брак их представляется делом великим и святым, таким, через которое славословится и благословляется имя Божие. (Возглас: “Благословен Бог наш”.).

Мир от Бога необходим брачующимся, и сочетаются они в мире, для мира и единомыслия. (Диакон возглашает: “Миром Господу помолимся. О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся”.).

Затем диакон произносит, между другими обычными молениями, моления о брачующихся от лица всех присутствующих в храме. Первая молитва Святой Церкви о женихе и невесте — это молитва о ныне обручающихся и о спасении их. Святая Церковь молит Господа за жениха и невесту, вступающих в брак. Цель супружества — благословенное рождение детей для продолжения рода человеческого. Вместе с тем Святая Церковь произносит моление, чтобы Господь исполнил любое прошение жениха и невесты, относящееся к их спасению.

Священник, как совершитель Таинства брака, произносит вслух молитву к Господу о том, чтобы Он Сам благословил жениха и невесту на всякое благое дело. Затем священник, преподав мир всем, повелевает жениху и невесте и всем присутствующим в храме преклонить головы свои пред Господом, в ожидании от него духовного благословения, а сам тайно читает молитву.

Эта молитва возносится к Господу Иисусу Христу, Жениху Святой Церкви, которую Он обручил Себе.

После этого священник берет кольца со святого престола и надевает сначала кольцо жениху, трижды осеняя его крестообразно, говоря: “Обручается раб Божий (имя жениха) рабе Божией (имя невесты) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Потом надевает кольцо невесте, также с троекратным осенением ее, и произносит слова: “Обручается раба Божия (имя невесты) рабу Божиему (имя жениха) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Кольца имеют при обручении очень важное значение: это не просто дар жениха невесте, а знак неразрывного, вечного союза между ними. Кольца кладутся на правую сторону святого престола, как бы перед лицом Самого Господа Иисуса Христа. Этим подчеркивается, что через прикосновение к святому престолу и возлежание на нем они могут принять силу освящения и низвести на брачующихся благословение Божие. Кольца на святом престоле лежат рядом, выражая тем самым взаимную любовь и единение в вере жениха и невесты.

После благословения священника жених и невеста меняются кольцами. Жених надевает свое кольцо на руку невесте в знак любви и готовности жертвовать всем жене своей и помогать ей всю жизнь; невеста надевает свое кольцо на руку жениху в знак своей любви и преданности, в знак готовности принимать от него помощь всю жизнь. Такой обмен производится трижды в честь и славу Пресвятой Троицы, Которая все совершает и утверждает (иногда кольца меняет сам священник).

Затем священник снова молит Господа о том, чтобы Он Сам благословил и утвердил Обручение, Сам осенил положение колец благословением небесным и послал им Ангела хранителя и руководителя в новой их жизни. На этом обручение заканчивается.

Как совершается венчание?

Жених и невеста, держа в руках зажженные свечи, изображающие духовный свет таинства, торжественно входят на середину храма. Им предшествует священник с кадильницей, указывая этим, что на жизненном пути они должны следовать по заповедям Господним, а добрые дела их будут, как фимиам, возноситься к Богу Хор встречает их пением псалма 127, в котором пророк-псалмопевец Давид прославляет благословлённое Богом супружество; перед каждым стихом хор поет: “Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”.

Жених и невеста становятся на разостланный на полу плат (белый или розовый) перед аналоем, на котором лежат крест, Евангелие и венцы.

Жених и невеста перед лицом всей Церкви еще раз подтверждают свободное и непринужденное желание вступить в брак и отсутствие в прошлом со стороны каждого из них обещания третьему лицу вступить с ним в брак.

Священник спрашивает жениха: «Имаши ли (имя), произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою видиши».
( “Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой (имя невесты), которую видишь здесь перед собою?”)

И жених отвечает: «Имам, честный отче» (“Имею, честный отче”). И священник дальше спрашивает: «Не обещался ли еси иной невесте» (“Не связан ли ты обещанием другой невесте?”). И жених отвечает: «Не обещахся, честный отче» (“Нет, не связан”).

Потом такой же вопрос обращен к невесте: «Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужи сего (имя), егоже пред тобою зде видиши» («“Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою этого (имя жениха), которого видишь перед собою?”) и «Не обещалася ли еси иному мужу» (“Не связана ли обещанием другому жениху?”)— “Нет, не связана”.

Итак, жених и невеста подтвердили перед Богом и Церковью добровольность и нерушимость своего намерения вступить в супружество. Такое волеизъявление в нехристианском браке является решающим принципом. В христианском браке оно—главное условие для естественного (по плоти) брака, условие, после которого он должен считаться заключенным.

Теперь только, после заключения этого естественного брака, начинается таинственное освящение супружества Божественною благодатью — чин венчания. Начинается венчание литургическим возгласом: “Благословенно Царство…”, которым провозглашается сопричастность брачующихся Царству Божиему.

После краткой ектений о благосостоянии душевном и телесном жениха и невесты священник произносит три пространные молитвы.

Первая молитва обращена к Господу Иисусу Христу. Священник молится: “Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, все, потребное ко спасению”.

Во второй молитве священник молит Триединого Господа, чтобы Он благословил, сохранил и помянул брачующихся. “Даруй им плод чрева, доброчадие, единомыслие в душах, возвысь их, как кедры ливанские” как виноградную лозу с прекрасными ветвями, даруй им семя колосистое, дабы они, имея довольство во всем, изобиловали на всякое благое дело и Тебе благоугодное. И да узрят они сыновей от сынов своих, как молодые отпрыски маслины, вокруг ствола своего и благоугодивши пред Тобою, да воссияют как светила на небе в Тебе, Господе нашем”.

Затем, в третьей молитве, священник еще раз обращается к Триединому Богу и умоляет Его, чтобы Он, сотворивший человека и потом из ребра его создавший жену в помощницы ему, ниспослал и ныне руку Свою от святого жилища Своего, и сочетал брачующихся, венчал их в плоть едину, и даровал им плод чрева.

После этих молитв наступают важнейшие минуты венчания. То, о чем священник молил Господа Бога пред лицом всей церкви и вместе со всею церковью — о благословении Божием, — теперь видимо совершается над брачующимися, скрепляет и освящает их супружеский союз.

Священник, взяв венец, знаменует им крестообразно жениха и дает ему целовать образ Спасителя, прикрепленный к передней части венца. Венчая жениха, священник произносит: “Венчается раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Благословив таким же образом невесту и дав ей приложиться к образу Пресвятой Богородицы, украшающему ее венец, священник венчает ее, произнося: “Венчается раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Украшенные венцами, жених и невеста предстоят лицу Самого Бога, лицу всей Церкви Небесной и земной и ожидают благословения Божия. Настает торжественнейшая, святейшая минута венчания!

Священник говорит: “Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!”. При этих словах он, от лица Бога, благословляет их. Это молитвенное возглашение священник произносит трижды и трижды благословляет жениха и невесту.

Все присутствующие в храме должны усиливать молитву священника, во глубине души должны повторять за ним: “Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их!”.

Возложение венцов и слова священника:

“Господи наш, славою и честью венчай их” — запечатлевают Таинство брака. Церковь, благословляя брак, провозглашает венчающихся родоначальниками новой христианской семьи — малой, домашней церкви, указывая им путь в Царство Божие и знаменуя вечность их союза, нерасторжимость его, как сказал Господь: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 6).

Затем читается Послание к Ефесянам святого апостола Павла (5, 20—33), где брачный союз уподобляется союзу Христа и Церкви, за которую предал Себя возлюбивший ее Спаситель. Любовь мужа к жене—это подобие любви Христа к Церкви, а любовно-смиренное повиновение жены мужу—подобие отношения Церкви ко Христу Это—взаимная любовь до самоотвержения, готовность пожертвовать собою по образу Христа, отдавшего Себя на распятие за грешных людей, и по образу истинных последователей Его, страданиями и мученической смертью подтвердивших свою верность и любовь к Господу.

Последнее изречение апостола: а жена да боится своего мужа — призывает не к страху слабого перед сильным, не к боязни рабыни по отношению к господину, но к страху опечалить любящего человека, нарушить единение душ и телес. Тот же страх лишиться любви, а значит, присутствия Божия в семейной жизни, должен испытывать и муж, глава которому — Христос. В другом послании апостол Павел говорит: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7, 4—5).

Муж и жена — члены Церкви и, будучи частицами полноты церковной, равны между собой, повинуясь Господу Иисусу Христу.

После Апостола читается Евангелие от Иоанна (2, 1—11). В нем благовествуется о Божием благословении супружеского союза и освящении его. Чудо претворения воды в вино Спасителем прообразовало действие благодати таинства, которым земная супружеская любовь возвышается до любви небесной, соединяющей души о Господе. О нравственной перемене, необходимой для этого, говорит святой Андрей Критский “Брак честен и ложе непорочно, ибо Христос благословил их в Кане на браке, вкушая пищу плотию и претворив воду в вино,— явив это первое чудо, чтобы ты, душа, изменилась” (Великий канон, в русском переводе, тропарь 4, песнь 9).

После прочтения Евангелия произносятся от лица Церкви краткое прошение о новобрачных и молитва священника, в которой мы молимся Господу о том, чтобы Он сохранил сочетавшихся в мире и единомыслии, чтобы брак их был честным, ложе их — нескверным, сожительство непорочным, чтобы сподобил их дожить до старости при исполнении от чистого сердца заповедей Его.

Священник возглашает: “И сподоби нас, Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати…”. И новобрачные вместе со всеми присутствующими поют молитву “Отче наш”, основание и венец всех молитв, заповеданную нам Самим Спасителем.

В устах бракосочетавшихся она выражает решимость служить Господу своею малой церковью, так чтобы и через них на земле воля Его исполнялась и царила в их семейной жизни. В знак покорности и преданности Господу они преклоняют головы под венцами.

После молитвы Господней иерей прославляет Царство, силу и славу Отца, и Сына, и Святого Духа, и, преподав мир, повелевает преклонить головы пред Богом, как пред Царем и Владыкою и вместе с тем и перед Отцом нашим. Затем приносится чаша с красным вином, или, вернее, чаша общения, и священник благословляет ее на взаимное общение мужа и жены. Вино при венчании подается в знак радости и веселья, напоминая о чудесном превращении воды в вино, совершенном Иисусом Христом в Кане Галилейской.

Священник троекратно дает молодой паре испить вина из общей чаши — сначала мужу, как главе семьи, потом жене. Обычно вино отпивают по три маленьких глоточка: сначала муж, потом жена.

Преподав общую чашу, священник соединяет правую руку мужа с правой рукой жены, покрывает руки их епитрахилью и поверх нее кладет свою руку Это означает, что через руку священника муж получает жену от самой Церкви, соединяющей их во Христе навеки. Священник трижды обводит новобрачных вокруг аналоя.

При первом обхождении поется тропарь “Исаие, ликуй…”, в котором прославляется таинство воплощения Сына Божия Еммануила от Неискусобрачной Марии.

При втором обхождении поется тропарь “Святии мученицы”. Увенчанные венцами, как победители земных страстей, они являют образ духовного брака верующей души с Господом.

Наконец, в третьем тропаре, который поется при последнем обхождении аналоя, прославляется Христос как радость и слава новобрачных, надежда их во всех обстоятельствах жизни: “Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвале, мучеников радование, ихже проповедь. Троица Единосущная”.

Это круговое хождение означает вечное шествие, которое началось в этот день для этой четы. Супружество их будет вечным шествием рука об руку, продолжением и явлением совершенного сегодня таинства. Помня об общем кресте, возложенном сегодня на них, “тяготы друг друга нося”, они всегда будут исполнены благодатной радости этого дня. По окончании торжественного шествия священник снимает венцы с супругов, приветствуя их словами, исполненными патриархальной простоты и потому особенно торжественными:

“Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, и умножися якоже Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде заповеди Божия”.

“И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль, веселящися о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог”.

Затем в двух последующих молитвах священник просит Господа, благословившего брак в Кане Галилейской, воспринять и венцы новобрачных неоскверненными и непорочными в Царствии Своем. Во второй молитве, читаемой священником, с приклонением голов новобрачных, эти прошения запечатлеваются именем Пресвятой Троицы и иерейским благословением. По окончании ее новобрачные целомудренным поцелуем свидетельствуют святую и чистую любовь друг к другу.

Далее, согласно обычаю, новобрачных подводят к царским вратам, где жених целует икону Спасителя, а невеста — образ Божией Матери; затем они меняются местами и прикладываются соответственно: жених — к иконе Божией Матери, а невеста — к иконе Спасителя. Здесь же священник дает им крест для целования и вручает им две иконы: жениху — образ Спасителя, невесте — образ Пресвятой Богородицы.

Какой должна быть свадебная трапеза?

Торжественно и радостно совершается Таинство брака. От множества народа: близких, родных и знакомых, — от блеска свеч, от церковного пения как-то невольно становится празднично и весело на душе.

После венчания молодые, родители, свидетели, гости продолжают праздник за столом.

Но как же неприлично при этом ведут себя иногда некоторые приглашенные. Нередко здесь упиваются, произносят бесстыдные речи, поют нескромные песни, дико отплясывают. Такое поведение было бы позорным даже для язычника, “неведущаго Бога и Христа Его”, а не только для нас, христиан. Святая Церковь предостерегает от такого поведения. В 53-м правиле Лаодикийского Собора сказано: “Не подобает на браки ходящим (то есть даже родственникам жениха и невесты и гостям) скакати или плясати, но скромно вечеряти и обедати, как прилично христианам”. Брачный пир должен быть скромен и тих, должен быть чужд всякого невоздержания и неприличия. Такое тихое и скромное пиршество благословит и Сам Господь, освятивший брак в Кане Галилейской Своим присутствием и совершением первого чуда.

Что может препятствовать христианскому браку?

Зачастую готовящиеся к венчанию сначала регистрируют гражданский брак в загсе. Православная Церковь считает гражданский брак лишенным благодати, но как факт признает и не считает его незаконным блудным сожительством. Тем не менее условия заключения брака по гражданскому законодательству и по церковным канонам имеют различия. Однако не всякий гражданский брак может быть освящен в церкви.

Церковь не допускает вступление в брак более трех раз. По гражданскому законодательству разрешен четвертый и пятый брак, которые Церковь не благословляет.

Не благословляется брак, если один из брачующихся (и тем более оба) объявляет себя атеистом и говорит, что он пришел на венчание лишь по настоянию супруга или родителей.

Не разрешается венчание, если хотя бы один из супругов некрещен и не собирается принять крещения перед венчанием.

Венчание невозможно, если один из будущих супругов фактически состоит в браке с другим лицом. Сначала нужно расторгнуть гражданский брак, а если брак был церковный, обязательно взять разрешение архиерея на расторжение его и благословление на вступление в новый брак.

Еще одно препятствие к совершению браковенчания — кровное родство жениха и невесты и родство духовное, обретенное через восприемничество при крещении.

Когда не совершается венчание?

Согласно каноническим правилам, не разрешается совершать венчание в течение всех четырех постов, в сырную седмицу, Пасхальную седмицу, в период от Рождества Христова до Богоявления (Святки). По благочестивому обычаю не принято совершать браки в субботу, а также накануне двунадесятых, великих и храмовых праздников, дабы предпраздничный вечер не проходил в шумном веселии и развлечениях. Кроме того, в Русской Православной Церкви браковенчание не совершается по вторникам и четвергам (накануне постных дней — среды и пятницы), накануне и в дни Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа/11 сентября) и Воздвижения Креста Господня (14/27 сентября). Исключения из этих правил могут быть сделаны по нужде только правящим архиереем.

Источник статьи: http://www.pravmir.ru/tainstvo-venchaniya/

Венчание в церкви

Венча́ние – бого­слу­же­ние, во время кото­рого совер­ша­ется Таин­ство Брака: бла­го­слов­ля­ется и освя­ща­ется брач­ный союз во образ союза Христа и Его Церкви. В вен­ча­нии хри­сти­ане увен­чи­вают свой союз бла­го­сло­ве­нием Бога на сов­мест­ную жизнь.

Вен­ча­ние совер­ша­ется свя­щен­ни­ком (очень редко архи­ереем), причем при­нято, чтобы свя­щен­ник был из белого (немо­на­ше­ству­ю­щего) духо­вен­ства.

В прак­тике Пра­во­слав­ной Церкви вен­ча­ние при­нято совер­шать после обряда обру­че­ния, иногда они могут быть раз­де­лены вре­ме­нем.

Вен­ча­ние раз­ре­ша­ется совер­шать и над всту­па­ю­щими во второй брак, однако чин вто­ро­брач­ного вен­ча­ния менее тор­же­стве­нен, с чте­нием пока­ян­ных молитв. При особых ситу­а­циях может быть дано бла­го­сло­ве­ние на третий брак — но уже без вен­ча­ния.

В Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви вен­ча­ние не совер­ша­ется во все посты, на Пас­халь­ной неделе, на свят­ках, в дни нака­нуне дву­на­де­ся­тых празд­ни­ков и вос­кре­се­нья (т.е. в суб­боту), а также нака­нуне среды и пят­ницы (т.е. во втор­ник и чет­верг). См. Кален­дарь вен­ча­ний.

Почему перед вен­ча­нием тре­бу­ется офи­ци­аль­ная реги­стра­ция брака?

• Юри­ди­че­ская справка. Граж­дан­ский брак — это офи­ци­ально заклю­чён­ный брак. Иное име­ну­ется сожи­тель­ством, в цер­ков­ном лек­си­коне — блудом.
• Брак в Таин­стве не заклю­ча­ется; в Вен­ча­нии закон­ный брак вос­пол­ня­ется бла­го­да­тью Божией на сози­да­ние семьи как домаш­ней церкви. До 1917 года брак и заклю­чался (реги­стри­ро­вался) в церкви. Поэтому после­до­ва­тель­ность должна быть обыч­ная: сна­чала билет, а уже потом балет.
• Если кто-то счи­тает, что “штамп в пас­порте” не имеет зна­че­ния, то ничто не мешает ему всту­пить в закон­ный брак и взять на себя юри­ди­че­скую ответ­ствен­ность за жену и буду­щих детей. Если же он отка­зы­ва­ется это делать, то значит для него это важное пре­пят­ствие, а не мелочь.
• 92% женщин, состо­я­щих в блуд­ном сожи­тель­стве, счи­тают себя замуж­ними, а 85 % мужчин, состо­я­щих в нём же, счи­тают себя холо­стыми!
• Муж­чина тра­ди­ци­онно пред­ла­гал жен­щине руку и сердце. Сна­чала руку – пол­ноту ответ­ствен­но­сти и только потом сердце – чув­ства.

Гаран­ти­рует ли вен­ча­ние кре­пость брака?

Вен­ча­ние подаёт дар Боже­ствен­ной бла­го­дати, но только от супру­гов зави­сит, что они будут делать с ним: разо­вьют или поте­ряют.

Для вен­ча­ния необ­хо­димо

• жениху и неве­сте быть воцер­ко­в­лён­ными хри­сти­а­нами (вер­ными);
• заре­ги­стри­ро­вать брак в ЗАГСе (сна­чала брак заклю­ча­ется, а уже потом освя­ща­ется; невоз­можно освя­тить то, чего ещё нет);
• пред­ва­ри­тель­ное собе­се­до­ва­ние со свя­щен­ни­ком;
• вен­чаль­ную пару икон – Спа­си­теля и Божией Матери.
• вен­чаль­ные свечи – про­да­ются в Цер­ков­ной лавке;
• рушник (вен­чаль­ное поло­тенце) — одно­тон­ное: белое (для пости­ла­ния под ноги). Доста­точно длин­ное, чтобы стоять на нем вдвоем;
• обру­чаль­ные кольца. По Цер­ков­ному уставу кольца должны быть из разных метал­лов: кольцо жениха – золо­тое, кольцо неве­сты – сереб­ря­ное (жела­тельно это соблю­сти).

Сто­и­мость вен­ча­ния

Все цер­ков­ные Таин­ства не могут иметь сто­и­мо­сти, а совер­ша­ются за пожерт­во­ва­ние. Во многих храмах указан реко­мен­ду­е­мый его размер.

Жениху и неве­сте необ­хо­димо

• испо­ве­до­ваться нака­нуне вен­ча­ния (жела­тельно по окон­ча­нии вечер­него бого­слу­же­ния);
• прийти в храм в день вен­ча­ния к началу Боже­ствен­ной Литур­гии и при­ча­ститься Святых Хри­сто­вых Тайн;
• быть с натель­ными кре­сти­ками (как всегда).

Тре­бо­ва­ния к сви­де­те­лям

• в доре­во­лю­ци­он­ной России цер­ков­ный брак обла­дал юри­ди­че­ской силой, поэтому вен­ча­ние обя­за­тельно совер­ша­лось при пору­чи­те­лях — в народе их назы­вали друж­ками или шафе­рами, а в бого­слу­жеб­ных книгах — вос­при­ем­ни­ками; пору­чи­тели под­твер­ждали своими под­пи­сями акт вен­ча­ния в мет­ри­че­ской книге; они, как пра­вило, хорошо знали жениха и неве­сту, пору­ча­лись за них;
• в насто­я­щее время нали­чие сви­де­те­лей явля­ется не обя­за­тель­ным, но жела­тель­ным усло­вием для совер­ше­ния Таин­ства Брака, это тра­ди­ция, а не канон: их при­сут­ствие опре­де­ля­ется жела­нием жениха и неве­сты;
• совре­мен­ная роль сви­де­те­лей — духовно под­дер­жи­вать всту­па­ю­щих в брак молит­вой и сове­тами, осно­ван­ными на опыте своего бла­го­че­сти­вого хри­сти­ан­ского брака;
• жела­тельно найти сви­де­те­лей, кото­рые пра­во­славны и бого­лю­бивы, а значит воцер­ко­в­лены;
• пору­чи­те­лями на вен­ча­нии не могут стать раз­ве­ден­ные супруги или люди, живу­щие в «граж­дан­ском» (не заре­ги­стри­ро­ван­ном в ЗАГСе) браке. Первые, не сохра­нив бла­го­дати, полу­чен­ной ими в Таин­стве вен­ча­ния и являя собой дурной пример для бра­чу­ю­щихся, не могут быть вер­ными настав­ни­ками для созда­ва­е­мой семьи. Вторые же, живя во блуде, вообще не могут при­сту­пать к цер­ков­ным Таин­ствам, пока не пре­кра­тят бого­про­тив­ных отно­ше­ний.

Неко­то­рые осо­бен­но­сти одежды неве­сты

• у неве­сты должен быть голов­ной убор, покры­ва­ю­щий голову (фата или платок);
• плечи должны быть покрыты (накидка, платок, фата);
• платье – белого цвета. Если же вен­ча­ются люди, уже про­жив­шие в браке какое-то время, или всту­пают в повтор­ный брак, то белого наряда неве­сте уже не поло­жено;
• кос­ме­тика – в мини­маль­ном коли­че­стве.
• т.к. вам пред­стоит в день вен­ча­ния быть еще и на Литур­гии, то в сово­куп­но­сти, по вре­мени, это займет несколько часов. Чтобы вам было удобно, поду­майте о ком­форт­ной обуви.

Воз­раст вен­ча­ю­щихся

• нижним воз­раст­ным пре­де­лом для совер­ше­ния Таин­ства Вен­ча­ния стоит счи­тать наступ­ле­ние граж­дан­ского совер­шен­но­ле­тия, когда воз­можно заклю­че­ние брака в ЗАГСе;
• в цер­ков­ном брач­ном праве уста­нов­лен и высший предел для вступ­ле­ния в брак: для женщин – 60 лет, для мужчин – 70 лет. Данное пра­вило не при­ме­ня­ется для уже живу­щих в браке.

Цер­ковь не освя­щает союз между или с …

• ино­вер­цами – пред­ста­ви­те­лями нехри­сти­ан­ских рели­гий (напри­мер, мусуль­ма­нами). Не хри­сти­а­нин не может участ­во­вать в пра­во­слав­ном таин­стве, каким явля­ется вен­ча­ние.
• некре­ще­ными;
• ате­и­стами, пусть даже и кре­щё­ными;
• людьми, состо­я­щими в кров­ном и духов­ном род­стве;
• людьми, чья офи­ци­ально под­твер­жден­ная душев­ная болезнь, лишает их воз­мож­но­сти сво­бодно и осо­знанно про­яв­лять свою волю.
• пра­во­слав­ные, при нали­чии раз­ре­ше­ния, могут соче­таться браком с ино­слав­ными (с като­ли­ками, про­те­стан­тами, люте­ра­нами, армяно-гри­го­ри­а­нами) при усло­вии, что их дети будут кре­щены и вос­пи­таны в Пра­во­сла­вии. В особых слу­чаях может быть сде­лано исклю­че­ние в отно­ше­нии кон­фес­си­о­нально-сме­шан­ных браков. Бла­го­сло­ве­ние на это может дать только пра­вя­щий архи­ерей;
• состо­я­щими: в кров­ном род­стве (вплоть до чет­вер­той сте­пени род­ства, напри­мер, с тро­ю­род­ным братом или сест­рой); в духов­ном род­стве (если жела­ю­щие всту­пить в брак явля­ются крест­ными у одного и того же чело­века или желают всту­пить в брак с крест­ни­ком).

Вступ­ле­ние в брак с духов­ным лицом

• если вашим избран­ни­ком явля­ется чело­век, решив­ший стать свя­щен­ни­ком, то заклю­че­ние вашего брака воз­можно только до момента руко­по­ло­же­ния вашего жениха, т.е. до при­ня­тия им свя­щен­ного сана;
• вы не можете всту­пить в брак с мона­хом или мона­хи­ней в силу данных ими обетов Богу.

Пове­де­ние в Храме во время Таин­ства Вен­ча­ния

• Таин­ство Вен­ча­ния – не просто обряд, это – молитва; отне­си­тесь с вни­ма­нием и бла­го­го­ве­нием к молит­вам, кото­рые про­из­но­сятся свя­щен­ни­ком: в тече­ние всего Таин­ства Цер­ковь почти ни о ком больше не молится, как только о женихе и неве­сте (и одна молитва «за вос­пи­тав­ших роди­те­лей);
• все при­сут­ству­ю­щие при вен­ча­нии, по мере сил (молит­вами, своими сло­вами и мыс­лями), должны молиться о тех двоих, кто всту­пает в брак;
• по воз­мож­но­сти воз­дер­жи­тесь от лишних раз­го­во­ров.

Тра­ди­ция роди­тель­ского бла­го­сло­ве­ния

• жених и его роди­тели при­хо­дят в дом роди­те­лей неве­сты и просит у них руки дочери;
• при согла­сии на брак, роди­тели с обеих сторон бла­го­слов­ляют моло­дых на семей­ный союз: жениха иконой Христа Спа­си­теля, девушку – иконой Пре­свя­той Бого­ро­дицы;
• моло­дые осе­няют себя крест­ным зна­ме­нем и целуют святые образа;
• вручая иконы, роди­тели гово­рят о том, что время вос­пи­та­ния детей для них окон­чено и они с верой и надеж­дой вве­ряют детей своих все­силь­ному заступ­ни­че­ству Гос­пода и Матери Божией;
• иконы, после Вен­ча­ния, ставят в крас­ном углу, в доме, где будут жить жених и неве­ста — это первые иконы их семей­ного ико­но­стаса.
• Если кого-нибудь из роди­те­лей нет в живых, то бла­го­слов­ляет остав­шийся в живых;
• Если роди­тели против брака и не хотят давать бла­го­сло­ве­ния, то сле­дует обра­титься к духов­нику и спро­сить его совета, насколько обос­но­вано мнение роди­те­лей, осно­вано оно на эго­изме или жиз­нен­ном опыте и рас­су­ди­тель­но­сти.

Почему вен­чают в пост­ные дни: среду и пят­ницу?

• За вен­ча­нием сле­дует брач­ная ночь. Если вен­чаться во втор­ник или в чет­верг, то брач­ная ночь попа­дает на время одно­днев­ных постов среды и пят­ницы, что недо­пу­стимо.
• При вен­ча­нии в среду/пятницу брач­ная ночь насту­пает в период, когда период поста закон­чился (вечер среды и вечер пят­ницы).

Крат­кое опи­са­ние Обру­че­ния

• Обряд обру­че­ния (пред­ше­ствует Таин­ству Вен­ча­ния) – скреп­ляет вза­им­ные обе­ща­ния всту­па­ю­щих в Брак и зна­ме­нует собой то, что Брак совер­ша­ется перед лицом Божиим, в Его при­сут­ствии, по Его все­бла­гому Про­мыслу и усмот­ре­нию.
• Обряд начи­на­ется каж­де­нием. Свя­щен­ник трижды бла­го­слов­ляет жениха, кото­рый каждый раз осе­няет себя крест­ным зна­ме­нием, затем неве­сту, про­из­нося: «Во Имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа» и дает им зажжен­ные свечи. Свечи зна­ме­нуют чистую и пла­мен­ную любовь, цело­муд­рие жениха и неве­сты и бла­го­дать Божию.
• Про­из­но­сятся молитвы, сла­вя­щие Гос­пода; молитвы о бра­чу­ю­щихся от лица всех при­сут­ству­ю­щих в Храме. Затем, по пове­ле­нию свя­щен­ника, все при­сут­ству­ю­щие пре­кло­няют свои головы перед Гос­по­дом, в ожи­да­нии от него духов­ного бла­го­сло­ве­ния. Свя­щен­ник тайно читает молитву, после чего наде­вает кольцо жениху, трое­кратно осеняя его кре­сто­об­разно, и неве­сте. После бла­го­сло­ве­ния вен­ча­ю­щи­еся обме­ни­ва­ются коль­цами три раза в честь и славу Пре­свя­той Троицы, Кото­рая все совер­шает и утвер­ждает.
• Про­из­но­сится молитва Гос­поду о том, чтобы Он Сам бла­го­сло­вил и утвер­дил Обру­че­ние и послал Ангела Хра­ни­теля жениху и неве­сте в их новой жизни.

Крат­кое опи­са­ние Вен­ча­ния

• Следуя за свя­щен­ни­ком с кадиль­ни­цей, жених и неве­ста с зажжен­ными све­чами входят на сере­дину храма. Хор встре­чает их пением, про­слав­ля­ю­щим бла­го­слов­лён­ное Богом супру­же­ство.
• Перед ана­лоем (на кото­ром лежат крест, Еван­ге­лие и венцы) разо­стлан на полу белый плат. На него ста­но­вятся вен­ча­ю­щи­еся. Свя­щен­ник задает вопросы жениху (потом неве­сте) – под­твер­ждают ли они сво­бод­ное и непри­нуж­ден­ное жела­ние всту­пить в брак и отсут­ствие в про­шлом со сто­роны каж­дого из них обе­ща­ния тре­тьему лицу всту­пить с ним в брак.
• Свя­щен­ник воз­гла­шает бла­го­сло­ве­ние, затем – про­из­но­сится екте­ния .
• Далее сле­дуют три молитвы, в кото­рых свя­щен­ник просит у Гос­пода бла­го­сло­вить этот брак и даро­вать детей.
• По окон­ча­нии молитв свя­щен­ник венцом зна­ме­нует жениха, дает ему поце­ло­вать образ Спа­си­теля, при­креп­лен­ный к перед­ней части венца и про­из­но­сит: «Вен­ча­ется раб Божий….». На венце неве­сты при­креп­лен образ Пре­свя­той Бого­ро­дицы.
• Укра­шен­ные вен­цами бра­чу­ю­щи­еся пред­стоят лицу Бога, ожидая бла­го­сло­ве­ния Божия. Воз­гла­ше­ние: «Гос­поди, Боже наш, славою и честью венчай их!” про­из­но­сится свя­щен­ни­ком трижды с трое­крат­ным бла­го­сло­ве­нием жениха и неве­сты.
• По воз­мож­но­сти гости без­молвно помо­гают свя­щен­нику, повто­ряя: “Гос­поди, Боже наш! Славою и честью венчай их!”.
• Затем чита­ется Посла­ние к Ефе­ся­нам ( Еф.5:20-33 ), в кото­ром брач­ный союз упо­доб­ля­ется союзу Христа и Церкви.
• Чита­ется Еван­ге­лие от Иоанна ( Ин.2:1-11 ) о Божьем бла­го­сло­ве­нии супру­же­ского союза и освя­ще­нии его.
• Про­из­но­сится екте­ния.
• После воз­гла­ше­ния: «И спо­доби нас, Вла­дыко, со дерз­но­ве­нием неосуж­денно смети при­зы­вати Тебе…» все при­сут­ству­ю­щие на Таин­стве поют «Отче Наш». В знак покор­но­сти и пре­дан­но­сти Гос­поду жених и неве­ста пре­кло­няют головы под вен­цами.
• При­но­сится чаша обще­ния (с крас­ным вином) и свя­щен­ник бла­го­слов­ляет ее на вза­им­ное обще­ние мужа и жены. Они трое­кратно, по гло­точ­кам, отпи­вают общего вина, после чего свя­щен­ник соеди­няет правую руку мужа с правой рукой жены, покры­вает руки их епи­тра­хи­лью и поверх нее кладет свою руку, зна­ме­нуя то, что муж полу­чает жену от самой Церкви, соеди­ня­ю­щей их во Христе навеки.
• Зна­ме­нуя супру­же­ство, как вечное шествие рука об руку, три раза обво­дит свя­щен­ник ново­брач­ных вокруг аналоя с пением тро­па­рей: «Исаие, ликуй…», «Святии муче­ницы» и «Слава тебе, Христе Боже, апо­сто­лов похвале…». По окон­ча­нии тор­же­ствен­ного шествия, свя­щен­ник сни­мает венцы с супру­гов и обра­ща­ется к ним с при­вет­ствен­ными сло­вами.
• Далее сле­дует молитва к Гос­поду о вос­при­ня­тии венцов ново­брач­ных неосквер­нен­ными и непо­роч­ными в Цар­ствии Божием. Вторая молитва (с пре­кло­не­нием голов ново­брач­ных) – эти же про­ше­ния запе­чат­ле­ва­ются именем Святой Троицы и иерей­ским бла­го­сло­ве­нием.
• Цело­муд­рен­ный поце­луй вен­ча­ю­щихся – сви­де­тель­ство святой и чистой любви друг к другу.
• Теперь ново­брач­ных под­во­дят к цар­ским вратам, где жених целует икону Спа­си­теля, а неве­ста — образ Божией Матери; затем они меня­ются местами и снова при­кла­ды­ва­ются к иконам. Здесь же свя­щен­ник дает им крест для цело­ва­ния и вру­чает им две иконы: жениху — образ Спа­си­теля, неве­сте — образ Пре­свя­той Бого­ро­дицы.

Псев­до­цер­ков­ные суе­ве­рия, свя­зан­ные с вен­ча­нием

• млад­шим братьям/сестрам нельзя выхо­дить замуж раньше, чем стар­шие;
• нельзя вен­чаться будучи бере­мен­ной;
• нельзя соче­таться браком и вен­чаться в висо­кос­ный год;
• упав­шее кольцо или погас­шая вен­чаль­ная свеча – пред­ве­щают все­воз­мож­ные непри­ят­но­сти, труд­ную жизнь в браке или раннюю смерть одного из супру­гов;
• тот из бра­чу­ю­щихся, кто первым всту­пит на рас­сте­лен­ное поло­тенце, будет всю жизнь гла­вен­ство­вать в семье;
• тот, чья свеча после таин­ства ока­жется короче, тот и раньше умрет;
• нельзя вен­чаться в мае, “будешь потом всю жизнь маяться”.

Как можно раз­вен­чаться?

• Рас­тор­же­ние бла­го­слов­лен­ного Богом Брака — боль­шой грех, поэтому такого поня­тия как “раз­вен­ча­ние” не суще­ствует. Бла­го­сло­вить грех невоз­можно, Сам Спа­си­тель запо­ве­дал: что Бог соче­тал, того чело­век да не раз­лу­чает ( Мф.19:6 ). В пра­во­сла­вии вообще нет раз­ру­ша­ю­щих обря­дов: рас­кре­щи­ва­ния, раз­вен­чи­ва­ния, извер­же­ния из сана. То, что дается бого­слу­жебно, пре­кра­ща­ется реше­нием архи­ерея.
• Если первый брак фак­ти­че­ски рас­пался, то неви­нов­ной сто­роне может быть дано бла­го­сло­ве­ние на второй брак, в край­нем случае и на третий, но не более. Бла­го­сло­ве­ние может дать только епар­хи­аль­ный архи­ерей, но не свя­щен­ник.

Цитаты о вен­ча­нии

«В антич­ной и элли­ни­сти­че­ской Греции был широко рас­про­стра­нен обычай укра­шать дом, где про­хо­дило брач­ное тор­же­ство, цве­тами, а головы моло­дых – вен­ками, и Цер­ковь вос­при­няла его, очи­стив от язы­че­ских атри­бу­тов и допол­нив хри­сти­ан­скими эле­мен­тами, глав­ный из кото­рых — При­ча­ще­ние Св. Таин».
свя­щен­ник Михаил Желтов

Источник статьи: http://azbyka.ru/venchanie

Венчание: подготовка, условия, совершение

В Таин­стве Брака Бог подает буду­щим супру­гам, при обе­ща­нии ими хра­нить вер­ность друг другу, бла­го­дать чистого еди­но­ду­шия для сов­мест­ной хри­сти­ан­ской жизни, рож­де­ния и вос­пи­та­ния детей.

Жела­ю­щие вен­чаться должны быть веру­ю­щими кре­ще­ными пра­во­слав­ными хри­сти­а­нами. Они должны глу­боко осо­зна­вать, что само­воль­ное рас­тор­же­ние брака, утвер­жден­ного Богом, также как и нару­ше­ние обета вер­но­сти, есть без­услов­ный грех.

Как гото­виться к вен­ча­нию

Брач­ная жизнь должна начи­наться с духов­ного при­го­тов­ле­ния.

Если жених и неве­ста ещё не воцер­ко­в­лены, то до брака им жела­тельно испо­ве­даться и при­ча­ститься Святых Тайн (для верных регу­ляр­ное при­ча­ще­ние — это норма). Тре­бу­ется, чтобы они за несколько дней до этого дня под­го­то­вили себя к Таин­ствам Пока­я­ния и Свя­того При­ча­ще­ния.

Для бра­ко­вен­ча­ния сле­дует при­го­то­вить две иконы — Спа­си­теля и Божией Матери, кото­рыми во время Таин­ства бла­го­слов­ляют жениха и неве­сту. Раньше эти иконы бра­лись из роди­тель­ских домов, они пере­да­ва­лись как домаш­няя свя­тыня от роди­те­лей к детям. Иконы при­но­сятся роди­те­лями, а если они не участ­вуют в Таин­стве Брака — жени­хом и неве­стой.

Жених и неве­ста при­об­ре­тают обру­чаль­ные кольца. Кольцо — знак веч­но­сти и нераз­рыв­но­сти брач­ного союза. Одно из колец может быть золо­тым, а другое сереб­ря­ным. Золо­тое кольцо сим­во­ли­зи­рует своим блес­ком солнце, свету кото­рого упо­доб­ля­ется муж в брач­ном союзе; сереб­ря­ное — подо­бие луны, мень­шего све­тила, бли­ста­ю­щего отра­жен­ным сол­неч­ным светом. Теперь для обоих бра­чу­ю­щихся поку­па­ются, как пра­вило, золо­тые кольца. Кольца могут иметь также укра­ше­ния из дра­го­цен­ных камней.

День и время вен­ча­ния буду­щие супруги должны обго­во­рить со свя­щен­ни­ком зара­нее и лично.

Жела­тельно при­гла­сить двух сви­де­те­лей.

Для совер­ше­ния Таин­ства Брака нужно иметь:

• Икону Спа­си­теля.
• Икону Божией Матери.
• Обру­чаль­ные кольца.
• Вен­чаль­ные свечи (при­об­ре­та­ются храме).
• Белое поло­тенце для пости­ла­ния под ноги. Это лишь тра­ди­ция, а не обя­за­тель­ный эле­мент Таин­ства.

Что надо знать сви­де­те­лям

В доре­во­лю­ци­он­ной России, когда цер­ков­ный брак обла­дал закон­ной граж­дан­ской и юри­ди­че­ской силой, бра­ко­вен­ча­ние пра­во­слав­ных обя­за­тельно совер­ша­лось при пору­чи­те­лях — в народе их назы­вали дружка, подру­жие или шаферы, а в бого­слу­жеб­ных книгах (треб­ни­ках) — вос­при­ем­ники. Пору­чи­тели под­твер­ждали своими под­пи­сями акт бра­ко­вен­ча­ния в мет­ри­че­ской книге; они, как пра­вило, хорошо знали жениха и неве­сту, пору­ча­лись за них. Пору­чи­тели при­ни­мали уча­стие в обру­че­нии и вен­ча­нии, то есть во время обхож­де­ния жениха и неве­сты вокруг аналоя при­дер­жи­вали венцы над их голо­вами.

Теперь пору­чи­тели (сви­де­тели) могут быть или же не быть — по жела­нию бра­чу­ю­щихся. Пору­чи­тели обя­за­тельно должны быть пра­во­слав­ными, жела­тельно цер­ков­ными людьми, должны отно­ситься к Таин­ству брака с бла­го­го­ве­нием. Обя­зан­но­сти пору­чи­те­лей при бра­ко­со­че­та­нии в своей духов­ной основе такие же, как вос­при­ем­ни­ков в Кре­ще­нии: как вос­при­ем­ники, опыт­ные в духов­ной жизни, обя­заны руко­во­дить крест­ни­ками в хри­сти­ан­ской жизни, так и пору­чи­тели должны духовно руко­во­дить новой семьей. Поэтому раньше в пору­чи­тели не при­гла­ша­лись люди моло­дые, не жена­тые, не зна­ко­мые с семей­ной и супру­же­ской жизнью.

О пове­де­нии в храме во время таин­ства

Часто кажется, будто жених и неве­ста, сопро­вож­да­е­мые род­ными и дру­зьями, пришли в храм не для молитвы о всту­па­ю­щих в брак, а на дей­ство. Ожидая окон­ча­ния Литур­гии, они раз­го­ва­ри­вают, сме­ются, ходят по храму, ста­но­вятся спиной к обра­зам и ико­но­стасу. Всем при­гла­шен­ным в храм на бра­ко­вен­ча­ние надо знать, что во время бра­ко­со­че­та­ния Цер­ковь ни о ком больше не молится, как только о двоих лицах — женихе и неве­сте (разве только один раз про­из­но­сится молитва “за вос­пи­тав­ших роди­те­лей”). Невни­ма­ние и небла­го­го­ве­ние жениха и неве­сты к цер­ков­ной молитве пока­зы­вает, что они пришли в храм только из-за обычая, из-за моды, по тре­бо­ва­нию роди­те­лей. Между тем этот час молитвы в храме имеет вли­я­ние на всю после­ду­ю­щую семей­ную жизнь. Все нахо­дя­щие при бра­ко­со­че­та­нии, и осо­бенно жених и неве­ста, должны горячо молиться во время совер­ше­ния Таин­ства.

Как про­ис­хо­дит обру­че­ние

Вен­ча­нию пред­ше­ствует обру­че­ние.

Обру­че­ние совер­ша­ется в озна­ме­но­ва­ние того, что брак совер­ша­ется перед лицом Божиим, в Его при­сут­ствии, по Его все­бла­гому Про­мыслу и усмот­ре­нию, когда пред Ним скреп­ля­ются вза­им­ные обе­ща­ния всту­па­ю­щих в брак.

Обру­че­ние совер­ша­ется после Боже­ствен­ной Литур­гии. Этим жениху и неве­сте вну­ша­ется важ­ность Таин­ства брака, под­чер­ки­ва­ется, с каким бла­го­го­ве­нием и тре­пе­том, с какой душев­ной чисто­той они должны при­сту­пить к его заклю­че­нию.

То, что обру­че­ние совер­ша­ется в храме, озна­чает, что муж при­ни­мает жену от Самого Гос­пода. Чтобы яснее вну­шить, что обру­че­ние совер­ша­ется перед лицом Божиим, Цер­ковь пове­ле­вает обру­ча­ю­щимся пред­стать перед свя­тыми две­рями храма, тогда как свя­щен­ник, изоб­ра­жа­ю­щий в это время Самого Гос­пода Иисуса Христа, нахо­дится в свя­ти­лище, или в алтаре.

Свя­щен­ник вводит жениха и неве­сту в храм в озна­ме­но­ва­ние того, что вен­ча­ю­щи­еся подобно пер­во­здан­ным пра­ро­ди­те­лям Адаму и Еве начи­нают с этой минуты перед лицом Самого Бога, в Его Святой Церкви, свою новую и святую жизнь в чистом супру­же­стве.

Обряд начи­на­ется каж­де­нием в под­ра­жа­ние бла­го­че­сти­вому Товии, кото­рый возжег печень и сердце рыбы, чтобы дымом и молит­вою ото­гнать демона, враж­деб­ного чест­ным бракам (см.: Тов.8:2 ). Свя­щен­ник трижды бла­го­слов­ляет сна­чала жениха, потом неве­сту, про­из­нося: “Во Имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа” и дает им зажжен­ные свечи. На каждое бла­го­сло­ве­ние сна­чала жених, потом неве­ста трижды осе­няют себя крест­ным зна­ме­нием и при­ни­мают от свя­щен­ника свечи.

Трое­крат­ное осе­не­ние крест­ным зна­ме­нием и вру­че­ние жениху и неве­сте зажжен­ных свеч есть начало духов­ного тор­же­ства. Зажжен­ные свечи, кото­рые держат в руках жених и неве­ста, зна­ме­нуют ту любовь, кото­рую они отныне должны питать друг к другу и кото­рая должна быть пла­менна и чиста. Зажжен­ные свечи зна­ме­нуют также цело­муд­рие жениха и неве­сты и пре­бы­ва­ю­щую бла­го­дать Божию.

Кре­сто­вид­ное каж­де­ние озна­чает неви­ди­мое, таин­ствен­ное при­сут­ствие с нами бла­го­дати Духа Свя­того, освя­ща­ю­щего нас и совер­ша­ю­щего святые таин­ства Церкви.

По обычаю Церкви, всякое свя­щен­но­дей­ствие начи­на­ется сла­во­сло­вием Богу, а при совер­ше­нии брака оно имеет и особое зна­че­ние: бра­чу­ю­щимся брак их пред­став­ля­ется делом вели­ким и святым, таким, через кото­рое сла­во­сло­вится и бла­го­слов­ля­ется имя Божие. (Воз­глас: “Бла­го­сло­вен Бог наш”.).

Мир от Бога необ­хо­дим бра­чу­ю­щимся, и соче­та­ются они в мире, для мира и еди­но­мыс­лия. (Диакон воз­гла­шает: “Миром Гос­поду помо­лимся. О свыш­нем мире и спа­се­нии душ наших Гос­поду помо­лимся”.).

Затем диакон про­из­но­сит, между дру­гими обыч­ными моле­ни­ями, моле­ния о бра­чу­ю­щихся от лица всех при­сут­ству­ю­щих в храме. Первая молитва Святой Церкви о женихе и неве­сте — это молитва о ныне обру­ча­ю­щихся и о спа­се­нии их. Святая Цер­ковь молит Гос­пода за жениха и неве­сту, всту­па­ю­щих в брак. Цель супру­же­ства — бла­го­сло­вен­ное рож­де­ние детей для про­дол­же­ния рода чело­ве­че­ского. Вместе с тем Святая Цер­ковь про­из­но­сит моле­ние, чтобы Гос­подь испол­нил любое про­ше­ние жениха и неве­сты, отно­ся­ще­еся к их спа­се­нию.

Свя­щен­ник, как совер­ши­тель Таин­ства брака, про­из­но­сит вслух молитву к Гос­поду о том, чтобы Он Сам бла­го­сло­вил жениха и неве­сту на всякое благое дело. Затем свя­щен­ник, пре­по­дав мир всем, пове­ле­вает жениху и неве­сте и всем при­сут­ству­ю­щим в храме пре­кло­нить головы свои пред Гос­по­дом, в ожи­да­нии от него духов­ного бла­го­сло­ве­ния, а сам тайно читает молитву.

Эта молитва воз­но­сится к Гос­поду Иисусу Христу, Жениху Святой Церкви, кото­рую Он обру­чил Себе.

После этого свя­щен­ник берет кольца со свя­того пре­стола и наде­вает сна­чала кольцо жениху, трижды осеняя его кре­сто­об­разно, говоря: “Обру­ча­ется раб Божий (имя жениха) рабе Божией (имя неве­сты) во имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа”.

Потом наде­вает кольцо неве­сте, также с трое­крат­ным осе­не­нием ее, и про­из­но­сит слова: “Обру­ча­ется раба Божия (имя неве­сты) рабу Божи­ему (имя жениха) во имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа”.

Кольца имеют при обру­че­нии очень важное зна­че­ние: это не просто дар жениха неве­сте, а знак нераз­рыв­ного, веч­ного союза между ними. Кольца кла­дутся на правую сто­рону свя­того пре­стола, как бы перед лицом Самого Гос­пода Иисуса Христа. Этим под­чер­ки­ва­ется, что через при­кос­но­ве­ние к свя­тому пре­столу и воз­ле­жа­ние на нем они могут при­нять силу освя­ще­ния и низ­ве­сти на бра­чу­ю­щихся бла­го­сло­ве­ние Божие. Кольца на святом пре­столе лежат рядом, выра­жая тем самым вза­им­ную любовь и еди­не­ние в вере жениха и неве­сты.

После бла­го­сло­ве­ния свя­щен­ника жених и неве­ста меня­ются коль­цами. Жених наде­вает свое кольцо на руку неве­сте в знак любви и готов­но­сти жерт­во­вать всем жене своей и помо­гать ей всю жизнь; неве­ста наде­вает свое кольцо на руку жениху в знак своей любви и пре­дан­но­сти, в знак готов­но­сти при­ни­мать от него помощь всю жизнь. Такой обмен про­из­во­дится трижды в честь и славу Пре­свя­той Троицы, Кото­рая все совер­шает и утвер­ждает (иногда кольца меняет сам свя­щен­ник).

Затем свя­щен­ник снова молит Гос­пода о том, чтобы Он Сам бла­го­сло­вил и утвер­дил Обру­че­ние, Сам осенил поло­же­ние колец бла­го­сло­ве­нием небес­ным и послал им Ангела хра­ни­теля и руко­во­ди­теля в новой их жизни. На этом обру­че­ние закан­чи­ва­ется.

Как совер­ша­ется вен­ча­ние

Жених и неве­ста, держа в руках зажжен­ные свечи, изоб­ра­жа­ю­щие духов­ный свет таин­ства, тор­же­ственно входят на сере­дину храма. Им пред­ше­ствует свя­щен­ник с кадиль­ни­цей, ука­зы­вая этим, что на жиз­нен­ном пути они должны сле­до­вать по запо­ве­дям Гос­под­ним, а добрые дела их будут, как фимиам, воз­но­ситься к Богу Хор встре­чает их пением псалма 127 ( Пс.127 ), в кото­ром пророк-псал­мо­пе­вец Давид про­слав­ляет бла­го­слов­лён­ное Богом супру­же­ство; перед каждым стихом хор поет: “Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”.

Жених и неве­ста ста­но­вятся на разо­стлан­ный на полу плат (белый или розо­вый) перед ана­лоем, на кото­ром лежат крест, Еван­ге­лие и венцы.

Жених и неве­ста перед лицом всей Церкви еще раз под­твер­ждают сво­бод­ное и непри­нуж­ден­ное жела­ние всту­пить в брак и отсут­ствие в про­шлом со сто­роны каж­дого из них обе­ща­ния тре­тьему лицу всту­пить с ним в брак.

Свя­щен­ник спра­ши­вает жениха: «Имаши ли (имя), про­из­во­ле­ние благое и непри­нуж­ден­ное, и креп­кую мысль, пояти себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою видиши».

(“Имеешь ли ты искрен­нее и непри­нуж­ден­ное жела­ние и твер­дое наме­ре­ние быть мужем этой (имя неве­сты), кото­рую видишь здесь перед собою?”)

И жених отве­чает: «Имам, чест­ный отче» (“Имею, чест­ный отче”). И свя­щен­ник дальше спра­ши­вает: «Не обе­щался ли еси иной неве­сте» (“Не связан ли ты обе­ща­нием другой неве­сте?”). И жених отве­чает: «Не обе­щахся, чест­ный отче» (“Нет, не связан”).

Потом такой же вопрос обра­щен к неве­сте: «Имаши ли про­из­во­ле­ние благое и непри­нуж­ден­ное, и твер­дую мысль, пояти себе в мужи сего (имя), егоже пред тобою зде видиши» («Имеешь ли ты искрен­нее и непри­нуж­ден­ное жела­ние и твер­дое наме­ре­ние быть женою этого (имя жениха), кото­рого видишь перед собою?») и «Не обе­ща­лася ли еси иному мужу» («Не свя­зана ли обе­ща­нием дру­гому жениху?») — «Нет, не свя­зана».

Итак, жених и неве­ста под­твер­дили перед Богом и Цер­ко­вью доб­ро­воль­ность и неру­ши­мость своего наме­ре­ния всту­пить в супру­же­ство. Такое воле­изъ­яв­ле­ние в нехри­сти­ан­ском браке явля­ется реша­ю­щим прин­ци­пом. В хри­сти­ан­ском браке оно—главное усло­вие для есте­ствен­ного (по плоти) брака, усло­вие, после кото­рого он должен счи­таться заклю­чен­ным.

Теперь только, после заклю­че­ния этого есте­ствен­ного брака, начи­на­ется таин­ствен­ное освя­ще­ние супру­же­ства Боже­ствен­ною бла­го­да­тью — чин вен­ча­ния. Начи­на­ется вен­ча­ние литур­ги­че­ским воз­гла­сом: “Бла­го­сло­венно Цар­ство…”, кото­рым про­воз­гла­ша­ется сопри­част­ность бра­чу­ю­щихся Цар­ству Божи­ему.

После крат­кой екте­ний о бла­го­со­сто­я­нии душев­ном и телес­ном жениха и неве­сты свя­щен­ник про­из­но­сит три про­стран­ные молитвы.

Первая молитва обра­щена к Гос­поду Иисусу Христу. Свя­щен­ник молится: “Бла­го­слови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, дол­го­ден­ствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя дол­го­жиз­нен­ное неувя­да­е­мый венец славы; спо­доби их уви­деть чада чад своих, ложе их сохрани нена­вет­ным. И даруй им от росы небес­ной свыше, и от тука зем­ного; исполни дома их пше­ницы, вина и елея, и всякой бла­го­стыни, так чтобы они дели­лись избыт­ками с нуж­да­ю­щи­мися, даруй и тем, кото­рые теперь с нами, все, потреб­ное ко спа­се­нию”.

Во второй молитве свя­щен­ник молит Три­еди­ного Гос­пода, чтобы Он бла­го­сло­вил, сохра­нил и помя­нул бра­чу­ю­щихся. “Даруй им плод чрева, доб­ро­ча­дие, еди­но­мыс­лие в душах, воз­высь их, как кедры ливан­ские” как вино­град­ную лозу с пре­крас­ными вет­вями, даруй им семя коло­си­стое, дабы они, имея доволь­ство во всем, изоби­ло­вали на всякое благое дело и Тебе бла­го­угод­ное. И да узрят они сыно­вей от сынов своих, как моло­дые отпрыски мас­лины, вокруг ствола своего и бла­го­уго­дивши пред Тобою, да вос­си­яют как све­тила на небе в Тебе, Гос­поде нашем”.

Затем, в тре­тьей молитве, свя­щен­ник еще раз обра­ща­ется к Три­еди­ному Богу и умо­ляет Его, чтобы Он, сотво­рив­ший чело­века и потом из ребра его создав­ший жену в помощ­ницы ему, нис­по­слал и ныне руку Свою от свя­того жилища Своего, и соче­тал бра­чу­ю­щихся, венчал их в плоть едину, и даро­вал им плод чрева.

После этих молитв насту­пают важ­ней­шие минуты вен­ча­ния. То, о чем свя­щен­ник молил Гос­пода Бога пред лицом всей церкви и вместе со всею цер­ко­вью — о бла­го­сло­ве­нии Божием, — теперь видимо совер­ша­ется над бра­чу­ю­щи­мися, скреп­ляет и освя­щает их супру­же­ский союз.

Свя­щен­ник, взяв венец, зна­ме­нует им кре­сто­об­разно жениха и дает ему цело­вать образ Спа­си­теля, при­креп­лен­ный к перед­ней части венца. Венчая жениха, свя­щен­ник про­из­но­сит: “Вен­ча­ется раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа”.

Бла­го­сло­вив таким же обра­зом неве­сту и дав ей при­ло­житься к образу Пре­свя­той Бого­ро­дицы, укра­ша­ю­щему ее венец, свя­щен­ник вен­чает ее, про­из­нося: “Вен­ча­ется раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Свя­того Духа”.

Укра­шен­ные вен­цами, жених и неве­ста пред­стоят лицу Самого Бога, лицу всей Церкви Небес­ной и земной и ожи­дают бла­го­сло­ве­ния Божия. Настает тор­же­ствен­ней­шая, свя­тей­шая минута вен­ча­ния!

Свя­щен­ник гово­рит: “Гос­поди, Боже наш, славою и честью венчай их!”. При этих словах он, от лица Бога, бла­го­слов­ляет их. Это молит­вен­ное воз­гла­ше­ние свя­щен­ник про­из­но­сит трижды и трижды бла­го­слов­ляет жениха и неве­сту.

Все при­сут­ству­ю­щие в храме должны уси­ли­вать молитву свя­щен­ника, во глу­бине души должны повто­рять за ним: “Гос­поди, Боже наш! Славою и честью венчай их!”.

Воз­ло­же­ние венцов и слова свя­щен­ника:

“Гос­поди наш, славою и честью венчай их” — запе­чат­ле­вают Таин­ство брака. Цер­ковь, бла­го­слов­ляя брак, про­воз­гла­шает вен­ча­ю­щихся родо­на­чаль­ни­ками новой хри­сти­ан­ской семьи — малой, домаш­ней церкви, ука­зы­вая им путь в Цар­ство Божие и зна­ме­нуя веч­ность их союза, нерас­тор­жи­мость его, как сказал Гос­подь: Что Бог соче­тал, того чело­век да не раз­лу­чает ( Мф.19:6 ).

Затем чита­ется Посла­ние к Ефе­ся­нам свя­того апо­стола Павла ( Еф.5:20-33 ), где брач­ный союз упо­доб­ля­ется союзу Христа и Церкви, за кото­рую предал Себя воз­лю­бив­ший ее Спа­си­тель. Любовь мужа к жене — это подо­бие любви Христа к Церкви, а любовно-сми­рен­ное пови­но­ве­ние жены мужу — подо­бие отно­ше­ния Церкви ко Христу Это — вза­им­ная любовь до само­от­вер­же­ния, готов­ность пожерт­во­вать собою по образу Христа, отдав­шего Себя на рас­пя­тие за греш­ных людей, и по образу истин­ных после­до­ва­те­лей Его, стра­да­ни­ями и муче­ни­че­ской смер­тью под­твер­див­ших свою вер­ность и любовь к Гос­поду.

Послед­нее изре­че­ние апо­стола: а жена да боится своего мужа — при­зы­вает не к страху сла­бого перед силь­ным, не к боязни рабыни по отно­ше­нию к гос­по­дину, но к страху опе­ча­лить любя­щего чело­века, нару­шить еди­не­ние душ и телес. Тот же страх лишиться любви, а значит, при­сут­ствия Божия в семей­ной жизни, должен испы­ты­вать и муж, глава кото­рому — Хри­стос. В другом посла­нии апо­стол Павел гово­рит: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не вла­стен над своим телом, но жена. Не укло­няй­тесь друг от друга, разве по согла­сию, на время, для упраж­не­ния в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не иску­шал вас сатана невоз­дер­жа­нием вашим ( 1Кор.7:4-5 ).

Муж и жена — члены Церкви и, будучи части­цами пол­ноты цер­ков­ной, равны между собой, пови­ну­ясь Гос­поду Иисусу Христу.

После Апо­стола чита­ется Еван­ге­лие от Иоанна ( Ин.2:1-11 ). В нем бла­го­вест­ву­ется о Божием бла­го­сло­ве­нии супру­же­ского союза и освя­ще­нии его. Чудо пре­тво­ре­ния воды в вино Спа­си­те­лем про­об­ра­зо­вало дей­ствие бла­го­дати таин­ства, кото­рым земная супру­же­ская любовь воз­вы­ша­ется до любви небес­ной, соеди­ня­ю­щей души о Гос­поде. О нрав­ствен­ной пере­мене, необ­хо­ди­мой для этого, гово­рит святой Андрей Крит­ский “Брак честен и ложе непо­рочно, ибо Хри­стос бла­го­сло­вил их в Кане на браке, вкушая пищу плотию и пре­тво­рив воду в вино,— явив это первое чудо, чтобы ты, душа, изме­ни­лась” (Вели­кий канон, в рус­ском пере­воде, тро­парь 4, песнь 9).

После про­чте­ния Еван­ге­лия про­из­но­сятся от лица Церкви крат­кое про­ше­ние о ново­брач­ных и молитва свя­щен­ника, в кото­рой мы молимся Гос­поду о том, чтобы Он сохра­нил соче­тав­шихся в мире и еди­но­мыс­лии, чтобы брак их был чест­ным, ложе их — несквер­ным, сожи­тель­ство непо­роч­ным, чтобы спо­до­бил их дожить до ста­ро­сти при испол­не­нии от чистого сердца запо­ве­дей Его.

Свя­щен­ник воз­гла­шает: “И спо­доби нас, Вла­дыко, со дерз­но­ве­нием неосуж­денно смети при­зы­вати Тебе, Небес­наго Бога Отца, и гла­го­лати…”. И ново­брач­ные вместе со всеми при­сут­ству­ю­щими поют молитву “Отче наш”, осно­ва­ние и венец всех молитв, запо­ве­дан­ную нам Самим Спа­си­те­лем.

В устах бра­ко­со­че­тав­шихся она выра­жает реши­мость слу­жить Гос­поду своею малой цер­ко­вью, так чтобы и через них на земле воля Его испол­ня­лась и царила в их семей­ной жизни. В знак покор­но­сти и пре­дан­но­сти Гос­поду они пре­кло­няют головы под вен­цами.

После молитвы Гос­под­ней иерей про­слав­ляет Цар­ство, силу и славу Отца, и Сына, и Свя­того Духа, и, пре­по­дав мир, пове­ле­вает пре­кло­нить головы пред Богом, как пред Царем и Вла­ды­кою и вместе с тем и перед Отцом нашим. Затем при­но­сится чаша с крас­ным вином, или, вернее, чаша обще­ния, и свя­щен­ник бла­го­слов­ляет ее на вза­им­ное обще­ние мужа и жены. Вино при вен­ча­нии пода­ется в знак радо­сти и весе­лья, напо­ми­ная о чудес­ном пре­вра­ще­нии воды в вино, совер­шен­ном Иису­сом Хри­стом в Кане Гали­лей­ской.

Свя­щен­ник трое­кратно дает моло­дой паре испить вина из общей чаши — сна­чала мужу, как главе семьи, потом жене. Обычно вино отпи­вают по три малень­ких гло­точка: сна­чала муж, потом жена.

Пре­по­дав общую чашу, свя­щен­ник соеди­няет правую руку мужа с правой рукой жены, покры­вает руки их епи­тра­хи­лью и поверх нее кладет свою руку Это озна­чает, что через руку свя­щен­ника муж полу­чает жену от самой Церкви, соеди­ня­ю­щей их во Христе навеки. Свя­щен­ник трижды обво­дит ново­брач­ных вокруг аналоя.

При первом обхож­де­нии поется тро­парь “Исаие, ликуй…”, в кото­ром про­слав­ля­ется таин­ство вопло­ще­ния Сына Божия Емма­ну­ила от Неис­ку­со­брач­ной Марии.

При втором обхож­де­нии поется тро­парь “Святии муче­ницы”. Увен­чан­ные вен­цами, как побе­ди­тели земных стра­стей, они являют образ духов­ного брака веру­ю­щей души с Гос­по­дом.

Нако­нец, в тре­тьем тро­паре, кото­рый поется при послед­нем обхож­де­нии аналоя, про­слав­ля­ется Хри­стос как радость и слава ново­брач­ных, надежда их во всех обсто­я­тель­ствах жизни: “Слава Тебе, Христе Боже, апо­сто­лов похвале, муче­ни­ков радо­ва­ние, ихже про­по­ведь. Троица Еди­но­сущ­ная”.

Это кру­го­вое хож­де­ние озна­чает вечное шествие, кото­рое нача­лось в этот день для этой четы. Супру­же­ство их будет вечным шествием рука об руку, про­дол­же­нием и явле­нием совер­шен­ного сего­дня таин­ства. Помня об общем кресте, воз­ло­жен­ном сего­дня на них, “тяготы друг друга нося”, они всегда будут испол­нены бла­го­дат­ной радо­сти этого дня. По окон­ча­нии тор­же­ствен­ного шествия свя­щен­ник сни­мает венцы с супру­гов, при­вет­ствуя их сло­вами, испол­нен­ными пат­ри­ар­халь­ной про­стоты и потому осо­бенно тор­же­ствен­ными:

“Воз­ве­ли­чися, женише, якоже Авраам, и бла­го­сло­вися якоже Исаак, и умно­жися якоже Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде запо­веди Божия”.

“И ты, неве­сто, воз­ве­ли­чися якоже Сарра, и воз­ве­се­лися якоже Ревекка, и умно­жися якоже Рахиль, весе­ля­щися о своем муже, хра­нящи пре­делы закона, зане тако бла­го­воли Бог”.

Затем в двух после­ду­ю­щих молит­вах свя­щен­ник просит Гос­пода, бла­го­сло­вив­шего брак в Кане Гали­лей­ской, вос­при­нять и венцы ново­брач­ных неосквер­нен­ными и непо­роч­ными в Цар­ствии Своем. Во второй молитве, чита­е­мой свя­щен­ни­ком, с при­к­ло­не­нием голов ново­брач­ных, эти про­ше­ния запе­чат­ле­ва­ются именем Пре­свя­той Троицы и иерей­ским бла­го­сло­ве­нием. По окон­ча­нии ее ново­брач­ные цело­муд­рен­ным поце­луем сви­де­тель­ствуют святую и чистую любовь друг к другу.

Далее, согласно обычаю, ново­брач­ных под­во­дят к цар­ским вратам, где жених целует икону Спа­си­теля, а неве­ста — образ Божией Матери; затем они меня­ются местами и при­кла­ды­ва­ются соот­вет­ственно: жених — к иконе Божией Матери, а неве­ста — к иконе Спа­си­теля. Здесь же свя­щен­ник дает им крест для цело­ва­ния и вру­чает им две иконы: жениху — образ Спа­си­теля, неве­сте — образ Пре­свя­той Бого­ро­дицы.

Какой должна быть сва­деб­ная тра­пеза

Тор­же­ственно и радостно совер­ша­ется Таин­ство брака. От мно­же­ства народа: близ­ких, родных и зна­ко­мых, — от блеска свеч, от цер­ков­ного пения как-то невольно ста­но­вится празд­нично и весело на душе.

После вен­ча­ния моло­дые, роди­тели, сви­де­тели, гости про­дол­жают празд­ник за столом.

Но как же непри­лично при этом ведут себя иногда неко­то­рые при­гла­шен­ные. Нередко здесь упи­ва­ются, про­из­но­сят бес­стыд­ные речи, поют нескром­ные песни, дико отпля­сы­вают. Такое пове­де­ние было бы позор­ным даже для языч­ника, “неве­ду­щаго Бога и Христа Его”, а не только для нас, хри­стиан. Святая Цер­ковь предо­сте­ре­гает от такого пове­де­ния. В 53‑м пра­виле Лаоди­кий­ского Собора ска­зано: “Не подо­бает на браки ходя­щим (то есть даже род­ствен­ни­кам жениха и неве­сты и гостям) ска­кати или пля­сати, но скромно вече­ряти и обе­дати, как при­лично хри­сти­а­нам”. Брач­ный пир должен быть скро­мен и тих, должен быть чужд вся­кого невоз­дер­жа­ния и непри­ли­чия. Такое тихое и скром­ное пир­ше­ство бла­го­сло­вит и Сам Гос­подь, освя­тив­ший брак в Кане Гали­лей­ской Своим при­сут­ствием и совер­ше­нием пер­вого чуда.

Что может пре­пят­ство­вать хри­сти­ан­скому браку

Зача­стую гото­вя­щи­еся к вен­ча­нию сна­чала реги­стри­руют граж­дан­ский брак в загсе. Пра­во­слав­ная Цер­ковь счи­тает граж­дан­ский брак лишен­ным бла­го­дати, но как факт при­знает и не счи­тает его неза­кон­ным блуд­ным сожи­тель­ством. Тем не менее усло­вия заклю­че­ния брака по граж­дан­скому зако­но­да­тель­ству и по цер­ков­ным кано­нам имеют раз­ли­чия. Однако не всякий граж­дан­ский брак может быть освя­щен в церкви.

Цер­ковь не допус­кает вступ­ле­ние в брак более трех раз. По граж­дан­скому зако­но­да­тель­ству раз­ре­шен чет­вер­тый и пятый брак, кото­рые Цер­ковь не бла­го­слов­ляет.

Не бла­го­слов­ля­ется брак, если один из бра­чу­ю­щихся (и тем более оба) объ­яв­ляет себя ате­и­стом и гово­рит, что он пришел на вен­ча­ние лишь по насто­я­нию супруга или роди­те­лей.

Не раз­ре­ша­ется вен­ча­ние, если хотя бы один из супру­гов некре­щен и не соби­ра­ется при­нять кре­ще­ния перед вен­ча­нием.

Вен­ча­ние невоз­можно, если один из буду­щих супру­гов фак­ти­че­ски состоит в браке с другим лицом. Сна­чала нужно рас­торг­нуть граж­дан­ский брак, а если брак был цер­ков­ный, обя­за­тельно взять раз­ре­ше­ние архи­ерея на рас­тор­же­ние его и бла­го­слов­ле­ние на вступ­ле­ние в новый брак.

Еще одно пре­пят­ствие к совер­ше­нию бра­ко­вен­ча­ния — кров­ное род­ство жениха и неве­сты и род­ство духов­ное, обре­тен­ное через вос­при­ем­ни­че­ство при кре­ще­нии.

Когда не совер­ша­ется вен­ча­ние

Согласно кано­ни­че­ским пра­ви­лам, не раз­ре­ша­ется совер­шать вен­ча­ние в тече­ние всех четы­рех постов, в сырную сед­мицу, Пас­халь­ную сед­мицу, в период от Рож­де­ства Хри­стова до Бого­яв­ле­ния (Святки). По бла­го­че­сти­вому обычаю не при­нято совер­шать браки в суб­боту, а также нака­нуне дву­на­де­ся­тых, вели­ких и хра­мо­вых празд­ни­ков, дабы пред­празд­нич­ный вечер не про­хо­дил в шумном весе­лии и раз­вле­че­ниях.

Кроме того, в Рус­ской Пра­во­слав­ной Церкви бра­ко­вен­ча­ние не совер­ша­ется по втор­ни­кам и чет­вер­гам (нака­нуне пост­ных дней — среды и пят­ницы), нака­нуне и в дни Усек­но­ве­ния главы Иоанна Пред­течи (29 августа/11 сен­тября) и Воз­дви­же­ния Креста Гос­подня (14/27 сен­тября). Исклю­че­ния из этих правил могут быть сде­ланы по нужде только пра­вя­щим архи­ереем.

Источник статьи: http://azbyka.ru/venchanie-podgotovka-usloviya-sovershenie

Таинство Брака (венчание) — митрополит Иларион (Алфеев)
Митрополит Иларион (Алфеев)

Таинство Брака (венчание)

По уче­нию Пра­во­слав­ной Церк­ви, бра­ком явля­ет­ся доб­ро­воль­ный союз муж­чи­ны и жен­щи­ны, заклю­ча­е­мый с целью созда­ния семьи, рож­де­ния и вос­пи­та­ния детей. Брач­ный союз бла­го­слов­ля­ет­ся Цер­ко­вью через отдель­ное Таин­ство. Чино­по­сле­до­ва­ние это­го Таин­ства назы­ва­ет­ся Бра­ком, или венчанием.

В зада­чу насто­я­щей гла­вы не вхо­дит рас­смот­ре­ние нрав­ствен­ных и кано­ни­че­ских аспек­тов брач­но­го сою­за в пра­во­слав­ной пер­спек­ти­ве. Наша зада­ча здесь более узкая – рас­смот­реть пра­во­слав­ное пони­ма­ние бра­ка как Таин­ства на осно­ве чина венчания.

Брак как Таинство

Уче­ние о бра­ке как Таин­стве выте­ка­ет из слов апо­сто­ла Пав­ла о том, что хри­сти­ан­ский брак дол­жен быть подо­бен сою­зу меж­ду Хри­стом и Цер­ко­вью: как Цер­ковь пови­ну­ет­ся Хри­сту, так и жены долж­ны пови­но­вать­ся мужьям; как Хри­стос воз­лю­бил Цер­ковь и пре­дал Себя за нее, так и мужья долж­ны любить сво­их жен. Об этой люб­ви Павел гово­рит: Тай­на сия вели­ка; я гово­рю по отно­ше­нию ко Хри­сту и к Церк­ви ( Еф.5:21-33 ). Здесь упо­треб­лен тер­мин «Таин­ство» (μυστηριον – «тай­на»), что впо­след­ствии, мно­го веков спу­стя, лег­ло в осно­ву уче­ния о бра­ке как Таин­стве. Прав­да, тер­мин упо­треб­лен не в отно­ше­нии брач­но­го сою­за, а «по отно­ше­нию к Хри­сту и Церк­ви». К тому же, как мы ранее ука­зы­ва­ли, сам по себе этот тер­мин ни во вре­ме­на Пав­ла, ни в тече­ние все­го I тыся­че­ле­тия не упо­треб­лял­ся исклю­чи­тель­но в зна­че­нии цер­ков­но­го чино­по­сле­до­ва­ния. Тем не менее имен­но апо­стол Павел сфор­му­ли­ро­вал те идеи, на кото­рых стро­и­лось хри­сти­ан­ское пони­ма­ние бра­ка, и имен­но ему при­над­ле­жит осно­во­по­ла­га­ю­щая роль в фор­ми­ро­ва­нии пред­став­ле­ния о таин­ствен­ном харак­те­ре брака.

Это пред­став­ле­ние ста­ло про­дол­же­ни­ем и вос­пол­не­ни­ем вет­хо­за­вет­но­го уче­ния о бра­ке. Биб­лия гово­рит о том, что Бог сотво­рил чело­ве­ка по обра­зу Сво­е­му, по обра­зу Божию сотво­рил его, муж­чи­ну и жен­щи­ну сотво­рил их» ( Быт.1:27 ). Сотво­ре­ние чело­ве­ка не есть созда­ние инди­ви­ду­у­ма: это созда­ние двух лич­но­стей, соеди­нен­ных уза­ми люб­ви. Сотво­рив муж­чи­ну и жен­щи­ну, гово­рит Биб­лия сно­ва, Бог «бла­го­сло­вил их и нарек им имя «чело­век» в день сотво­ре­ния их» ( Быт.5:2 ). Опять же чело­век – это не еди­ни­ца, это дво­и­ца: чело­век – это «они», а не «он» или «она». Пол­но­та чело­ве­че­ства реа­ли­зу­ет­ся в брач­ном сою­зе меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной, и это вновь и вновь под­чер­ки­ва­ет­ся Библией.

Рас­сказ Кни­ги Бытия о сотво­ре­нии Евы из реб­ра Ада­ма начи­на­ет­ся со слов Бога: Не хоро­шо быть чело­ве­ку одно­му ( Быт.2:18 ). Брач­ный союз вхо­дит в изна­чаль­ный замы­сел Твор­ца о чело­ве­ке. Двое долж­ны стать в бра­ке одной пло­тью ( Быт.2:24 ) для того, что­бы в сов­мест­ной жиз­ни, в нераз­рыв­ном сою­зе реа­ли­зо­вать замы­сел Божий о себе. Цель брач­но­го сою­за дво­я­ка. Во-пер­вых, это вза­им­ная любовь мужа и жены: оста­вит чело­век отца и мать свою и при­ле­пит­ся к жене сво­ей ( Быт.2:24 ). Во-вто­рых, это чадо­ро­дие, раз­мно­же­ние: Пло­ди­тесь и раз­мно­жай­тесь и напол­няй­те зем­лю ( Быт.1:28 ). Обе запо­ве­ди даны до гре­хо­па­де­ния, и обе они долж­ны были быть реа­ли­зо­ва­ны в том брач­ном сою­зе, кото­рый замыс­лил Творец.

После гре­хо­па­де­ния в брач­ные отно­ше­ния, как и во все дру­гие аспек­ты чело­ве­че­ско­го бытия, был при­вне­сен гре­хов­ный аспект. Поло­вое вле­че­ние меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной пре­вра­ти­лось не толь­ко в источ­ник бла­го­сло­ве­ния, но и в при­чи­ну гре­ха. Отсю­да воз­ник­ла необ­хо­ди­мость коди­фи­ци­ро­вать брач­ное пра­во, уста­но­вить пра­ви­ла заклю­че­ния брач­ных сою­зов. Целью вет­хо­за­вет­но­го зако­но­да­тель­ства о бра­ке было не столь­ко сча­стье и бла­го­ден­ствие супру­гов, сколь­ко обес­пе­че­ние ста­биль­но­сти обще­ствен­но­го устрой­ства Изра­и­ля и раз­мно­же­ния бого­из­бран­но­го наро­да. Ины­ми сло­ва­ми, лич­ное бла­го было под­чи­не­но общин­но­му[155]. Отсю­да закон леви­ра­та ( Втор.25:5-10 ), запрет на бра­ки с ино­пле­мен­ни­ка­ми ( Втор.7:1-4 ). Отсю­да же – уза­ко­нен­ное мно­го­жен­ство. Все эти уста­нов­ле­ния затем­ни­ли пер­во­на­чаль­ный иде­ал бра­ка как «одной пло­ти», как таин­ствен­но­го, нерас­тор­жи­мо­го сою­за меж­ду мужем и женой.

И все же этот иде­ал про­хо­дит через весь Вет­хий Завет. Обра­зом тако­го бра­ка ста­ла пер­вая чело­ве­че­ская чета – Адам и Ева. Бог создал их друг для дру­га, дал их друг дру­гу без пра­ва выбо­ра. И они при­ня­ли друг дру­га как дар Божий, без сомне­ний и коле­ба­ний. Они вме­сте жили в саду Эдем­ском, вме­сте ока­за­лись изгнан­ны­ми из Рая, вме­сте начи­на­ли жизнь на зем­ле изгна­ния, вме­сте вос­пи­ты­ва­ли детей, вме­сте пере­жи­ли смерть Аве­ля и дру­гие скор­би, выпав­шие на их долю. Они ото­шли в мир иной и, по уче­нию Пра­во­слав­ной Церк­ви, ока­за­лись в аду. На пра­во­слав­ной иконе Соше­ствия во ад изоб­ра­жен Хри­стос, выво­дя­щий из ада обо­их этих людей, кото­рые сохра­ни­ли вер­ность друг дру­гу в Эде­ме и в шеоле, в радо­сти и в скор­би. Они вме­сте жили, вме­сте умер­ли и вме­сте вос­крес­ли. Речь идет не о двух чело­ве­че­ских судь­бах, но об одной судь­бе двух людей, свя­зан­ных навечно.

В Вет­хом Заве­те есть и мно­го дру­гих при­ме­ров брач­ных сою­зов, кото­рые отли­ча­ет вза­им­ная любовь и кото­рые Бог бла­го­слов­ля­ет обиль­ным потом­ством. «Пат­ри­ар­хи» изра­иль­ско­го наро­да – Авра­ам, Иса­ак, Иаков – были жена­ты­ми людь­ми, и жены игра­ли нема­ло­важ­ную роль в их судь­бе. С каж­дым из них Бог заклю­чал завет, но реа­ли­за­ция это­го заве­та была воз­мож­на толь­ко при помо­щи их жен, посколь­ку основ­ным содер­жа­ни­ем заве­та было имен­но даро­ва­ние потомства.

Любовь меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной вос­пе­ва­ет­ся в кни­ге Песнь Пес­ней, кото­рая сохра­ня­ет свой бук­валь­ный смысл, несмот­ря на мно­же­ство алле­го­ри­че­ских тол­ко­ва­ний как в иудей­ской, так и в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции. «Креп­ка, как смерть, любовь» ( Песн.8:6 ), гово­рит­ся в этой бес­смерт­ной кни­ге, язы­ком высо­кой поэ­зии вос­пе­ва­ю­щей иде­ал люб­ви и брач­ной верности.

Совсем иное пони­ма­ние бра­ка мы нахо­дим в дохри­сти­ан­ской гре­ко-рим­ской тра­ди­ции. Здесь брак вос­при­ни­ма­ет­ся не как Таин­ство, а как доб­ро­воль­ное сожи­тель­ство, скреп­лен­ное договором:

Извест­ный прин­цип рим­ско­го пра­ва, утвер­жда­ю­щий, что «брак есть не обще­ние, а согла­сие», а так­же тезис Моде­сти­на «сожи­тель­ство со сво­бод­ной жен­щи­ной явля­ет­ся бра­ком, а не кон­ку­би­на­том»… лег­ли в осно­ву граж­дан­ско­го пра­ва всех совре­мен­ных циви­ли­зо­ван­ных стран. Сущ­ность бра­ка видит­ся в согла­сии, кото­рое, в свою оче­редь, сооб­ща­ет зна­чи­мость и закон­ность брач­но­му дого­во­ру или кон­трак­ту… Муж­чи­на и жен­щи­на, всту­пая в брак, заклю­ча­ли обыч­ный юри­ди­че­ский кон­тракт, и пото­му брак не нуж­дал­ся в какой-либо тре­тьей сто­роне, в гаран­те его юри­ди­че­ской дей­ствен­но­сти. Госу­дар­ство обес­пе­чи­ло себе пра­во реги­стра­ции брач­ных дого­во­ров, кото­рая дава­ла воз­мож­ность сле­дить за их закон­но­стью и обес­пе­чи­ва­ла мате­ри­а­ла­ми суд, если на него выно­си­лись спо­ры, свя­зан­ные с брач­ны­ми отно­ше­ни­я­ми»[156].

Чле­ны ран­не­хри­сти­ан­ской Церк­ви были субъ­ек­та­ми рим­ско­го граж­дан­ско­го зако­но­да­тель­ства, и пото­му брач­ное пра­во пол­но­стью рас­про­стра­ня­лось на них. Во всем, что каса­ет­ся легаль­ных аспек­тов бра­ка, хри­сти­ане сле­до­ва­ли граж­дан­ским зако­нам. Хри­сти­ан­ские писа­те­ли при­ни­ма­ли рим­ское зако­но­да­тель­ство как дан­ность и не оспа­ри­ва­ли его. Обра­ща­ясь к рим­ско­му импе­ра­то­ру Мар­ку Авре­лию, апо­ло­гет II века Афи­на­гор Афин­ский писал: «Каж­дый из нас счи­та­ет сво­ей женой ту жен­щи­ну, на кото­рой он женат соглас­но вашим зако­нам»[157]. Иоанн Зла­то­уст так­же ссы­ла­ет­ся на «граж­дан­ские зако­ны», кото­рые гово­рят, что брак есть «не что иное, как бли­зость или при­язнь»[158].

И тем не менее с само­го ран­не­го вре­ме­ни Цер­ковь наста­и­ва­ла на том, что брак, заклю­чен­ный по граж­дан­ским зако­нам, дол­жен быть освя­щен цер­ков­ным бла­го­сло­ве­ни­ем. Свя­щен­но­му­че­ник Игна­тий Бого­но­сец писал во II веке: «Подо­ба­ет женя­щим­ся и выхо­дя­щим замуж, что­бы союз их совер­шал­ся по бла­го­сло­ве­нию епи­ско­па – да будет брак их «о Гос­по­де», а не по вожде­ле­нию»[159]. О бла­го­сло­ве­нии епи­ско­па или свя­щен­ни­ка упо­ми­на­ют и мно­гие авто­ры III–IV веков, в част­но­сти Тер­тул­ли­ан, Васи­лий Вели­кий, Гри­го­рий Бого­слов и Амвро­сий Медио­лан­ский:

(Брак), скреп­лен­ный Цер­ко­вью, под­твер­жден­ный жерт­во­при­но­ше­ни­ем, запе­чат­ле­ва­ет­ся бла­го­сло­ве­ни­ем и впи­сы­ва­ет­ся на небе­сах анге­ла­ми[160].

Мужья, люби­те сво­их жен ( Еф.5:25 ), хотя вы чуж­ды были друг дру­гу, когда всту­па­ли в брач­ное обще­ние. Сей узел есте­ства, сие иго, воз­ло­жен­ное с бла­го­сло­ве­ни­ем, да будет еди­не­ни­ем для вас, быв­ших дале­ки­ми (друг от дру­га)[161].

Если ты еще не соче­тал­ся пло­тью, не бой­ся совер­ше­ния; ты чист и по вступ­ле­нии в брак. Я на себя беру ответ­ствен­ность: я соче­та­тель, я неве­сто­во­ди­тель[162].

…Брак дол­жен быть освя­ща­ем покро­вом и бла­го­сло­ве­ни­ем свя­щен­ни­че­ским…[163]

Неко­то­рые Отцы IV века – как на Восто­ке, так и на Запа­де – гово­рят о бра­ке как о Таин­стве. Иоанн Зла­то­уст, обра­ща­ясь к тем, кто устра­и­ва­ет шум­ные и пыш­ные бра­ко­со­че­та­ния, спра­ши­ва­ет: «Зачем бес­че­стишь все­на­род­но чест­ное Таин­ство бра­ка?» И пред­ла­га­ет про­грам­му хри­сти­ан­ско­го бракосочетания:

Все это надо отверг­нуть… и позвать свя­щен­ни­ков, и через молит­вы и бла­го­сло­ве­ния заклю­чить закон супру­же­ства, что­бы умно­жа­лась любовь жени­ха и сохра­ня­лось цело­муд­рие неве­сты, а все­го более – что­бы в дом твой вошли дела доб­ро­де­те­ли и изгна­ны были из него все ковар­ства диа­во­ла, и что­бы супру­ги, соеди­ня­е­мые бла­го­да­тью Божи­ей, про­во­ди­ли жизнь в весе­лии[164].

Запад­ный писа­тель Зенон Верон­ский (IV в.) гово­рит о том, что «любовь супру­же­ская двух людей через досто­ува­жа­е­мое Таин­ство соче­та­ет двух в плоть еди­ну»[165]. Бла­жен­ный Авгу­стин под­чер­ки­ва­ет: «В нашем бра­ке боль­ше силы име­ет свя­тость Таин­ства, чем пло­до­ро­дие мате­ри»[166]. По сло­вам Авгу­сти­на, «в Церк­ви пред­ла­га­ет­ся не толь­ко союз брач­ный, но и Таинство»1.

Из при­ве­ден­ных сви­де­тельств толь­ко Зенон, как кажет­ся, гово­рит о Таин­стве как цер­ков­ном чино­по­сле­до­ва­нии. В осталь­ных слу­ча­ях под Таин­ством пони­ма­ет­ся, оче­вид­но, сам брач­ный союз. Имен­но о брач­ном сою­зе как «вели­ком Таин­стве» гово­рит Иоанн Зла­то­уст в сле­ду­ю­щих словах:

Поис­ти­не, это – Таин­ство, и вели­кое Таин­ство, пото­му что чело­век, оста­вив про­из­вед­ше­го его, родив­ше­го, вос­пи­тав­ше­го, и ту, кото­рая зача­ла его, в болез­нях роди­ла (оста­вив), тех, кото­рые столь­ко бла­го­де­тель­ство­ва­ли ему, к кото­рым он при­вык, соче­та­ет­ся с той, кото­рой преж­де не видел, кото­рая ниче­го не име­ет с ним обще­го, и пред­по­чи­та­ет ее все­му. Под­лин­но, это – Таин­ство. И роди­те­ли не печа­лят­ся, когда так дела­ет­ся, но, напро­тив, печа­лят­ся, когда это­го не быва­ет, и в знак радо­сти не жале­ют денеж­ных издер­жек и рас­хо­дов. Поис­ти­не, это – вели­кое Таин­ство, заклю­ча­ю­щее в себе какую-то сокро­вен­ную муд­рость[167].

Формирование чинопоследования венчания

Таин­ство вен­ча­ния скла­ды­ва­лось на про­тя­же­нии мно­гих сто­ле­тий на осно­ве трех само­сто­я­тель­ных эле­мен­тов: обря­да воз­ло­же­ния вен­ков на голо­вы бра­чу­ю­щих­ся, бла­го­сло­ве­ния всту­па­ю­щих в брак епи­ско­пом и сов­мест­но­го при­ча­ще­ния жени­ха и невесты.

В гре­ко-рим­ской тра­ди­ции венец из цве­тов или листьев был сим­во­лом побе­ды, награ­дой за воен­ные успе­хи, зна­ком отли­чия или досто­ин­ства. В хри­сти­ан­ской тра­ди­ции венец – сим­вол побе­ды над гре­хом, муче­ни­че­ства, сла­вы. В Биб­лии упо­ми­на­ют­ся вен­ки из цве­тов, исполь­зу­е­мые на пирах ( Ис.28:1 ; Иез.23:42 ). Золо­той венец с дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми (коро­на) был в Изра­и­ле сим­во­лом цар­ской вла­сти ( 2Цар.1:10; 12:30 ; 4Цар.11:12 ; Песн.3:11 ). В пере­нос­ном смыс­ле венок и венец слу­жи­ли сим­во­лом разу­ма и муд­ро­сти ( Притч.1:9;4:9 ).

В хри­сти­ан­ской тра­ди­ции тер­но­вый венец стал сим­во­лом Хри­ста как Царя и Муче­ни­ка ( Мф.27:19 ; Мр.15:17 ; Пн.19:5). В апо­столь­ских посла­ни­ях вен­цом жиз­ни ( Иак.1:12 ; Откр.2:10 ), вен­цом сла­вы ( 1Пет.5:4 ), вен­цом прав­ды ( 2Тим.4:8 ), нетлен­ным вен­цом ( 1Кор.9:25 ) назы­ва­ет­ся награ­да, кото­рую веру­ю­щие во Хри­ста, завер­шив­шие подвиг жиз­ни, полу­чат от Гос­по­да. Сим­во­ли­ка вен­ца игра­ет важ­ную роль в Откро­ве­нии Иоан­на Бого­сло­ва, где венец, в част­но­сти, трак­ту­ет­ся как сим­вол эсха­то­ло­ги­че­ской сла­вы пра­вед­ни­ков ( Откр.4:4,10 ) и побе­ды Хри­ста над злом ( Откр.6:2;14:14 ). В этом зна­че­нии венец изоб­ра­жал­ся на ран­не­хри­сти­ан­ских над­гро­би­ях, на сте­нах ката­комб, позд­нее – на сте­нах над­зем­ных хра­мов, над изоб­ра­же­ни­я­ми апо­сто­лов и мучеников.

Воз­ло­же­ние вен­цов на голо­вы вра­чу­ю­щих­ся было древним язы­че­ским обы­ча­ем: о нем, в част­но­сти, упо­ми­на­ет Тер­тул­ли­ан[168]. Посте­пен­но этот обы­чай хри­сти­а­ни­зи­ру­ет­ся. В VI веке цер­ков­ное вен­ча­ние совер­ша­ет­ся при бра­ко­со­че­та­нии импе­ра­то­ра, одна­ко еще не ста­но­вит­ся обще­при­ня­тым. КIX веку цер­ков­ное вен­ча­ние – широ­ко рас­про­стра­нен­ный обы­чай. Одна­ко литур­ги­че­ски вен­ча­ние в этот пери­од не выде­ля­лось в само­сто­я­тель­ное Таин­ство, а совер­ша­лось сов­мест­но с Евха­ри­сти­ей. Это под­твер­жда­ет, в част­но­сти, Фео­дор Сту­дит, по сло­вам кото­ро­го вен­ча­ние сопро­вож­да­лось крат­кой молит­вой епи­ско­па «пред всем наро­дом» во вре­мя литур­гии. Фео­дор при­во­дит текст (или, ско­рее, часть тек­ста) этой молитвы:

Сам, о Вла­ды­ко, нис­по­шли руку Твою от жили­ща Свя­та­го Тво­е­го и соеди­ни Тво­их рабов и созда­ние Твое. Нис­по­шли им Твое еди­ное соче­та­ние умов; вен­чай их в плоть еди­ну; сотво­ри их брак честен; сохра­ни их ложе неосквер­нен­ным; бла­го­во­ли, что­бы их сов­мест­ная жизнь была без­упреч­ной[169].

Подоб­ные тек­сты, пред­на­зна­чен­ные для чте­ния во вре­мя литур­гии, содер­жат­ся и в литур­ги­че­ских памят­ни­ках того же вре­ме­ни (напри­мер, в Кодек­се Бар­бе­ри­ни)[170].

Связь меж­ду Бра­ком и Евха­ри­сти­ей, о кото­рой гово­рил еще Иоанн Зла­то­уст, пред­став­ля­ет­ся, с бого­слов­ской точ­ки зре­ния, чрез­вы­чай­но важ­ной. Симе­он Солун­ский гово­рит о том, что после пения «Един свят, един Гос­подь» свя­щен­ник «при­ча­ща­ет ново­брач­ных, пото­му что конец вся­ко­го чино­по­сле­до­ва­ния и печать вся­ко­го боже­ствен­но­го Таин­ства – свя­щен­ное при­ча­ще­ние»[171]. По сло­вам Нико­лая Кава­си­лы, Евха­ри­стия есть «наи­бо­лее пре­х­валь­ный брач­ный пир, к кото­ро­му Жених при­во­дит Цер­ковь, как неве­сту-деву… на кото­ром мы ста­но­вим­ся пло­тью от Его пло­ти и костью от Его костей»[172]. Как отме­ча­ет про­то­пре­сви­тер Иоанн Мей­ен­дорф, ком­мен­ти­руя эти сло­ва, все таин­ства Церк­ви «нахо­дят свое завер­ше­ние в Евха­ри­стии», кото­рая «сама явля­ет­ся брач­ным пиром»[173]. Имен­но Евха­ри­стия наи­бо­лее пол­но явля­ет любовь Хри­ста к Его Неве­сте-Церк­ви. В этом смыс­ле Евха­ри­стия слу­жит ико­ной, обра­зом иде­аль­но­го хри­сти­ан­ско­го бра­ка, постро­ен­но­го в соот­вет­ствии с уче­ни­ем апо­сто­ла Павла.

Выде­ле­ние Бра­ка в само­сто­я­тель­ное, отдель­ное от Евха­ри­стии чино­по­сле­до­ва­ние Мей­ен­дорф свя­зы­ва­ет с изме­не­ни­ем граж­дан­ско­го зако­но­да­тель­ства о бра­ке в нача­ле X века. В сво­ей 89‑й новел­ле визан­тий­ский импе­ра­тор Лев VI Муд­рый (912 г.) про­воз­гла­сил, что брак, не полу­чив­ший бла­го­сло­ве­ния Церк­ви, «не будет счи­тать­ся бра­ком», а ста­нет рас­смат­ри­вать­ся как неза­кон­ный кон­ку­би­нат. Если рань­ше свет­ское пра­во при­да­ва­ло юри­ди­че­ский ста­тус бра­ку, то теперь эта пре­ро­га­ти­ва пере­хо­ди­ла к Церк­ви. А это зна­чи­ло, что на Цер­ковь воз­ла­га­лась обя­зан­ность при­да­вать тако­вой ста­тус не толь­ко бра­кам, заклю­чен­ным в соот­вет­ствии с хри­сти­ан­ской нрав­ствен­но­стью, но и тем, кото­рые ей противоречили:

Тео­ре­ти­че­ски новая обста­нов­ка дава­ла Церк­ви воз­мож­ность совер­шен­ство­вать нрав­ствен­ность граж­дан, но прак­ти­че­ски эта нрав­ствен­ность была настоль­ко дале­ка от совер­шен­ства, что Цер­ковь вынуж­де­на была не толь­ко бла­го­слов­лять бра­ки, на кото­рые она смот­ре­ла неодоб­ри­тель­но, но и допус­кать раз­во­ды. Это при­ве­ло к частич­но­му сти­ра­нию раз­ли­чий меж­ду «мир­ским» и «свя­щен­ным», меж­ду пад­шим чело­ве­че­ским обще­ством и Цар­ством Божи­им, меж­ду бра­ком как кон­трак­том и бра­ком-таин­ством[174].

Тот факт, что Цер­ковь сми­ри­лась с необ­хо­ди­мо­стью при­зна­вать бра­ки, не соот­вет­ству­ю­щие ее уче­нию, Мей­ен­дорф трак­ту­ет как ком­про­мисс меж­ду нею и свет­ской вла­стью. Одна­ко «был ком­про­мисс, на кото­рый Цер­ковь не мог­ла пой­ти ни при каких обсто­я­тель­ствах: это ума­ле­ние свя­то­сти Евха­ри­стии». Цер­ковь не мог­ла допус­кать к при­ча­стию лиц, чей брак про­ти­во­ре­чил цер­ков­но­му иде­а­лу (в част­но­сти, всту­па­ю­щих во вто­рой, тре­тий или сме­шан­ный брак). Поэто­му воз­ник­ла необ­хо­ди­мость в таком обря­де бра­ко­со­че­та­ния, кото­рый не был бы напря­мую свя­зан с Евха­ри­сти­ей и не завер­шал­ся бы при­ча­ще­ни­ем супру­гов. Евха­ри­сти­че­ская чаша была в этом обря­де заме­не­на чашей обыч­но­го вина, кото­рая име­ла лишь сим­во­ли­че­ский смысл: супру­ги испи­ва­ли ее в знак сво­ей вер­но­сти друг дру­гу[175].

Мне­ние Мей­ен­дор­фа о вли­я­нии 89‑й новел­лы импе­ра­то­ра Льва Муд­ро­го на фор­ми­ро­ва­ние Таин­ства вен­ча­ния мно­гие совре­мен­ные уче­ные не раз­де­ля­ют: «Ана­лиз источ­ни­ков ясно пока­зы­ва­ет, что чин вен­ча­ния бра­ка в основ­ных чер­тах сло­жил­ся задол­го до импе­ра­то­ра Льва VI и при­сут­ству­ет в более ран­них бого­слу­жеб­ных руко­пи­сях». В част­но­сти, уже в VIII веке чин цер­ков­но­го бра­ко­со­че­та­ния вклю­чал в себя соб­ствен­но вен­ча­ние, при­ча­ще­ние Свя­тых Тайн и вку­ше­ние вина из общей чаши[176]. Таким обра­зом, при­ча­ще­ние и вку­ше­ние вина – два само­сто­я­тель­ных действия.

Парал­лель­но с вне­е­в­ха­ри­сти­че­ским чином вен­ча­ния, одна­ко, вплоть до XV века сохра­ня­ют­ся чины вен­ча­ния, инкор­по­ри­ро­ван­ные в литур­гию[177]. Связь меж­ду вен­ча­ни­ем и литур­ги­ей сохра­ня­ет­ся и в совре­мен­ном чине вен­ча­ния. Мно­гие его эле­мен­ты сви­де­тель­ству­ют о том, что изна­чаль­но он был частью евха­ри­сти­че­ско­го бого­слу­же­ния. Чин вен­ча­ния начи­на­ет­ся литур­ги­че­ским воз­гла­сом «Бла­го­сло­вен­но Цар­ство». Из литур­гии заим­ство­ва­на вели­кая екте­ния. Струк­ту­ра чина вен­ча­ния напо­ми­на­ет струк­ту­ру Евха­ри­стии. Подоб­но литур­гии, вен­ча­ние вклю­ча­ет в себя чте­ние Апо­сто­ла и Еван­ге­лия. Как и на литур­гии перед при­ча­ще­ни­ем, на вен­ча­нии перед общей чашей вина поет­ся (или чита­ет­ся) молит­ва «Отче наш».

Обручение

Совре­мен­ное чино­по­сле­до­ва­ние Таин­ства Бра­ка состо­ит из двух частей: обру­че­ния и вен­ча­ния. В этом смыс­ле Таин­ство Бра­ка напо­ми­на­ет Таин­ство Кре­ще­ния, так­же состо­я­щее из двух само­сто­я­тель­ных чино­по­сле­до­ва­ний (огла­ше­ния и соб­ствен­но Кре­ще­ния), и Евха­ри­стию, вклю­ча­ю­щую две части (литур­гию огла­шен­ных и литур­гию вер­ных). На прак­ти­ке обру­че­ние и вен­ча­ние совер­ша­ют­ся в один день, одна­ко могут быть и раз­ве­де­ны по вре­ме­ни, посколь­ку у этих свя­щен­но­дей­ствий раз­ный смысл. Обру­че­ние совер­ша­ет­ся в при­тво­ре хра­ма, а вен­ча­ние в самом храме.

В Визан­тии и Древ­ней Руси обру­че­ние было само­сто­я­тель­ным обря­дом, совер­шав­шим­ся за несколь­ко меся­цев или даже лет до вен­ча­ния. Одна­ко уже в XV веке обру­че­ние ста­но­вит­ся частью Таин­ства вен­ча­ния. Сла­вян­ское сло­во «обру­че­ние» явля­ет­ся пере­во­дом гре­че­ско­го αραβων («залог») и семан­ти­че­ски свя­за­но со сло­вом «обруч» (коль­цо). Глав­ным дей­стви­ем обру­че­ния явля­ет­ся обмен коль­ца­ми, сим­во­ли­зи­ру­ю­щий обет вза­им­ной вер­но­сти буду­щих супругов.

В отли­чие от вен­ча­ния, обру­че­ние начи­на­ет­ся воз­гла­сом «Бла­го­сло­вен Бог наш» (этим же воз­гла­сом начи­на­ют­ся бого­слу­же­ния вечер­ни, утре­ни, часов). Далее сле­ду­ет вели­кая екте­ния, к кото­рой добав­ля­ют­ся про­ше­ния о соче­та­ю­щих­ся бра­ком, о том, что­бы им были даро­ва­ны дети, что­бы им была нис­по­сла­на «любовь совер­шен­ная, мир­ная и помощь Божия», что­бы они сохра­ни­ли еди­но­мыс­лие и твер­дую веру, что­бы были бла­го­слов­ле­ны в непо­роч­ной жиз­ни, что­бы им был даро­ван «брак честен и ложе несквер­но». Чита­ют­ся две молитвы:

Боже веч­ный, раз­сто­я­ща­я­ся собра­вый в соеди­не­ние и союз люб­ве поло­жи­вый им нераз­ру­ши­мый, бла­го­сло­ви­вый Иса­а­ка и Ревек­ку и наслед­ни­ки я Тво­е­го обе­то­ва­ния пока­за­вый, сам бла­го­сло­ви и рабов Тво­их сих (име­на), настав­ляя я на вся­кое дело благое…

Гос­по­ди Боже наш, от язык пре­доб­ру­чи­вый Цер­ковь деву чистую, бла­го­сло­ви обру­че­ние сие и соеди­ни и сохра­ни рабов Тво­их сих в мире и единомыслии…

Боже веч­ный, собрав­ший воеди­но то, что раз­де­ле­но, и уста­но­вив­ший меж­ду ними неру­ши­мый союз люб­ви, бла­го­сло­вив­ший Иса­а­ка и Ревек­ку и сде­лав­ший их наслед­ни­ка­ми Тво­е­го обе­то­ва­ния, Сам бла­го­сло­ви и этих рабов Тво­их (име­на), настав­ляя их на вся­кое доб­рое дело…

Гос­по­ди Боже наш, из раз­ных наро­дов обру­чив­ший Себе Цер­ковь, чистую деву, бла­го­сло­ви это обру­че­ние и соеди­ни этих рабов Тво­их и сохра­ни их в мире и единомыслии…

Обру­че­ние жени­ха неве­сте совер­ша­ет­ся с про­из­не­се­ни­ем три­ни­тар­ной фор­му­лы: «Обру­ча­ет­ся раб Божий (имя) рабе Божи­ей (имя) во имя Отца и Сына и Свя­та­го Духа, аминь». При обру­че­нии неве­сты жени­ху про­из­но­сит­ся ана­ло­гич­ная фор­му­ла («обру­ча­ет­ся раба Божия рабу Божию»). При этом свя­щен­ник наде­ва­ет на палец жени­ха золо­тое коль­цо, на палец неве­сты сереб­ря­ное. Жених и неве­ста три­жды обме­ни­ва­ют­ся кольцами.

Затем свя­щен­ник чита­ет молит­ву, содер­жа­щую тол­ко­ва­ние сим­во­лиз­ма брач­ных колец (перст­ней):

Гос­по­ди Боже наш, отро­ку пат­ри­ар­ха Авра­ама сше­ство­ва­вый в сре­до­ре­чии, посы­лая уне­ве­сти­ти гос­по­ди­ну его Иса­а­ку жену и хода­тай­ством водо­но­ше­ния обру­чи­ти Ревек­ку откры­вый, Сам бла­го­сло­ви обру­че­ние рабов Тво­их, сего (имя) и сея (имя), и утвер­ди еже у них гла­го­лан­ное сло­во. Утвер­ди я еже у Тебе свя­тым соеди­не­ни­ем. Ты бо из нача­ла создал еси муже­ский пол и жен­ский, и от Тебе соче­та­ва­ет­ся мужу жена в помощь и в вос­при­я­тие рода чело­ве­ча. Сам убо, Гос­по­ди Боже наш, посла­вый исти­ну в насле­дие Твое, и обе­то­ва­ние Твое на рабы Твоя, отцы наша, в коемж­до роде избран­ныя Твоя, при­з­ри на раба Тво­е­го (имя) и на рабу Твою (имя) и утвер­ди обру­че­ние их в вере и еди­но­мыс­лии и истине и люб­ви. Ты бо Гос­по­ди пока­зал еси дати­ся обру­че­нию и утвер­жда­ти­ся во всем. Перст­нем даде­ся власть Иоси­фу во Егип­те, прест­нем про­сла­ви­ся Дани­ил в стране вави­лон­стей, перст­нем яви­ся исти­на Фама­ры, перст­нем Отец наш небес­ный щедр бысть на сына сво­е­го: дади­те бо, гла­го­лет, пер­стень на дес­ни­цу его, и заклав­шее тель­ца упи­тан­на­го, ядше воз­ве­се­лим­ся… Сам убо ныне, Вла­ды­ко, бла­го­сло­ви перст­ней поло­же­ние сие бла­го­сло­ве­ни­ем небес­ным, и ангел Твой да преды­дет пред ними вся дни живо­та их.

Гос­по­ди Боже наш! Ты бла­го­во­лил сопут­ство­вать в Месо­по­та­мию слу­ге пат­ри­ар­ха Авра­ама, кото­рый был послан най­ти жену для Иса­а­ка и кото­рый почер­па­ни­ем воды обна­ру­жил Ревек­ку. Ты, Вла­ды­ко, бла­го­сло­ви обру­че­ние рабов Тво­их сего (имя) и сей (имя). Закре­пи их обе­ща­ние; утвер­ди их Тво­им свя­тым сою­зом. Ибо Ты изна­чаль­но создал муж­ской и жен­ский пол, и Тобою обру­ча­ют­ся муж и жена в помощь друг дру­гу и для про­дол­же­ния рода чело­ве­че­ско­го. Ты Сам, Гос­по­ди Боже наш, послав­ший исти­ну Твою насле­дию Тво­е­му и обе­то­ва­ния Твои рабам Тво­им, отцам нашим, Тво­им избран­ни­кам из рода в род, воз­зри на раба Тво­е­го (имя) и на рабу Твою (имя), утвер­ди их обру­че­ние в вере, еди­но­мыс­лии, истине и люб­ви. Ибо Ты Сам, Гос­по­ди, бла­го­во­лил, что­бы давал­ся залог, закреп­ля­ю­щий обе­ща­ние во всех делах. Через пер­стень дана была власть Иоси­фу в Егип­те; перст­нем про­сла­вил­ся Дани­ил в стране Вави­лон­ской; перст­нем откры­лась прав­ди­вость Фама­ри; перст­нем Отец наш Небес­ный явил милость сыну Сво­е­му, ибо Он ска­зал: Поло­жи­те пер­стень на руку его и, заклав­ши тель­ца упи­тан­но­го, будем есть и весе­лить­ся… Посе­му и теперь, Вла­ды­ка, бла­го­сло­ви небес­ным бла­го­сло­ве­ни­ем воз­ло­же­ние этих перст­ней, и ангел Гос­по­день да сопут­ству­ет им во все дни их жизни.

В молит­ве выра­же­на мысль о том, что устро­и­те­лем бра­ка явля­ет­ся Сам Бог. В осно­ве этой идеи лежит свя­то­оте­че­ское уче­ние о том, что брач­ный союз явля­ет­ся чудом и даром Божи­им: «Кто най­дет доб­ро­де­тель­ную жену? ( Притч.31:10 ), гово­рит, как слы­шу, Боже­ствен­ное Писа­ние. Это дар Божий, и Гос­подь устро­я­ет доб­рое супру­же­ство»[178]. Как бы в под­твер­жде­ние этой мыс­ли в молит­ве при­во­дит­ся целая серия биб­лей­ских при­ме­ров бла­го­сло­ве­ния Богом брач­ных союзов.

Пер­вый из при­ме­ров заим­ство­ван из Кни­ги Бытия: это повест­во­ва­ние о том, как Авра­ам послал сво­е­го раба для того, что­бы он нашел жену его сыну Иса­а­ку. Этот длин­ный и тро­га­тель­ный биб­лей­ский рас­сказ ( Быт.24:1-61 ) вспо­ми­на­ет­ся здесь в каче­стве при­ме­ра брач­но­го дого­во­ра. Обру­че­ние – не что иное, как брач­ный дого­вор, обе­ща­ние вза­им­ной вер­но­сти супру­га­ми. И цер­ковь про­сит Бога утвер­дить этот дого­вор («утвер­ди еже у них гла­го­лан­ное сло­во») и утвер­дить обру­че­ние буду­щих супру­гов в вере, еди­но­мыс­лии, истине и люб­ви. Имен­но эти четы­ре доб­ро­де­те­ли долж­ны стать тем фун­да­мен­том, на кото­ром будет сози­дать­ся зда­ние хри­сти­ан­ско­го брака.

Сле­ду­ю­щий ряд биб­лей­ских аллю­зий пред­став­ля­ет собой серию раз­но­род­ных сюже­тов, в каж­дом из кото­рых фигу­ри­ру­ет пер­стень – либо как знак вла­сти ( Быт.41:42 ; Дан.5:29 ), либо как пер­со­наль­ная при­над­леж­ность ( Быт.38:18,25 [179]), либо как сим­вол вос­ста­нов­ле­ния утра­чен­но­го сынов­не­го досто­ин­ства ( Лк.15:22 ). В древ­но­сти пер­стень упо­треб­лял­ся не столь­ко как укра­ше­ние, сколь­ко как сим­вол вла­сти. Пер­стень исполь­зо­вал­ся как печать, кото­рым скреп­ля­ли доку­мен­ты, дого­во­ры, заве­ща­ния. Подоб­но под­пи­си, пер­стень был лич­ной при­над­леж­но­стью того или ино­го лица. Пере­дать кому-либо свой пер­стень озна­ча­ло отдать свою власть это­му лицу. Остав­ле­ние перст­ня в чьих-то руках озна­ча­ло оста­вить веще­ствен­ное дока­за­тель­ство сво­е­го при­сут­ствия и сво­ей свя­зи с этим лицом (послед­нее мог­ло быть как след­стви­ем дове­рия, так и след­стви­ем край­ней беспечности).

Все эти зна­че­ния перст­ня (коль­ца) вклю­че­ны в сим­во­ли­ку обря­да обру­че­ния. Жених наде­ва­ет золо­тое коль­цо в знак вла­сти над неве­стой; неве­ста наде­ва­ет сереб­ря­ное в знак под­чи­не­ния жени­ху. Обмен коль­ца­ми озна­ча­ет вза­им­ную ответ­ствен­ность супру­гов друг за дру­га, вер­ность друг дру­гу, пра­во обла­да­ния друг другом.

По окон­ча­нии молит­вы обру­че­ния сле­ду­ет сугу­бая екте­ния, в кото­рую встав­ля­ют­ся про­ше­ния об обру­чен­ных. Чин обру­че­ния закан­чи­ва­ет­ся малым отпу­стом, кото­рый неред­ко опус­ка­ет­ся, если за обру­че­ни­ем без пере­ры­ва сле­ду­ет венчание.

Обру­че­ние может быть совер­ше­но отдель­но от вен­ча­ния в том слу­чае, если буду­щие супру­ги еще не гото­вы создать пол­но­цен­ную семью, но уже укре­пи­лись в сво­ем жела­нии жить друг с дру­гом в брач­ном сою­зе. В этом слу­чае обру­че­ние ста­но­вит­ся обе­ща­ни­ем вза­им­ной вер­но­сти, а пери­од меж­ду обру­че­ни­ем и вен­ча­ни­ем явля­ет­ся вре­ме­нем под­го­тов­ки к вступ­ле­нию в брак.

Венчание

Чин вен­ча­ния пред­ва­ря­ет­ся пени­ем Псал­ма 127, в кото­ром гово­рит­ся о бла­го­сло­ве­нии Богом бла­го­че­сти­вой семьи. К сти­хам псал­ма добав­ля­ет­ся при­пев «Сла­ва Тебе, Боже наш, сла­ва Тебе». Во вре­мя пения псал­ма жених и неве­ста, пред­во­ди­мые свя­щен­ни­ком, шеству­ют из при­тво­ра в храм.

Затем свя­щен­ник зада­ет жени­ху вопрос: «Име­е­ши ли (имя) про­из­во­ле­ние бла­гое и непри­нуж­ден­ное и креп­кую мысль поя­ти себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою види­ши?»[180]. По полу­че­нии утвер­ди­тель­но­го отве­та свя­щен­ник спра­ши­ва­ет: «Не обе­щал­ся ли иной неве­сте?»[181]. Жених дает отри­ца­тель­ный ответ. Ана­ло­гич­ные вопро­сы зада­ют­ся неве­сте. Этот допрос необ­хо­дим для того, что­бы всту­па­ю­щие в брак пуб­лич­но засви­де­тель­ство­ва­ли отсут­ствие пре­пят­ствий для бра­ка. Толь­ко на таком осно­ва­нии может быть совер­ше­но венчание.

Далее свя­щен­ник про­из­но­сит воз­глас «Бла­го­сло­вен­но Цар­ство». Чита­ет­ся вели­кая екте­ния, к кото­рой добав­ля­ют­ся про­ше­ния о соче­та­ю­щих­ся друг с дру­гом для брач­но­го обще­ния и о спа­се­нии их; о том, что­бы их брак был бла­го­слов­лен, как неко­гда в Кане Гали­лей­ской; что­бы им было даро­ва­но «цело­муд­рие и плод чре­ва на поль­зу», роди­тель­ское сча­стье, без­упреч­ная жизнь и все необ­хо­ди­мое для спасения.

За екте­ни­ей сле­ду­ет пер­вая молит­ва чина вен­ча­ния, в кото­рой свя­щен­ник напо­ми­на­ет о сотво­ре­нии Ада­ма и Евы, о бла­го­сло­ве­нии им «пло­дить­ся и раз­мно­жать­ся» и о том, что двое будут в плоть еди­ну. При­во­дят­ся при­ме­ры бла­го­во­ле­ния Божия к брач­ным сою­зам: бла­го­сло­ве­ние Божие Авра­аму и Сар­ре и рож­де­ние от них Иса­а­ка, бла­го­сло­ве­ние Иоси­фу и Асе­не­фе и рож­де­ние от них Ефре­ма и Манас­сии, бла­го­сло­ве­ние Заха­рии и Ели­са­ве­те и рож­де­ние от них Иоан­на Кре­сти­те­ля, рож­де­ние Прис­но­де­вы «от корене Иес­се­е­ва» и рож­де­ние от Нее Спа­си­те­ля мира. Вспо­ми­на­ет­ся, что Хри­стос при­шел на брак в Кану Гали­лей­скую, дабы явить, что закон­ное супру­же­ство и чадо­ро­дие есть Божия воля. Свя­щен­ник про­сит в молит­ве, что­бы Гос­подь сни­зо­шел на жени­ха и неве­сту и бла­го­сло­вил их брак, даро­вал им жизнь мир­ную, дол­го­ден­ствие, цело­муд­рие, любовь друг к дру­гу в мир­ном сою­зе, «семя дол­го­жиз­нен­ное» (потом­ство во мно­гих поко­ле­ни­ях), «о чадех бла­го­дать» (уте­ше­ние в детях). Свя­щен­ник про­сит, что­бы Бог даро­вал супру­гам «неувя­да­е­мый венец сла­вы», спо­до­бил их уви­деть вну­ков, сохра­нил их ложе «нена­вет­ным» (без­упреч­ным), напол­нил их дом зем­ны­ми бла­га­ми, дабы они мог­ли делить­ся ими со все­ми нуждающимися.

В сле­ду­ю­щей далее молит­ве Бог назы­ва­ет­ся «Свя­щен­но­со­вер­ши­те­лем» таин­ствен­но­го и чисто­го бра­ка, Зако­но­да­те­лем плот­ско­го поряд­ка, Хра­ни­те­лем нетле­ния и бла­гим Устро­и­те­лем житей­ских дел. В молит­ве опять вспо­ми­на­ет­ся сотво­ре­ние Евы из реб­ра Ада­ма, после чего свя­щен­ник про­сит Бога послать бла­го­дать на бра­чу­ю­щих­ся и даро­вать жене пови­но­ве­ние мужу, а мужу гла­вен­ство над женой. Свя­щен­ник мно­го­крат­но про­сит Бога бла­го­сло­вить бра­чу­ю­щих­ся, как Он бла­го­сло­вил Авра­ама и Сар­ру, Иса­а­ка и Ревек­ку, Иако­ва и всех пат­ри­ар­хов, Иоси­фа и Асе­не­фу, Мои­сея и Сеп­фо­ру, Иоаки­ма и Анну, Заха­рию и Ели­за­ве­ту; сохра­нить их, как Бог сохра­нил Ноя в ков­че­ге, Иону во чре­ве кита, трех отро­ков от огня; вспом­нить их, как Бог вспом­нил Ено­ха, Сима, Илию и сорок муче­ни­ков, послав им нетлен­ные вен­цы. Радость супру­гов долж­на быть подоб­на той радо­сти, кото­рой спо­до­би­лась цари­ца Еле­на, когда обре­ла свя­той крест. В молит­ве поми­на­ют­ся дру­зья жени­ха и неве­сты, кото­рые при­сут­ству­ют при вен­ча­нии, их роди­те­ли. Свя­щен­ник вновь про­сит Бога даро­вать супру­гам «плод чре­ва», доб­ро­де­тель­ных детей, еди­но­мыс­лие в духов­ных и телес­ных делах, изоби­лие пло­дов; и что­бы супру­ги уви­де­ли вну­ков, «яко ново­са­жде­ния мас­лич­ная окрест тра­пезы сво­ея» (как новые мас­лич­ные дере­вья вокруг сто­ла), и что­бы они вос­си­я­ли, как звез­ды на твер­ди небесной.

При­ме­ры, кото­рые при­ве­де­ны в пер­вой и вто­рой молит­вах, заим­ство­ва­ны из биб­лей­ской исто­рии. Во вто­рой молит­ве, кро­ме того, при­ве­де­ны при­ме­ры из исто­рии хри­сти­ан­ской Церк­ви: обре­те­ние цари­цей Еле­ной чест­но­го кре­ста в Иеру­са­ли­ме и стра­да­ние соро­ка муче­ни­ков Сева­стий­ских. Обре­те­ние кре­ста вспо­ми­на­ет­ся как радост­ное собы­тие; в то же вре­мя сам крест явля­ет­ся сим­во­лом стра­да­ния и муче­ни­че­ства. Муче­ни­ки сева­стий­ские упо­ми­на­ют­ся в молит­ве по той при­чине, что, соглас­но их житию, когда они нахо­ди­лись в тем­ни­це, они услы­ша­ли голос Хри­ста: «Веру­ю­щий в Меня, если и умрет, ожи­вет. Дер­зай­те и не стра­ши­тесь, ибо вос­при­и­ме­те вен­цы нетлен­ные». Когда же муче­ни­ки нахо­ди­лись в ледя­ной воде, страж­ник уви­дел над их голо­ва­ми вен­цы. Таким обра­зом, в молит­ве про­во­дит­ся связь меж­ду бра­ком и муче­ни­че­ством: эта связь будет отра­же­на и в после­ду­ю­щих молит­вах и песнопениях.

Тре­тья молит­ва сум­ми­ру­ет содер­жа­ние преды­ду­щих двух молитв и чино­по­сле­до­ва­ния вен­ча­ния в целом:

Боже свя­тый, созда­вый из пер­сти чело­ве­ка, из реб­ра его воз­со­зда­вый жену, и спря­гий ему помощ­ни­ка по нему, за еже тако угод­но бысть Тво­е­му вели­че­ству, не еди­но­му бытии чело­ве­ку на зем­ли; Сам и ныне Вла­ды­ко, низ­посли руку Твою от свя­та­го жили­ща Тво­е­го, и соче­тай раба Тво­е­го сего (имя) и рабу Твою сию (имя), зане от Тебе соче­та­ва­ет­ся мужу жену. Сопря­зи я в еди­но­муд­рии, вен­чай я в плоть еди­ну, даруй има плод чре­ва, бла­го­ча­дия восприятие.

Боже свя­той, из зем­ли создав­ший чело­ве­ка, и от реб­ра его обра­зо­вав­ший жену, и соче­тав­ший ее ему в каче­стве помощ­ни­цы. Пото­му что было угод­но Тво­е­му вели­чию, что­бы чело­век не был оди­но­ким на зем­ле. Ты и ныне, Вла­ды­ка, пошли Свою руку от свя­то­го жили­ща Тво­е­го и соче­тай раба Тво­е­го сего (имя) и рабу Твою сию (имя), ибо Тобою соче­та­ет­ся жена с мужем. Соеди­ни их в еди­но­мыс­лии, вен­чай их в плоть еди­ну. Даруй им плод чре­ва – бла­го­че­сти­вых детей.

После этой молит­вы и сле­ду­ю­ще­го за ней воз­гла­са свя­щен­ник воз­ла­га­ет венец на голо­ву жени­ха, про­из­но­ся «Вен­ча­ет­ся раб Божий (имя) рабе Божи­ей (имя) во имя Отца и Сына и Свя­та­го Духа, аминь». С ана­ло­гич­ны­ми сло­ва­ми венец воз­ла­га­ет­ся на голо­ву неве­сты. Затем свя­щен­ник, бла­го­слов­ляя ново­брач­ных, про­из­но­сит фор­му­лу, осно­ван­ную на Пс. 8:6: «Гос­по­ди Боже наш, сла­вою и честию вен­чай я» (сла­вой и честью вен­чай их). В Гре­че­ской Церк­ви исполь­зу­ют­ся вен­ки из цве­тов; в тра­ди­ции Рус­ской Церк­ви – вен­цы из метал­ла коро­но­об­раз­ной фор­мы. На прак­ти­ке в неко­то­рых слу­ча­ях вен­цы не наде­ва­ют­ся на голо­вы бра­чу­ю­щих­ся, а дают­ся в руки вос­пре­ем­ни­кам, кото­рые дер­жат их над голо­ва­ми жени­ха и неве­сты. Одна­ко более соот­вет­ству­ю­щим смыс­лу Таин­ства явля­ет­ся воз­ло­же­ние вен­цов на голо­вы соче­та­ю­щих­ся браком.

Далее про­из­но­сит­ся про­ки­мен, осно­ван­ный на Пс.20:4 -5: «Поло­жил еси на гла­вах их вен­цы от каме­ний чест­ных; живо­та про­си­ша у тебе, и дал еси им» (Ты поло­жил на голо­вах их вен­цы из дра­го­цен­ных кам­ней, они про­си­ли у Тебя жиз­ни, и Ты дал ее им). Сле­ду­ет чте­ние отрыв­ка из Посла­ния апо­сто­ла Пав­ла к Ефе­ся­нам, содер­жа­ще­го уче­ние о бра­ке как Таинстве:

Жены, пови­нуй­тесь сво­им мужьям, как Гос­по­ду, пото­му что муж есть гла­ва жены, как и Хри­стос гла­ва Церк­ви, и Он же Спа­си­тель тела. Но как Цер­ковь пови­ну­ет­ся Хри­сту, так и жены сво­им мужьям во всем. Мужья, люби­те сво­их жен, как и Хри­стос воз­лю­бил Цер­ковь и пре­дал Себя за нее, что­бы освя­тить ее, очи­стив банею вод­ною посред­ством сло­ва; что­бы пред­ста­вить ее Себе слав­ною Цер­ко­вью, не име­ю­щею пят­на, или поро­ка, или чего-либо подоб­но­го, но дабы она была свя­та и непо­роч­на. Так долж­ны мужья любить сво­их жен, как свои тела: любя­щий свою жену любит само­го себя. Ибо никто нико­гда не имел нена­ви­сти к сво­ей пло­ти, но пита­ет и гре­ет ее, как и Гос­подь Цер­ковь, пото­му что мы чле­ны тела Его, от пло­ти Его и от костей Его. Посе­му оста­вит чело­век отца сво­е­го и мать и при­ле­пит­ся к жене сво­ей, и будут двое одна плоть. Тай­на сия вели­ка; я гово­рю по отно­ше­нию ко Хри­сту и к Церк­ви. Так каж­дый из вас да любит свою жену, как само­го себя; а жена да боит­ся сво­е­го мужа ( Еф.5:21-33 ).

В при­ве­ден­ном тек­сте, как и в неко­то­рых дру­гих ново­за­вет­ных текстах, настой­чи­во про­во­дит­ся мысль о необ­хо­ди­мо­сти под­чи­не­ния жен­щи­ны муж­чине. Обыч­но это объ­яс­ня­ет­ся куль­тур­ны­ми осо­бен­но­стя­ми Иудеи вре­мен апо­сто­ла Пав­ла. Мы не будем сей­час подроб­но оста­нав­ли­вать­ся на дан­ном момен­те, ска­жем лишь о том, что тра­ди­ци­он­ное пред­став­ле­ние о гла­вен­стве мужа в семье сохра­ня­ет­ся в Пра­во­слав­ной Церк­ви и поныне (в этом ее отли­чие от неко­то­рых дру­гих хри­сти­ан­ских церк­вей). Соглас­но пра­во­слав­но­му пони­ма­нию, в цити­ро­ван­ных сло­вах апо­сто­ла Пав­ла «речь идет, конеч­но же, не о дес­по­тиз­ме мужа или закре­по­ще­нии жены, но о пер­вен­стве в ответ­ствен­но­сти, забо­те и люб­ви». Все хри­сти­ане «при­зва­ны к вза­им­но­му пови­но­ве­ныю друг дру­гу в стра­хе Божи­ем ( Еф.5:21 ). Поэто­му ни муж без жены, ни жена без мужа, в Гос­по­де. Ибо, как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога ( 1Кор.11:11-12 )»[182].

По окон­ча­нии чте­ния Апо­сто­ла три­жды поет­ся «Алли­луйа» и затем чита­ет­ся еван­гель­ский рас­сказ о бра­ке в Кане Гали­лей­ской ( Ин.2:1-11 ). Чте­ние это­го еван­гель­ско­го отрыв­ка о пре­ло­же­нии воды в вино под­чер­ки­ва­ет таин­ствен­ный харак­тер брака.

Сущ­ность вся­ко­го Таин­ства заклю­ча­ет­ся, как мы гово­ри­ли, в пре­ло­же­нии, изме­не­нии, пре­вра­ще­нии чего-то одно­го во что-то дру­гое: хле­ба и вина в тело и кровь Хри­ста, соста­ва из бла­го­вон­ных масел в свя­тое миро и т. д. Одно­вре­мен­но в Таин­стве про­ис­хо­дит пре­ло­же­ние того, кто участ­ву­ет в нем: в Кре­ще­нии чело­век пре­ла­га­ет­ся из вет­хо­го в ново­го, рож­да­ясь зано­во; в Евха­ри­стии он пре­ла­га­ет­ся в чле­на тела Хри­сто­ва, соеди­ня­ясь со Хри­стом. Какое пре­ло­же­ние про­ис­хо­дит в Таин­стве Бра­ка? Оче­вид­но, имен­но то, о кото­ром гово­рит Биб­лия: «И будут два одна плоть» ( Быт.2:24 ). Пре­ло­же­ние двух инди­ви­ду­у­мов в «одну плоть», одно тело, пре­ло­же­ние из раз­роз­нен­но­сти в един­ство, из раз­об­щен­но­сти в союз. Как гово­рит Иоанн Зла­то­уст, «тот, кто не соеди­нен уза­ми бра­ка, не пред­став­ля­ет собой цело­го, а лишь поло­ви­ну. Муж­чи­на и жен­щи­на в бра­ке – не два чело­ве­ка, а один чело­век»[183]. Это соеди­не­ние про­ис­хо­дит бла­го­да­ря силе вза­им­ной люб­ви супру­гов: «Любовь тако­ва, что любя­щие состав­ля­ют уже не два, а одно­го чело­ве­ка, чего не может сотво­рить ничто, кро­ме люб­ви»[184].

Пре­ло­же­ние воды в вино явля­ет­ся так­же сим­во­лом пре­вра­ще­ния буд­ней семей­ной жиз­ни в празд­ник: «Желаю вам все­го наи­луч­ше­го, – пишет Гри­го­рий ново­брач­ным. – А одно из благ – что­бы Хри­стос при­сут­ство­вал на бра­ке, ибо где Хри­стос, там бла­го­ле­пие, и что­бы вода ста­ла вином, то есть все пре­вра­ти­лось в лучшее»1.

Брач­ный союз, бла­го­слов­лен­ный Хри­стом, союз, в кото­ром Гос­подь Сам незри­мо при­сут­ству­ет, дол­жен стать непре­стан­ным празд­ни­ком откро­ве­ния супру­га­ми друг в дру­ге лика Божия, непре­стан­ным «пре­вра­ще­ни­ем в луч­шее» всех аспек­тов их сов­мест­ной жизни.

После Еван­ге­лия про­из­но­сит­ся сугу­бая екте­ния с про­ше­ни­я­ми о ново­брач­ных, и свя­щен­ник чита­ет молит­ву, тема­ти­че­ски свя­зан­ную с еван­гель­ским чтением:

Гри­го­рий Бого­слов. Пись­мо 232. Lettres. Р. 166. (Тво­ре­ния. Т. 2. С. 531).

Гос­по­ди Боже наш, во спа­си­тель­ном Тво­ем смот­ре­нии спо­до­би­вый в Канне Гали­лей­стей чест­ный пока­за­ти брак Тво­им при­ше­стви­ем, Сам ныне раб Тво­их (имя­рек), яже бла­го­во­лил еси соче­та­ти­ся друг дру­гу, в мире и еди­но­мыс­лии сохра­ни, чест­ный их брак пока­жи, несквер­ное их ложе соблю­ди, непо­роч­ное их сожи­тель­ство пре­бы­ва­ти бла­го­во­ли, и спо­до­би в ста­ро­сти масти­тей достиг­ну­ти, чистым серд­цем дела­ю­ща запо­ве­ди Твоя.

Гос­по­ди Боже наш, Тебе угод­но было, по Тво­е­му спа­си­тель­но­му про­мыс­лу, посе­ще­ни­ем Каны Гали­лей­ской явить чест­ность бра­ка. Ты и ныне, Вла­ды­ка, сохра­ни в мире и еди­но­мыс­лии рабов Тво­их (име­на), кото­рых бла­го­во­лил соче­тать друг дру­гу. Яви чест­ным их брак, сохра­ни их ложе неосквер­нен­ным. Бла­го­во­ли, что­бы они пожи­ли без­упреч­но. И удо­стой их дожить до глу­бо­кой ста­ро­сти, испол­няя Твои запо­ве­ди от чисто­го сердца.

Далее, после литур­ги­че­ско­го воз­гла­са «И спо­до­би нас Вла­ды­ко», поет­ся (чита­ет­ся) молит­ва «Отче наш». При­но­сит­ся чаша вина, над кото­рой свя­щен­ник чита­ет молит­ву, про­ся Бога бла­го­сло­вить ее. Жених и неве­ста три­жды по оче­ре­ди испи­ва­ют вино из чаши. Это дей­ствие сим­во­ли­зи­ру­ет их духов­ную общ­ность, готов­ность делить друг с дру­гом радо­сти и скор­би пред­сто­я­щей семей­ной жиз­ни. Как уже гово­ри­лось, молит­ва «Отче наш» сохра­ни­лась в чине вен­ча­ния с тех пор, когда он еще вхо­дил в состав Евха­ри­стии, а чаша вина ста­ла заме­ной евха­ри­сти­че­ской чаши. В совре­мен­ной прак­ти­ке Пра­во­слав­ной Церк­ви вен­ча­ние совер­ша­ет­ся отдель­но от Евха­ри­стии, одна­ко очень часто оно сле­ду­ет сра­зу за Евха­ри­сти­ей, на кото­рой супру­ги вме­сте при­ча­ща­лись Свя­тых Тайн. Такой обы­чай дол­жен быть вся­че­ски поощ­ря­ем, посколь­ку сов­мест­ное при­ча­ще­ние явля­ет­ся тем «хле­бом насущ­ным», без кото­ро­го невоз­мож­но постро­ить пол­но­цен­ный хри­сти­ан­ский брак. Если при­ча­стить­ся не уда­ет­ся в день бра­ко­со­че­та­ния, это мож­но сде­лать в один из бли­жай­ших дней до венчания.

Чино­по­сле­до­ва­ние вен­ча­ния, как и Таин­ство Кре­ще­ния, вклю­ча­ет в себя шествие – в дан­ном слу­чае вокруг ана­лоя с Еван­ге­ли­ем. При этом хор поет те же три тро­па­ря, кото­рые поют­ся во вре­мя руко­по­ло­же­ния в свя­щен­ный сан, толь­ко в ином поряд­ке: «Исайе, ликуй», «Сла­ва Тебе, Хри­сте Боже» и «Свя­тии муче­ни­цы». Пер­вый из этих тро­па­рей гово­рит о рож­де­нии мла­ден­ца Эмма­ну­и­ла из чре­ва Бого­ро­ди­цы и напо­ми­на­ет супру­гам о при­зва­нии к чадо­ро­дию. Два дру­гих тро­па­ря напо­ми­на­ют о муче­ни­че­ском подви­ге, о кото­ром так­же напо­ми­на­ют вен­цы, воз­ло­жен­ные на голо­вы вра­чу­ю­щих­ся. Еван­ге­лие, лежа­щее на ана­лое, напо­ми­на­ет о том, что жизнь хри­сти­ан­ской семьи долж­на стро­ить­ся на осно­ве нрав­ствен­но­го уче­ния Хри­ста и что супру­ги долж­ны стре­мить­ся к соблю­де­нию запо­ве­дей Спасителя.

После трое­крат­но­го обхож­де­ния ана­лоя вен­цы сни­ма­ют­ся. При этом свя­щен­ник, обра­ща­ясь к жени­ху, гово­рит: «Воз­ве­ли­чи­ся, жени­ше, яко­же Авра­ам, и бла­го­сло­ви­ся яко-же Иса­ак, и умно­жи­ся яко­же Иаков, ходяй в мире и дела­яй в прав­де запо­ве­ди Божии»[185].

«Воз­ве­личь­ся, жених, как Авра­ам, и будь бла­го­сло­вен, как Иса­ак, и раз­множь­ся, как Иаков, живя в мире и в пра­вед­но­сти, испол­няя запо­ве­ди Божьи».

Сни­мая венец с голо­вы неве­сты, свя­щен­ник про­из­но­сит: «И ты, неве­сто, воз­ве­ли­чи­ся яко­же Сар­ра, и воз­ве­се­ли­ся яко­же Ревек­ка, и умно­жи­ся яко­же Рахиль, весе­ля­щи­ся о сво­ем муже, хра­ня­щи пре­де­лы зако­на, зане тако бла­го­во­ли Бог»[186].

Венец явля­ет­ся сим­во­лом не толь­ко семей­ной жиз­ни в насто­я­щем, зем­ном бытии, но и сим­во­лом небес­ной сла­вы, ожи­да­ю­щей супру­гов в эсха­то­ло­ги­че­ском Цар­стве Божи­ем. Поэто­му свя­щен­ник, сняв вен­цы с жени­ха и неве­сты, про­сит Бога при­нять эти вен­цы в Свое царство:

Боже. Боже наш, при­ше­дый в Кану Гали­лей­скую и тамош­ний брак бла­го­сло­ви­вый, бла­го­сло­ви и рабы Твоя сия Тво­им про­мыс­лом ко обще­нию бра­ка соче­тав­ших­ся; бла­го­сло­ви их вхо­ды и исхо­ды, ум ножи во бла­гих живот их, вос­при­ми вен­цы их в Цар­ствии Тво­ем, несквер­ны и непо­роч­ны и нена­вет­ны соблю­да­яй, во веки веков.

Боже, Боже наш, при­шед­ший в Кану Гали­лей­скую и бла­го­сло­вив­ший тамош­ний брак! Бла­го­сло­ви и рабов Тво­их, кото­рые Тво­им про­мыс­лом соче­та­лись для брач­но­го обще­ния. Бла­го­сло­ви их вхо­ды и выхо­ды. Напол­ни бла­га­ми их жизнь. При­ми их вен­цы в Твое Цар­ство, сохра­няя их непо­роч­ны­ми, без­упреч­ны­ми и сво­бод­ны­ми от коз­ней (вра­жьих) во веки веков.

Таким обра­зом, брач­ные вен­цы будут ожи­дать супру­гов в Цар­ствии Божи­ем. Эта мысль осно­ва­на на тра­ди­ци­он­ном для восточ­ной пат­ри­сти­ки пред­став­ле­нии о том, что брач­ный союз не раз­ру­ша­ет­ся даже смертью.

Таин­ство Бра­ка завер­ша­ет­ся сло­ва­ми, в кото­рых свя­щен­ник при­зы­ва­ет на супру­гов бла­го­сло­ве­ние Пре­свя­той Троицы:

Отец, Сын и Свя­тый Дух, все­свя­тая и еди­но­сущ­ная и живо­на­чаль­ная Тро­и­ца, еди­но Боже­ство и Цар­ство, да бла­го­сло­вит вас, и да подаст вам дол­го­жи­тие, бла­го­ча­дие, пре­спе­я­ние живо­та и веры, и да испол­нит вас всех сущих на зем­ли бла­гих, да спо­до­бит вас и обе­щан­ных благ вос­при­я­тия, молит­ва­ми свя­тыя Бого­ро­ди­цы, и всех святых.

Отец, Сын и Свя­той Дух, все­свя­тая и еди­но­сущ­ная Тро­и­ца, при­чи­на бытия, еди­ное Боже­ство и Цар­ство, да бла­го­сло­вит вас и да подаст вам дол­го­ле­тие, бла­го­че­сти­вых детей, успех в жиз­ни и в вере; да насы­тит вас зем­ны­ми бла­га­ми и да удо­сто­ит вас так­же полу­чить и обе­щан­ные бла­га, по молит­вам Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы и всех святых.

Это бла­го­сло­ве­ние напо­ми­на­ет о том, что един­ство супру­гов в бра­ке долж­но быть обра­зом того един­ства, кото­рое явля­ет Свя­тая Тро­и­ца – Отец, Сын и Свя­той Дух, пре­бы­ва­ю­щие в нераз­дель­ном и нес­лит­ном един­стве и объ­еди­нен­ные вза­им­ной любо­вью. Как гово­рит Иоанн Зла­то­уст, когда муж и жена соеди­ня­ют­ся в бра­ке, «они не явля­ют­ся обра­зом чего-то неоду­шев­лен­но­го или чего-то зем­но­го, но обра­зом Само­го Бога»[187]. Имен­но в этой люб­ви по обра­зу Тро­и­цы – залог того, что брач­ные узы сохра­нят­ся и в эсха­то­ло­ги­че­ском Цар­стве Божи­ем, а вен­цы, воз­ло­жен­ные на супру­гов в зем­ной жиз­ни, пре­вра­тят­ся в нетлен­ные вен­цы жиз­ни, прав­ды и сла­вы, уго­то­ван­ные любя­щим Бога и любя­щим друг друга.

Тро­ич­ное бла­го­сло­ве­ние явля­ет­ся завер­ше­ни­ем Таин­ства Бра­ка, хотя в совре­мен­ных слу­жеб­ни­ках за ним сле­ду­ет отпуст, на кото­ром поми­на­ют­ся свя­тые рав­ноап­о­столь­ные Кон­стан­тин и Еле­на и свя­той вели­ко­му­че­ник Про­ко­пий. Кон­стан­тин и Еле­на поми­на­ют­ся как пер­вые бла­го­че­сти­вые госу­да­ри, обрет­шие крест Гос­по­день. Что же каса­ет­ся вели­ко­му­че­ни­ка Про­ко­пия, то в его житии гово­рит­ся о том, что перед кон­чи­ной он уве­щал две­на­дцать дев идти на муче­ни­че­скую смерть, как на брак. Вновь Цер­ковь напо­ми­на­ет ново­брач­ным о супру­же­ской жиз­ни как муче­ни­че­стве и крестоношении.

(Отры­вок из кни­ги мит­ро­по­ли­та Ила­ри­о­на (Алфе­е­ва) «Таин­ства исце­ле­ния, слу­же­ния и любви»)

[155] Сло­варь биб­лей­ско­го бого­сло­вия / Под ред. К. Леон-Дюф­руа. Брюс­сель, 1990. С. 103.

[156] Мей­ен­дорф Иоанн, про­то­пре­сви­тер. Брак в Пра­во­сла­вии. Клин, 2000. С. 11–12.

[157] Афи­на­гор Афин­ский. Про­ше­ние о хри­сти­а­нах 33: SC 379. 1992. Рус­ский пере­вод: Ран­ние отцы Церк­ви: Анто­ло­гия. Брюс­сель. 1988. С. 410–449.

[158] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­ды на Кни­гу Бытия 56, 2: Homiliae in Genesim. PG 53, 21‒384; PG 54, 385–580. (Тво­ре­ния. Т. 4. Кн. 2. С. 597).

[159] Игна­тий Бого­но­сец. Посла­ние к Поли­кар­пу 6: Ignace d’Antioche: Polycarpe de Smyrne. Lettres; Martyre de Polycarpe. Ed. Р.-Th. Camelot. SC 10.1969. Рус­ский пере­вод: Ран­ние отцы Церк­ви: Анто­ло­гия. Брюс­сель. 1988. С. 101–156.

[160] Тер­тул­ли­ан. К сво­ей жене 2, 8: Ad uxorem. CSEL 70, 96– 124. Рус­ский пере­вод: Квинт Сеп­ти­мий Фло­ренс Тер­тул­ли­ан. Избран­ные сочи­не­ния. М., 1994.

[162] Гри­го­рий Бого­слов. Сло­во 40, 18. SC 358, 236. (Тво­ре­ния. Т. 1.С. 554).

[163] Амвро­сий Медио­лан­ский. Посла­ние к Виги­лию 19, 23, 7. Свя­той Амвро­сий ссы­ла­ет­ся на запад­ный обы­чай покры­вать голо­ву неве­сты покро­вом в момент бла­го­сло­ве­ния бра­ка епископом

[164] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­ды на Кни­гу Бытия 48, 6. (Тво­ре­ния. Т. 4. Кн. 2. С.539).

[166] Авгу­стин. О бла­ге супру­же­ства 18, 21.

[167] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­ды на Посла­ние к Ефе­ся­нам 20, 4. (Тво­ре­ния. Т. 11. Кн. 1. С. 172).

[168] Тер­тул­ли­ан. О вен­це 13, 4; 14, 2. De corona. CSEL 70, 125–152.

[169] Фео­дор Сту­дит. Пись­ма 1, 22: Theodori Studitae Epistulae. Hrsg. Von G. Fagouros. T.l‒2. SB 31/1‒2. Berlin – New York, 1992; Epistolae. PG 99, 973 CD.

[170] Мей­ен­дорф. Брак в пра­во­сла­вии. С. 21.

[171] Симе­он Солун­ский. О чест­ном закон­ном бра­ке (282): De honesto et legitimo conjugio. PG 155, 504–516.

[173] Мей­ен­дорф. Брак в пра­во­сла­вии. С. 18.

[174] Мей­ен­дорф. Брак в пра­во­сла­вии. С. 23.

[175] Мей­ен­дорф. Брак в пра­во­сла­вии. С. 24–25.

[176] Жел­тов М.С. Вен­ча­ние бра­ка // ПЭ. Т. 7. М., 2004. С. 663.

[177] Катан­ский A.JI. К исто­рии о брач­ном пра­ве / / Хри­сти­ан­ское чте­ние, СПб., 1880. С. 112, 116.

[178] Гри­го­рий Бого­слов. Сло­во 18, 6. PG 35, 992 D – 993 А.

[179] В сино­даль­ном пере­во­де Биб­лии упо­мя­ну­ты печать, пере­вязь и трость. В Сеп­ту­а­гин­те для обо­зна­че­ния «печа­ти» исполь­зо­ван тер­мин SocktoAiov (пер­стень). В древ­но­сти пер­стень исполь­зо­вал­ся в каче­стве печати.

[180] «Име­ешь ли ты сво­бод­ное и доб­рое жела­ние и твер­дое наме­ре­ние взять себе в жену сию… кото­рую здесь перед собою видишь?»

[181] «Не давал ли ты обе­ща­ние дру­гой невесте?»

[182] Осно­вы соци­аль­ной кон­цеп­ции Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. X, 5.

[183] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­ды на Посла­ние к Колос­ся­нам 12,5 (Тво­ре­ния. Т. 11. Кн. 1. С. 465).

[184] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­да на 1‑е Посла­ние к Корин­фя­нам 33, 3 (Тво­ре­ния. Т. 10. Кн. 1. С. 333). Sancti patris nostri Ioannis Chrysostomi, archiepiscopi Constantinopolitani, In divi Pauli Epistolam ad Corinthios priorem Homiliae XLIV. Ed. F. Field. Oxford, 1847.

[185] «И ты, неве­ста, воз­ве­личь­ся, как Сар­ра, и радуй­ся, как Ревек­ка, и раз­множь­ся, как Рахиль, раду­ясь о сво­ем муже, соблю­дая пре­де­лы зако­на, пото­му что так угод­но Богу».

[186] «И ты, неве­ста, воз­ве­личь­ся, как Сар­ра, и радуй­ся, как Ревек­ка, и раз­множь­ся, как Рахиль, раду­ясь о сво­ем муже, соблю­дая пре­де­лы зако­на, пото­му что так угод­но Богу».

[187] Иоанн Зла­то­уст. Бесе­ды на Посла­ние к Колос­ся­нам 12,5 (Тво­ре­ния. Т. 11. Кн. 1. С. 464).

Источник статьи: http://azbyka.ru/semya/tainstvo-braka-venchanie-mitropolit-ilarion-alfeev/

Таинство Брака (Венчание)

В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства:

Брак есть Таинство, в котором при свободном пред священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности благословляется их супружеский союз во образ духовного союза Христа с Церковью и испрашивается им благодать чистого единодушия к благословенному рождению и христианскому воспитанию детей.

Книга Бытия, описывая сотворение человека, говорит о том, что Адам (евр. человек), дав, по повелению Божью, имена всем зверям и птицам небесным, не нашел среди них себе друга и помощника, подобного себе. Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему ( Быт. 2; 18 ), – сказал Господь. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего](Быт. 2; 21–23). Адам назвал жену Евой (евр. жизнь).

Итак, человек получил от Господа великий дар – друга, достойного его любви. Ева была сотворена из ребра, взятого у Адама во время глубокого, наведенного на него, сна. Этот факт говорит о многом. Так апостол Павел свидетельствует, что никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее… ( Еф. 5; 29 ). А это значит, что Ева – «плоть от плоти» Адама, – имеющая с ним теснейшую, неразрывную связь, не должна быть унижаема им, но не может над ним и господствовать. Ева, «матерь всех живущих», с первого дня имела право на любовь Адама и его защиту.

Установление Таинства Брака

Бог благословил брачный союз первых людей в Раю и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею ( Быт.1; 28 ), дав им один из первых Своих заветов. В той же книге Бытия, на первых ее страницах, раскрывается тайна брачного союза мужчины и женщины: Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть ( Быт. 2; 24 ). Брак был одним из тех двух Божественных установлений, которые прародители вынесли за врата рая после грехопадения.

Вообще, в Ветхом Завете повсюду выражается воззрение на брак как на дело, благословляемое Самим Богом (См.: Быт. 24 . Притч. 19; 14 . Мал. 2; 14 ). А в Пятикнижии Моисеевом, в книге Левит, подробно описываются прещения Божьи, касающиеся взаимоотношения полов (См.: Лев. 20; 10–21 ).

В христианстве брак достигает всей полноты совершенства. Господь Иисус Христос, повторяя ветхозаветные установления, возводит брак на высоту Таинства: И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. ( Мф. 19; 3–6 ).

В Евангелии брак сравнивается с таинственным союзом Христа с Церковью, почему и называется апостолом Павлом «тайной великой» (См.: Еф. 5; 32, 33 ). Господь Иисус Христос освятил Своим присутствием брак в Кане Галилейской и благословил его. Там же Он совершил Свое первое чудо, превратив воду в вино на бедной свадьбе (См.: Ин. 2; 1–11 ).

Насколько высок в очах Божьих союз мужчины и женщины, говорит тот факт, что Христос постоянно сравнивал образ жизни в Царствии Небесном с брачным торжеством. Господь делал это не случайно – картины брачного пира были хорошо знакомы тем, кто слушал Его проповедь. И поэтому они вызывали живой отклик.

В Евангелии есть несколько подобных повествований.

1. Притча о званных на брачный пир (См.: Мф. 22; 2–14 ).

2. Притча о приходе жениха в дом невесты и о встрече его со светильниками (См.: Мф. 25; 1–12 ).

3. Притча о женихе и друге жениха (См.: Ин. 3; 29 ).

У евреев, греков, римлян и других древних народов на протяжении веков сформировались сложные обряды, которыми сопровождались брачные церемонии. Сюда можно отнести такие обычаи, как:

1) добровольное согласие жениха и невесты на брак;

2) родительское благословение вступающим в брак;

3) сватовство, составление брачного договора при свидетелях;

4) обручение жениха и невесты и как знак его – ношение колец до свадьбы;

5) брачный пир с соблюдением обрядового этикета, сформированного культурой, к которой принадлежали жених и невеста;

6) подарки невесте и ее родителям со стороны жениха и другие обычаи.

Обряды этих народов, составивших впоследствии «ядро» первохристианской Церкви, активно влияли на форму совершения Таинства Брака в первые века нашей эры. Евангельское понимание Таинства Брака присуще всем древнейшим писателям и отцам Церкви: Клименту Александрийскому, Тертуллиану, святителю Иоанну Златоусту, блаженному Августину, святителю Амвросию Медиоланскому и многим другим.

История формирования чинопоследования Таинства Брака

Еще в ветхозаветный период брак считался священным установлением, но о брачных обрядах того времени известно мало. Глава, посвященная женитьбе Исаака и Ревекки, дает нам об этом следующие скудные сведения: Исаак предлагает невесте подарки; его слуга Елеазар совещается с отцом Ревекки относительно ее замужества; устраивается брачный пир.

Развитие брачной церемонии можно проследить в последующие времена. К описанным выше традициям, существовавшим во времена Авраама, добавим то, что позже стал заключаться брачный договор. Стало произноситься торжественное благословение жениха и невесты в присутствии нескольких мужчин, которых евангелист Лука называет «сынам и брачными», а евангелист Иоанн – «друзьями жениха». Невеста являлась на брак в сопровождении женщин.

Потом, в ходе церемонии, следовали многочисленные ритуально-символические действия с покрывалом невесты и благопожелания от гостей. Жених и невеста пили из чаши, подаваемой раввином, который произносил формулу благословения на брак; жених брал золотое кольцо и надевал его на указательный палец невесты, произнося при этом: «Помни, что ты сочеталась со мной по закону Моисея и израильтян».

Прочитывался брачный контракт в присутствии свидетелей и раввина, который произносил семь благословений. Жених, державший в руке чашу, после произнесенных благословений разбивал ее либо о стену (если невеста – девица), либо о землю (если невеста – вдова). Затем начинался брачный пир, который продолжался семь дней. В течение этого семидневного срока жених должен был отдать невесте все обещанное в договоре приданое.

В христианском чинопоследовании Брака постоянно упоминаются в качестве примера для подражания семьи ветхозаветных праведников: Авраама и Сарры, Исаака и Ревекки, Иакова и Рахили, Моисея и Сепфоры. Бесспорно то, что традиции ветхозаветной брачной церемонии существенно повлияли на христианский брачный обряд. Другим источником влияния на его формирование является греко-римская культурная традиция.

Новозаветная Церковь с первых веков подчеркивала святость брака, как богоустановленного союза мужчины и женщины. «Сам Бог соединяет освящаемых Таинством и посреди их присутствует», – свидетельствует Климент Александрийский. Второй путь жизни для православного христианина – девство, которое имеет в очах Божьих такую же значимость, как и брак (См.: Мф. 19; 11, 12 и 1Кор. 7; 7

11). Об этих двух путях благочестивой жизни писал в I веке святой Игнатий Богоносец святому Поликарпу Смирнскому: «Внушай сестрам моим, чтобы они любили Господа и были довольны своими супругами по плоти и по духу; равным образом советуй и братьям моим, чтобы они во имя Иисуса Христа любили своих супруг, как Господь любит Церковь. А кто может в честь плоти Господней пребывать в чистоте, пусть пребывает, но без тщеславия».

Церковь устами своих служителей свидетельствует о том, что браки православных христиан будут совершаться до конца времен. Поэтому апостол Павел говорит, что люди, запрещающие вступать в брак, которые явятся в последние времена, – лжеучители, и христиане не должны их слушать.

Попечение Церкви о вступающих в брак прослеживается по писаниям Святых Отцов и по тем документам, которые принимали церковные соборы. Так святой Игнатий Богоносец, ученик апостола Иоанна Богослова, в письме к Поликарпу Смирнскому пишет: «Женящимся и посягающим (выходящим замуж) надлежит вступать в супружество с согласия епископа, дабы брак был о Господе, а не по страсти». Святой второго века Климент Александрийский отмечает, что освящается только тот брак, который совершается словом молитвы. Святые Григорий Богослов и Амвросий Медиоланский свидетельствуют о священническом благословении и молитве, которыми освящается вступление в брак, а святой Иоанн Златоуст по этому поводу говорит: «Нужно, призывать священников и их молитвами и благословением утверждать брачное согласие, дабы и любовь жениха постоянно возрастала и целомудренность невесты возвышалась. В таком случае. супруги приятно будут проводить жизнь, охраняемые в своем союзе силой Божьей».

В 398 году IV Карфагенский Собор постановил, чтобы родители приводили жениха и невесту для благословения в церковь. Обрядовую сторону брака толкует Климент Александрийский во II главе своего «Педагога»: «Мужчина должен дать женщине золотое кольцо не для внешнего украшения ее, но для того, чтобы положить печать на хозяйство, которое с тех пор переходит в ее распоряжение и поручается ее заботам».

Созданная Господом Иисусом Христом Церковь входила в жизнь языческих народов, изменяя ее и «изнутри», и снаружи. Обычаи древних не отвергались, а им придавался новый смысл, они «переориентировались» для достижения иных целей. Так и в чинопоследовании Таинства Брака церковно оформлялись брачные обряды, бытовавшие у разных народов.

Как и все другие Таинства Православной Церкви, Венчание прошло определенный путь, прежде чем его чинопоследование окончательно сформировалось. Как оно изменялось в течение двухтысячелетней истории христианства, проследить практически невозможно, но можно выделить некоторые наиболее яркие моменты этого пути.

В IV веке на Востоке вошли в употребление брачные венцы, возлагаемые на головы жениха и невесты. В Западной части Византийской Империи вместо венцов были брачные покровы. Венцы представляли собой венки из цветов, а позже их стали изготавливать из металла в форме царской короны. Они символизировали победу над страстями и напоминали о царском достоинстве Адама и Евы, которым Господь отдал во владение все земное творение.

До VI-VII веков чин обручения, скорее всего, не выходил за узкие рамки одной какой-нибудь краткой молитвы, а также благословения колец и формулы, похожей на современную, которая произносилась священником: «Обручается раб Божий… во имя Отца и Сына и Святого Духа».

До IX столетия Церковь не знала обряда Бракосочетания, независимого от Евхаристии. Обычно христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Литургии и приобщалась Святых Христовых Таин. Согласно Тертуллиану, это было печатью брака, подразумевающей и всю меру гражданской ответственности, налагаемой на семью институтом современного ей государства.

То, что Браковенчание вводилось в древности в чин Литургии, отражается в ряде совпадающих составных элементов Таинств Евхаристии и Брака: начальный возглас «Благословено Царство…», великая ектенья, чтение Апостола и Евангелия, сугубая ектенья, возглас «И сподоби нас, Владыко…», пение «Отче наш» и др.

В IX-X веках чинопоследование Венчания сложилось в основных чертах. Сохранились полные рукописи того времени, упоминающие о чине Венчания: рукопись VIII века – Кодекс Берберини; рукописи Синайской библиотеки – № 957, IX-X веков и «Канон иклисиатикус» середины XII века, а также рукописи Лавры Афанасия Афонского № 88 и № 105, XV века.

В этот период Венчание отделяется от Литургии и создается вторая половина чинопоследования: после ектеньи «Рцем вси…» вводится молитва «Призываем Тебя, Господи…», ектенья «Исполним молитву.», молитва «Заступи, спаси.» и молитва общей чаши «Боже, вся сотворивший крепостию Твоею.», брачующимся дается общая чаша, они троекратно обводятся вокруг аналоя с пением тропарей.

Тропари при Венчании поются как напоминание о том, что «благочестиво и целомудренно жившие – общники Христа и святых Его» (Симеон Солунский). Еще одна причина, по которой чинопоследование было пополнено тропарями – необходимость выразить свою радость тем, кто участвует в Таинстве.

Около 895 года император Лев Мудрый (886–912) издал 89-ю новеллу, где получение церковного благословения на брак вменялось в обязанность для всех тех подданных Империи, кто хотел создать семью. Этот закон не распространялся только на рабов.

В X-XI веках в составе первой части чинопоследования закрепляется обычай вручения свечей жениху и невесте. На них возлагают венцы со словами «Христос венчает» и чтением молитвы «Боже, славою и честью венчавший святых Твоих.». Затем священник соединяет руки вступающих в Брак со словами «Христос присутствует».

До X-XI века обручение могло совершаться не в храме, а в домах; снятие венцов и молитва «Боже, Боже наш, пришедший в Кану Галилейскую» совершалось также в доме новобрачных.

В 1095 году император Алексей Комнин распространил действие закона о церковном благословении на брак и на лиц, находящихся в рабском состоянии.

С XIII века в чине Браковенчания употребляется уже современное благословение «Венчается раб Божий.», а соединение рук новобрачных сопровождается обращенной к жениху фразой «Возьми ее (жену) из храма Господня». Затем священник троекратно осеняет жениха и невесту крестным знамением, произнося слова «Отец благословляет, Сын венчает, Дух Святый освящает».

К ХIII веку Браковенчание окончательно отделяется от Литургии, но внутренняя связь этих Таинств остается. Поэтому на протяжении всего времени существования Таинства Венчания жених и невеста готовятся к нему постом и покаянием, а в день Венчания вместе причащаются Святых Христовых Таин.

В этот же период чинопоследование Венчания пополняется обращением священника к жениху и невесте: «Будьте живы, новобрачные, Святая Троица да сохранит вас в единении».

В XV-XVI веках возникает практика снимать венцы и читать соответствующую молитву не на дому, а прямо в церкви, сопровождая это главопреклонной молитвой «Отец, Сын и Божественный Дух.» и словами священника при снятии венцов «Возвеличися, женише.», «И ты, невесто.».

В этот период из второй части чинопоследования были убраны слова священника «Радуйтесь о Господе», «Будьте живы, новобрачные.». Приобщение Святых Христовых Таин с относящимися к нему возгласами также было выведено из чинопоследования Таинства. Интересно, что в памятниках XV века еще упоминается о причащении новобрачных, но с оговорками: «если они постились», «если достойны», и даже «если желают».

Меняясь таким образом, чин Венчания получает свой современный вид в XVI веке.

Итак, древнейшими частями чинопоследования Таинства Венчания являются:

1) присутствующая в современном чине третья молитва (перед возложением венцов);

2) четвертая молитва чина (после Евангелия);

4) Общая чаша вина жениха и невесты (введенная в чин вместо причащения Святых Даров);

5) благословение брачующихся во имя Пресвятой Троицы.

Развитие чинопоследования в Русской Церкви

Изложение последования Венчания в Русской Церкви в X-XII веках не сохранилось.

В XIV веке Таинство Брака совершали исключительно мирские священники. Интересной особенностью совершения Таинства в описываемый период было то, что жених и невеста сами обменивались кольцами, а слова «обручается раб Божий.» священником не произносились. Кроме того, не было таких составляющих современного чина Венчания, как молитва «Господи, Боже наш, иже отроку патриарха Авраама…» и сугубой ектеньи. Также, не было вопросов к жениху и невесте о добровольном вступлении в брак, и чтения Апостола и Евангелия. Новобрачные причащались Преждеосвященными Дарами.

В XV веке чин обручения пополняется обычаем троекратного благословения жениха и невесты горящими свечами.

В XVI веке Таинство Брака совершалось после прохождения нескольких церковно-административных этапов: во-первых, жених и невеста обращались к епископу с просьбой благословить их брак; во-вторых, архиерей выдавал им указ («знамение», «венечная память») на имя приходского священника с указанием тому совершить «обыск». Так выявлялось, нет ли канонических препятствий к браку: «чтобы (брачующиеся) ни в кумовстве, ни в сватовстве, ни в роду, ни в племени не поималися» (Стоглав). В 1765 году императрица Екатерина II издает указ, по которому «венечные памяти» были отменены.

В описываемый период вошел в обычай семейный сговор, оканчивавшийся в доме жениха молитвой священника «жениху по невесту ехать». В доме невесты, куда жених приезжал также в сопровождении священника, последний читал ряд особых молитв (часть из которых входит теперь в последование второбрачных). Затем родители благословляли жениха и невесту, и все ехали в церковь, где совершалось последование Венчания. Вопроса о добровольном согласии в чине Венчания не было.

В XVII веке браки сопровождались заключением договора – «заряда», предписывающего выплату денежной компенсации в случае расторжения брака.

В первой половине XVIII века обручение и Венчание, составляющие две части Таинства, совершались разновременно: в соответствии с указом Петра Первого, изданном в 1702 году, промежуток между ними составлял шесть недель. Этим же указом император отменял «зарядные записи». В России в Синодальный период Таинство Венчания мог совершать только приходской священник жениха или невесты.

В 1775 году Синод постановил совершать чинопоследование обручения и Венчания одновременно. Исключение из этого правила делалось только для лиц императорской фамилии.

С 1802 года на Венчании кроме жениха и невесты должны были присутствовать свидетели, которые подтверждали подписями в метрической книге храма свершившийся акт Браковенчания.

Церковно-канонические препятствия к Браку

Православной Церковью четко определены причины, по которым Таинство Венчания совершаться не может. Они следующие.

1. Не допускается вступление в Брак более трех раз.

2. Запрещается вступать в Брак лицам, находящимся в близких степенях родства, вплоть до четвертой степени (то есть с троюродным братом или сестрой).

3. Церковный Брак невозможен, если один из брачующихся (или оба) объявляют себя атеистами и желают венчаться, руководствуясь посторонними мотивами.

4. Не венчают пару, если хотя бы один из будущих супругов не крещен и не готов принять Крещения перед Венчанием.

5. Не венчают Брак, если один из брачующихся фактически состоит в браке с другим лицом. Если этот брак – гражданский, то он должен быть расторгнут в установленном государственным законом порядке. Если церковный, то необходимо разрешение архиерея на его расторжение и благословение на вступление в новый Брак.

6. Препятствием к совершению Браковенчания является духовное родство между кумовьями, крестившими одного ребенка и между крестными родителями и крестниками.

7. Не венчается Брак, если хотя бы один из брачующихся исповедует нехристианскую религию (мусульманство, иудаизм, буддизм). Но совершенный по католическому или протестантскому обряду, а также нехристианский брак, в случае, если даже только один из супругов присоединился к Православной Церкви, может считаться по их желанию в силе. При переходе в христианство обоих супругов, брак которых заключен был по нехристианскому обряду, совершать Венчание не обязательно, так как их супружество освящено благодатью Крещения.

8. Нельзя венчать принявших монашеские обеты, а также священников и дьяконов после их рукоположения.

Совершеннолетие, психическое и физическое здоровье жениха и невесты, добровольность их вступления в брак являются обязательными для регистрации гражданского брака условиями. Поэтому Церковь не принимает участия в выяснении этих обстоятельств, но требует от приходящих к Таинству Венчания свидетельство о государственной регистрации брака.

Отсутствие родительского благословения на Венчание (особенно, когда они являются атеистами) в случае совершеннолетия жениха и невесты не может воспрепятствовать Венчанию.

Дни, когда Таинство Венчания не совершается

1) в течение всех четырех многодневных постов;

2) во время Сырной седмицы (масленицы);

3) на Светлой (Пасхальной) Седмице;

4) в период Святок: от Рождества Христова (7 января по н. ст.) до Крещения Господня (19 января по н. ст.);

5) накануне двунадесятых и великих праздников;

6) накануне постных дней – среды и пятницы, а также по субботам в течение всего года;

7) накануне и в день праздника Усекновения главы Иоанна Предтечи (10 и 11 сентября по н. ст.);

накануне и в день праздника Воздвижения Креста Господня (26 и 27 сентября по н. ст.);

9) накануне престольных праздников того храма, в котором планируют совершить Таинство.

Исключение из этих правил может быть сделано только по благословению правящего архиерея, и то при наличии чрезвычайных обстоятельств.

Кто и где совершает Таинство Венчания

Таинство может совершать только законно поставленный «белый» священник, не находящийся под каноническим запрещением. Монашествующее священство, по обычаю, не венчает. Сына или дочь священника должен венчать другой священник, но если такой возможности нет, это может сделать отец.

Венчание над каждой парой должно совершаться отдельно. Канонические установления не позволяют одновременное венчание нескольких пар. К сожалению, это правило в современных условиях (из-за большого количества венчающихся в одном храме пар) нередко не соблюдается. Брак совершается одним священником и, если в храме есть штатный дьякон, то он сослужит совершающему Таинство.

Местом совершения Таинства является любой православный храм. Венчание, как момент сугубого торжества, разделяют с брачующимися родители, родные, друзья и вообще все близкие им люди.

Что нужно сделать венчающимся перед совершением Таинства

Вопрос о конкретном месте проведения Венчания для людей, являющихся постоянными прихожанами того или иного храма, не стоит. Конечно, Таинство должно совершаться в «своем» храме; если духовник по какой-либо причине служит в другой церкви, то Венчание может совершаться там. Не принадлежащим тому или иному приходу надо определиться с тем, где будет совершаться Венчание. После того как выбор сделан, нужно решить некоторые организационные вопросы.

Во многих храмах существует предварительная запись, и проблему с ней надо решить заранее. Сделать это может любой родственник, присутствие жениха и невесты при этом не обязательно. Если есть желание, чтобы венчал конкретный священник, необходимо обговорить этот вопрос с ним, иначе Таинство будет совершать тот священник, «череда» 69 которого выпадет в этот день.

С момента отделения Церкви от государства церковный Брак не имеет гражданской юридической силы, поэтому Венчание совершается над теми, кто зарегистрировал гражданский брак, это значит, что «расписаться» нужно до вашего прихода в храм. Если есть канонические препятствия к заключению Брака, необходимо лично обратиться в канцелярию правящего архиерея или его викария. Он при положительном решении вашего вопроса поставит резолюцию, по которой Венчание можно совершить в любом храме епархии.

Важнейший вопрос, который стоит перед желающей венчаться парой, – совместное Причащение перед совершением Таинства Брака. Эта традиция сохраняется с первых веков христианства, когда Таинство Венчания совершалось за Божественной литургией. Для подготовки к Причастию в день Венчания надо выполнить несколько условий.

1. Поститься (то есть не употреблять мясную и молочную пищу, а если возможно, то и рыбу) в течение трех дней или, по крайней мере, в течение одного дня перед Венчанием.

2. Ничего не есть, не пить и не курить накануне, с 12 часов ночи.

3. Если интимная жизнь до Венчания уже имеет место, необходимо воздержаться от брачных отношений в течение трех дней, или сделать это хотя бы в последний день перед Венчанием.

4. Очень желательно прочесть перед Причащением положенные молитвы: три канона (Господу Иисусу Христу, Божьей Матери и Ангелу-Хранителю) и Последование ко Святому Причащению.

Если выполнение этих условий по каким-либо причинам невозможно, нужно подойти к священнику и взять благословение на то, как в ваших жизненных обстоятельствах подготовиться к Таинству.

За какое-то время до совершения Венчания необходимо приготовить:

1) обручальные кольца, которые надо заранее отдать венчающему священнику или на свечной ящик;

2) так называемую венчальную пару икон:

а) с изображением Спасителя;

б) с изображением Божьей Матери;

В день Венчания жених и невеста должны прийти к началу Божественной литургии, где они будут молиться, исповедоваться и причащаться Святых Таин. Желательно присутствие за Литургией друзей и родственников молодоженов, но, в крайнем случае, они могут прийти к началу Венчания.

Невесте лучше надеть удобную обувь, а не туфли на высоких каблуках, на которых трудно долго стоять. Перед Венчанием необходимо выяснить, разрешают ли в данном храме делать фотографии и снимать бракосочетание видеокамерой, чтобы исключить недоразумения.

Поскольку женщины за богослужением должны быть обязательно с покрытыми головами, невесте тоже необходимо иметь какой-нибудь головной убор. Кроме того, ей на время совершения Таинства лучше обойтись без косметики (или с минимальным ее количеством) и излишних украшений. Венчающейся паре необходимо иметь нательные крестики.

Шаферы, присутствие которых во время Венчания объясняется традицией, не есть лица, участвующие в Таинстве сакраментально, как, к примеру, восприемники при Крещении. Раньше оба шафера или, как их называли, «друзья жениха», были в соответствие с правилами церковного обихода одного пола – мужского. Тот факт, что сложившаяся на сегодняшний момент традиция предписывает шаферам держать венцы над женихом и невестой, не соответствует церковной практике. Это, большей частью, свидетельствует лишь о том, что жених или невеста боятся повредить прическу или головной убор венцами и поэтому считают неудобным надевать их себе на голову. Понятно, что такие мотивации новоиспеченной традиции к сути Таинства никакого отношения не имеют. Если все-таки венчающиеся хотят, чтобы шаферы держали венцы над их головами, нужно хотя бы, чтобы они были православного вероисповедания.

Суеверия, связанные с Таинством Венчания

С Венчанием, так же, как и с Таинством Елеосвящения, связано множество суеверий, но природа их несколько иная. Точнее говоря, природа их одна – языческие баснословия; просто «венчальные» предрассудки «посвежее», то есть некоторые их них возникли в не столь давний период.

К числу таких поверий относится то, что случайно упавшее кольцо или погасшая венчальная свеча предвещают несчастья, скорби в браке или раннюю смерть одного из супругов. Распространено суеверие, которое с первых шагов новой семьи провоцирует ее членов к проявлению гордыни и к противлению воли Божьей. Оно заключается в том, что тот из брачующихся, кто первым вступит на расстилаемое полотенце, будет всю жизнь главенствовать в семье. Поэтому иногда даже на свадьбах более или менее воцерковленной молодежи можно видеть стремление невесты к тому, чтобы ее нога оказалась там первой.

Очередная басня гласит: чья свеча после Таинства окажется короче, тот и раньше умрет. Не остались в стороне и «филологи»: положив в основу своего «богословского мнения» сходное звучание корней разных слов, они убеждают, что нельзя венчаться в мае, «потом будешь всю жизнь маяться». Все эти языческие придумки обличают маловерие, неверие, дремучее невежество их последователей, да и просто нежелание мыслить.

О расторжении церковного Брака

Церковь осуждает развод по той причине, что богоустановленный порядок брака его не подразумевал. В беседе с фарисеями Господь Иисус Христос сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так (п/ж – ред.) ( Мф. 19; 4–8 ). Но немощь человеческого естества такова, что «вместить» этого запрета некоторые верующие не могут.

Развод в Православии осуждается, но признается, как выражение церковной икономии 70 , как снисхождение к человеческой немощи. При этом право расторжения церковного брака и разрешение на вступление в новый брак принадлежит только архиерею. Для того чтобы епархиальный архиерей снял прежнее благословение и дал разрешение на вступление в новый церковный брак, необходимо свидетельство о разводе и отсутствие канонических препятствий к новому браку. Православной Церковью допускается не больше трех браков.

Перечень мотивов для церковного развода был достаточно широк, несмотря на то, что в Евангелии Господь указывает только одну такую причину: прелюбодеяние (См.: Мф. 5; 32 ). Так, Поместный Собор Русской Православной Церкви в 1918 году в «Определении о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью» называет следующие:

1. Прелюбодеяние одной из сторон.

2. Вступление кого-либо из супругов в новый брак.

3. Отпадение супруга или супруги от Православия.

4. Противоестественные пороки.

5. Неспособность к брачному сожитию, наступившая до брака или явившаяся следствием намеренного самокалечения.

6. Заболевание проказой или сифилисом.

7. Длительное безвестное отсутствие.

8. Осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния.

9. Посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей.

10. Снохачество или сводничество.

11. Извлечение выгод из непотребств супруга.

12. Неизлечимая тяжкая душевная болезнь.

13. Злонамеренное оставление одного супруга другим.

Этот перечень оснований к расторжению брака в своей основе действителен и сейчас, кроме некоторых экзотических для нас нюансов (например, лишение прав состояния). В документе «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятом Юбилейным Архиерейским собором в августе 2000 года, добавляется к перечисленным еще и следующие причины.

2. Медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания.

3. Совершение женой аборта при несогласии мужа.

Чинопоследование Таинства Брака

Схема чинопоследования Таинства

Вынос Святых Креста и Евангелия из алтаря.

Благословение жениха и невесты, совершаемое священником зажженными свечами. Каждение брачующихся.

Возглас священника: «Благословен Бог наш…».

Чтение 127-го псалма. Переход священника с брачующимися из притвора в центр храма.

Слово поучения к венчающимся.

Вопросы о желании вступления в брак.

Возглас священника: «Благословено Царство.». Мирная ектенья.

Три молитвы о сочетающихся браком.

Тайносовершительная молитва Венчания: «Господи, Боже наш, славою и честию венчай их».

Прокимен, Апостол, Евангелие.

Пение хором молитвы «Отче наш.».

Благословение и общая чаша вина жениху и невесте. Хождение вокруг аналоя с пением тропарей.

Молитвы восьмого дня на разрешение венцов.

Состав чина Таинства

Чин Таинства складывается из двух частей – обручения и венчания, первая из которых предваряет вторую, подобно тому, как Крещению предшествует оглашение и как Литургии верных (на которой совершается Таинство Евхаристии) предшествует Литургия оглашенных. Это деление имеет свой смысл: первая часть как бы готовит принимающих Таинство к его второй тайносовершительной части.

При этом обручение как бы отражает тот естественный брак, который был до Христа, брак между Адамом и Евой, брак с целью деторождения. Обручение свидетельствует признание Церковью тех взаимных намерений и чувств жениха и невесты, которые они удостоверяют в храме перед всеми там стоящими. Святая Церковь подтверждает искренность данного ими друг другу слова своим благословением и молитвами.

Последование Венчания своим молитвенно-благодатным строем полагает основание для совместной жизни в лоне Святой Церкви, под ее благодатным покровом.

Последование обручения

Жених и невеста становятся в притворе храма лицом к алтарю: жених справа, невеста слева. Священник выходит из алтаря через Царские врата с крестом и Евангелием в руках, которые полагаются на аналое, стоящем среди храма. За священником выходит дьякон с обручальными кольцами, которые во время совершения Литургии находились на правой стороне Престола. Затем священник двумя зажженными свечами, символизирующими чистоту и целомудрие венчающихся, трижды благословляет их и дает свечи им в руки. Если оба брачующихся вступают в брак во второй (третий) раз, свечи им не даются.

Священник вводит жениха и невесту внутрь храма, совершает перед ними каждение, и после этого начинаются молитвословия Церкви о брачующихся.

Священник произносит возглас: «Благословен Бог наш…», и читается «обычное начало».

После этого произносится великая ектенья, которая содержит особые прошения о венчающихся: о даровании им детей; о ниспослании им любви совершенной, мирной и помощи Божьей; о сохранении их в единомыслии и твердой вере; о благословении их непорочной жизни.

Затем читаются две краткие молитвы, в которых воздается хвала Богу, соединяющему разделенных, и испрашивается благословение на брачующихся.

Священник, взяв сперва золотое кольцо 71 , произносит трижды: «Обручается раб Божий (имярек) рабе Божией (имярек)». При каждом произнесении этих слов он творит крестное зна́мение над главою жениха и надевает кольцо на четвертый (безымянный) палец его правой руки.

Затем берет серебряное кольцо и крестит главу невесты трижды, произнося: «Обручается раба Божия (имярек) рабу Божию (имярек)” и надевает ей кольцо на безымянный палец правой руки.

Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, серебряное – подобие луны, блистающей отраженным солнечным светом. Само кольцо – знак вечности и непрерывности брачного союза.

Затем, символизируя отдачу себя друг другу на всю жизнь, жених и невеста трижды обмениваются кольцами. После этого серебряное кольцо остается у жениха, а золотое – у невесты в знак того, что женской слабости передается мужественный дух.

Священник произносит молитву, в которой испрашивается благословение и утверждение обрученным. Завершается последование обручения краткой ектеньей с добавлением прошения об обрученных.

Последование венчания

Жених и невеста, держа в руках зажженные свечи, торжественно выходят на середину храма. Им предшествует священник с кадилом. Хор поет 127-й псалом, прославляющий благословенное Богом супружество.

Жених и невеста становятся на разостланный на полу перед аналоем белый или розовый плат. Крест, Евангелие и венцы лежат тут же на аналое.

Затем священник спрашивает жениха: «Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой (имя невесты), которую видишь здесь перед собой?»

Вопрос: «Не связан ли ты обещанием другой невесте?»

Затем священник спрашивает невесту:

«Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою этого (имя жениха), которого видишь перед собою?»

Вопрос: «Не связана ли обещанием другому жениху?»

Этими вопросами выясняется, не было ли формальных обещаний вступить в брак с каким-то третьим лицом, и не вступал ли каждый из брачующихся в незаконную связь или в зависимость, так или иначе обязывающую его по отношению к этому лицу.

После этого литургическим возгласом – «Благословено Царство.» – начинается Венчание.

После краткой ектеньи о благостоянии душевном и телесном жениха и невесты священник произносит три молитвы: «Боже Пречистый и всея твари Содетелю…», «Благословен еси, Господи Боже наш…» и «Боже Святый, создавый от персти человека…».

После этих молитв наступает главный момент Таинства.

Священник, взяв венец, знйменует им крестообразно жениха и дает ему целовать образ Спасителя. Это может быть совершено как один, так и три раза (существует разные традиции, так как в требнике четко не указано, сколько раз нужно повторять это действие).

Венчая жениха, священник произносит: «Венчается раб Божий (имярек) рабе Божией (имярек), во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».

Благословив таким же образом невесту и дав ей приложиться к образу Пресвятой Богородицы, священник венчает ее, произнося: «Венчается раба Божия (имярек) рабу Божию (имярек), во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».

Затем священник произносит трижды тайносовершительные слова, благословляя обоих иерейским благословением: «Господи, Боже наш, славою и честию венчай я (их)!»

Венцы, надеваемые в Таинстве Венчания на головы жениха и невесты, имеют три символических значения.

1. Царские венцы, надеванием которых провозглашается честь и слава человеку как царю творения. Жених и невеста становятся друг для друга в реальном смысле – царем и царицей.

2. Мученические венцы, символизирующие мученичество супругов, распинающих каждодневно в браке свой собственный эгоизм.

3. Венцы Царства Божья, путь в которое открывает благочестивая жизнь в браке.

После произнесения тайносовершительной формулы произносится прокимен:

«Положил еси на глава́х их венцы, от ка́меней честны́х, живота проси́ша у Тебе , и дал еси им».

Стих: «Яко да́си им благословение в век века, возвеселиши я (их) радостию с лицем Твоим».

Затем читается 230-е зачало из Послания святого апостола Павла к Ефесянам 72 ( Еф. 5; 20–33 ): благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе Божием. Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем.

Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.

Последние слова чтения: «А жена да боится своего мужа» нередко соблазняют венчающихся, рождают мысли о «средневековой темноте и забитости» женщины, а потому требуется некое усилие, чтобы понять смысл читаемого. Конечно, никаких деспотических призывов в апостольском чтении нет. Здесь есть высокие мысли, которые посещают сердца супругов, когда между ними есть истинная любовь: они боятся опечалить любящего человека и нарушить между собой даруемое в Таинстве сакральное единение. Это относится и к жене, и к мужу. Поэтому, будучи членами Церкви и частицами полноты церковной, они равны между собой, имея одного главу – Господа Иисуса Христа.

Замечательные слова сказал святой Иоанн Златоуст в своей беседе на это послание апостола Павла: «Хочешь, чтобы жена повиновалась тебе, как Христу повинуется Церковь? Заботься и сам о ней, как Христос о Церкви. Хотя бы нужно было пожертвовать за нее жизнью; но и хотя бы ты потерпел бы все это, не думай, что ты сделал что-нибудь подобное тому, что сделал Христос. Ты терпишь это, будучи уже в союзе с женою; а Он страдал за Церковь отвращающуюся от Него и ненавидящую Его. Как Он, когда она отвращалась, ненавидела, презирала Его… по великому Своему снисхождению покорил ее под ноги Свои, не прибегая ни к угрозам, ни к порицанию, – так и ты поступай в отношении к своей жене:. умей привести к ногам твоим великим о ней попечением, любовью и дружбой. Не требуй от жены того, чего у нее нет. Видишь, что Церковь все получила от Владыки? Чрез Него она сделалась славною, чрез Него непорочною».

После Апостола читается Евангелие от Иоанна ( Ин. 2; 1–11 ): На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, – а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.

После прочтения Евангелия произносится краткое прошение и молитва о новобрачных: «Господи Боже наш, во спасительном.».

Затем священник возглашает: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати…», и новобрачные вместе со всеми присутствующими поют молитву “Отче наш».

Приносится общая чаша с вином, над которой священником читается молитва с просьбой о благословении «сочетающимся ко общению Брака».

Священник, осенив чашу крестным знамением, троекратно подает ее сначала жениху, потом – невесте. Общая чаша символизирует такое соединение новобрачных, когда все без исключения радости и скорби – общие.

Затем священник соединяет правую руку мужа с правой рукой жены, покрыв их сверху епитрахилью и своей рукой, и трижды обводит новобрачных вокруг аналоя. При этом поются торжественные тропари «Исаие, ликуй…», «Святии мученицы» и «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвало, мучеников радование, ихже проповедь – Троица Единосущная». Круг, который молодожены трижды совершают вокруг аналоя, символизирует вечное шествие, которое началось для них в этот день.

После этого священник снимает с супругов венцы, приветствуя их следующими словами: «Возвеличися, женише, яко-же Авраам, и благословися, якоже Исаак, и умножися, яко-же Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде заповеди Божия».

«И ты, невесто, возвеличися, якоже Сарра, и возвеселися, якоже Ревекка, и умножися, якоже Рахиль, веселящися о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог».

Затем следуют молитвы: «Боже, Боже наш.», «Отец, и Сын, и Святый Дух.» и «Молитва на разрешение венцов в осмый день», по окончании которых новобрачные поздравляют друг друга поцелуем.

Произносится Отпуст, и новобрачных подводят к Царским вратам, где жених целует икону Спасителя, а невеста – образ Божией Матери, и наоборот.

Провозглашается многолетие новобрачным, и все присутствующие поздравляют их с бракосочетанием.

Чинопоследование о второбрачных

Такое последование совершается лишь в случае, если и жених, и невеста вступают в брак во второй раз. Если хотя бы один из них венчается впервые, совершается обычное чинопоследование Брака. В чин о второбрачных добавляются две покаянные молитвы; в ходе совершения Таинства жениха и невесту не спрашивают о свободе их волеизъявления.

Чин благословения супругов, проживших много лет без церковного благословения

Супруги, которые прожили в невенчанном браке уже много лет и желают, чтобы над ними было совершено это Таинство, благословляются особым чином. Он называется чином «благословения супругов, проживших с собою 25 или 50 лет» и приспособлен к совершению Венчания над теми, кто прожил много лет без церковного благословения.

Этот чин совершается посреди церкви, где на аналое лежат Евангелие и крест. Муж при этом стоит с правой стороны, жена – с левой. Священник, совершающий Таинство, как и при обычном чине Венчания, одет в полное облачение. Он вручает супругам зажженные свечи и дает возглас:

Читается молитва призывания Святого Духа «Царю Небесный…», «обычное начало» и тропарь дня.

Затем произносится Мирная ектения с особыми прошениями о венчающихся:

«О рабех Божиих (имена) и еже о Бозе покрове и сожитии их, Господу помолимся». «О еже спожити им добре во единомыслии, Господу помолимся».

«О еже подати им прощение прегрешений, грехов очищение, прощение беззаконий вольных же и невольных, Господу помолимся».

Оканчивается ектенья возгласом: «Яко подобает Тебе…».

Затем произносится молитва 1-я: «Владыко Господи Боже наш, тайная ведый человеческая, иже Рааву блудницу простивый и мытарево покаяние приемый, не помяни грехов наших неведения от юности. Аще бо беззакония назриши Господи, Господи, кто постоит Тебе, или какая плоть оправдается пред Тобою? Ты бо Един еси Праведен, Безгрешен, Свят, Многомилостив, Многоблагоутробен, Жалеяй (Сожалеющий) о человеческих злодеяниях. Ты, Владыко, присвоивый рабы Твоя (имена рек), соедини их любовию друг ко другу: даруй им мытарево обращение и блудницы слезы, да покаянием от всего сердца своего во единомыслии и мире заповеди Твоя делающе, сподобятся и Небеснаго Твоего Царствия. Яко Ты еси Строитель всех, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Затем читается молитва 2-я: «Боже, Боже наш, пришедый в Кану Галилейскую и тамошний Брак благословивый. Благослови и рабы Твоя сия Твоим Промыслом ко общению Брака сочетавшыяся: благослови их входы и исходы, умножи во благих житие их, восприими венцы их в Царствии Твоем, нескверны, и непорочны, и ненаветны соблюдаяй во веки веков. Аминь».

Затем священник трижды благословляет венчаемых супругов, простирая над их главами руки: «Господи Боже наш, славою и честию венчай их!».

А затем глаголет: «Вонмем. Мир всем. Премудрость, вонмем». Затем читается Прокимен, Апостол и Евангелие из «обыкновенного» чина Венчания.

Произносится сугубая ектенья с особым прошением о венчающихся:

«Еще молимся о рабех Божиих (имена рек), ныне просящих у Бога прощения и благословения в Брака общение, о здравии и спасении их, рцем вси: Господи, услыши, и милостивно помилуй».

Возглас: «Яко Милостив и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Священник: «Господу помолимся».

И молитва: «Господи Боже наш, иже от язык предобручивый Церковь, Деву Чистую, благослови и сохрани рабы Твоя сия в смирении и соединении, якоже благоволил еси сохранити я (их) до сего дне; исполни вся благая хотения их; излей на них, яко Щедр и Благоутробен, богатыя милости и щедроты Твоя; даруй им с здравием долгоденствие и во всех добродетелех преспеяние. Яко Благ и Человеколюбец Бог еси, и Тебе подобает всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Священник: «Главы ваша Господеви приклоните».

Священник, благословляя, произносит молитву:

«Отец и Сын и Дух Святый, Всесвятая, Единосущная и Живоначальная Троица, Едино Божество и Царство, да благословит (творит крестное знамение над главами брачующихся) вас, и да подаст вам долгожитие, совершенство жизни и веры, и да исполнит вас всеми земными благами, и да сподобит вас получити обещанныя небесныя блага, молитвами Пресвятыя Богородицы и всех святых. Аминь».

Священник: «Премудрость». – «Пресвятая Богородице, спаси нас».

Священник: «Слава Тебе, Христе Боже…».

Хор: «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» (трижды), «Благослови».

Священник произносит отпуст:

«Иже в Кане Галилейстей пришествием Своим честен Брак показавый, Христос, Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святых славных и всехвальных апостол, святых равноапостольных Константина и Елены и святаго великомученика Прокопия и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец. Аминь».

Череда – очередность служения треб приходскими священниками.

Икономия (греч. устроение дома, дел) – в христианстве принцип решения церковных вопросов с позиции снисхождения, практической пользы. Принцип икономии имеет определенные границы; он не альтернативен каноническому праву. По большому счету, этот принцип заключается в неприменении Канона или дисциплинарного правила там, где его настойчивое применение может вызвать соблазн и новый грех.

По обычаю кольцо жениха должно быть золотым, а невесты – серебряным. Но кольца могут быть изготовлены и из одного металла – золота или серебра – и иметь украшения из драгоценных камней.

Для лучшего понимания смысла апостольского и Евангельского чтений они даются по-русски.

Источник: Справочник православного человека / [ред.-сост. Пономарев В.]. – Москва : Даниловский благовестник, 2006-2009. / Ч. 2: Таинства Православной Церкви. – 2007. – 285 с. ISBN 978-5-89101-191-5

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник статьи: http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/spravochnik-pravoslavnogo-cheloveka-chast-2-tainstva-pravoslavnoj-tserkvi/7

Брак, венчание

Что такое венчание?

Венчание – это таинство Церкви, в котором Бог подает будущим супругам, при обещании ими хранить верность друг другу, благодать чистого единодушия для совместной христианской жизни, рождения и воспитания детей.

Желающие венчаться должны быть верующими крещеными православными христианами. Они должны глубоко осознавать, что самовольное расторжение брака, утвержденного Богом, также как и нарушение обета верности, есть безусловный грех.

История брака

Ветхозаветное учение о браке

Ветхозаветное учение о браке видело главную цель и сущность брака в воспроизводстве рода. Деторождение являлось самым очевидным знаком Божьего благословения. Наиболее ярким примером Божьего благоволения к праведнику явилось обетование данное Богом Аврааму за его послушание: «Я благословляя благословлю тебя и, умножая умножу семя твое, как звёзды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт. 22, 17-18).

Хотя ветхозаветное учение не имело ясного представления о посмертном существовании, а человек, в лучшем случае, мог надеяться только на призрачное прозябание в так называемом «шеоле» (что лишь очень неточно можно перевести как «ад»), обетование, данное Аврааму, предполагало, что жизнь может стать вечной через потомство. Иудеи ждали своего Мессию, который устроит некое новое израильское царство, в котором наступит блаженство еврейского народа. Именно участие в этом блаженстве потомков того или иного человека понималось как его личное спасение. Поэтому бездетность считалась у евреев как наказание Божие, ибо оно лишало человека возможности личного спасения.

Новозаветное учение о браке

В отличие от ветхозаветного учения брак в Новом Завете предстает перед человеком как особое духовное единение христианских супругов, продолжаемое в вечности. В залоге вечного единства и любви видится смысл новозаветного учения о браке. Учение о браке, как о состоянии, предназначенного лишь для деторождения, Христом отвергается в Евангелии: «В Царствии Божием не женятся и не выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии» (Мф. 22, 23-32). Господь явно дает понять, что в вечности не будет плотских, земных отношений между супругами, но будут духовные.

Канонические сборники Пра­вославной Церкви также оперируют определением брака, предложенным римским юристом Модестином (III в.):

«Брак — это союз мужчины и женщины, общение жизни, соучастие в божеском и человеческом праве».

Христианская Церковь, позаимствовав определение брака из римского права, сообщила ему христианское осмысление, основан­ное на свидетельстве Священного Писания. Господь Иисус Христос учил:

«оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 5-6).

Древняя христианская Церковь возникла в Римской Империи, в которой было свое понятие о браке и свои традиции заключения брачного союза. Заключение брака в Древнем Риме было чисто юридическим и имело форму договора между двумя сторонами. Браку предшествовал «сго­вор», или обручение, на котором могли быть обговорены материальные стороны заключаемого брака.

Древнехристианский брак

Не нарушая и не отменяя того права, которое действовало в Римской Империи, первохристианская Церковь придавала браку, заключенному по государственному закону, новое осмысление, основанное на новозаветном учении, уподобляя союз мужа и жены союзу Христа и Церкви, и считала супружескую чету живым членом Церкви. Ведь Церковь Христова способна существовать при любых государственных формациях, государственных устройствах и законодательствах.

Христиане считали, что есть два необходимых условия для брака. Первое — земное, брак должен быть законным, он должен удовлетворять тем законам, которые действуют в реальной жизни, он должен существовать в той реальности, которая наличествует на Земле в данную эпоху. Второе условие — брак должен быть благословенным, благодатным, церковным.

Конечно же, христиане не могли одобрять те браки, которые допускали язычники в Римском государстве: конкубинат – длительное сожительство мужчины со свободной, неза­мужней женщиной и близкородственные браки. Брачные отношения христиан должны были соответствовать нравственным правилам новозаветного учения. Поэтому в брак христиане вступали с благословения епископа. О намерении заключить брак объяв­лялось в Церкви до заключения гражданского договора. Браки, не объявленные в церковной общи­не, по свидетельству Тертуллиана, приравнивались к блуду и прелюбодеянию.

Тертуллиан писал, что истинный брак совершался пред лицом Церкви, освящался молитвой и скреплялся Евхаристией. Совместная жизнь христианских супругов начиналась с совместного участия в евхаристии. Первые христиане не мыслили своей жизни без евхаристии, вне евхаристической общины, в центре которой стояла Вечеря Господня. Вступающие в брак приходили в евхаристическое собрание, и, с благословения епископа, вместе причащались Святых Христовых Тайн. Все присутствующие знали, что эти люди начинали в этот день новую совместную жизнь у чаши Христовой, принимая ее как благодатный дар единства и любви, который соединит их в вечности.

Таким образом, первые христиане вступали в брак и через церковное благословение и через принятый в римском государстве юридический договор. Такой порядок оставался неизменным и в первое время христи­анизации империи. Первые христианские государи, осуждая тай­ные, неоформленные браки, в своих законах говорят лишь о граж­данской юридической стороне брака, не упоминая о церковном браковенчании.

Христианский брак в Византии

Позднее византийские императоры предписали заключать брак не иначе как с церковного благословения. Но при этом Церковь издавна участвовала и в обручении, придавая ему нравственно-обязательную силу. До тех пор, пока венчание не ста­ло обязательным для всех христиан, церковное обручение, за кото­рым следовало реальное начало брачных отношений, рассматрива­лось как действительное заключение брака.

Тот чин венчания, который мы можем наблюдать сейчас, сложился приблизительно к 9-10 векам в Византии. Он представляет собой некоторый синтез церковного богослужения и греко-римских народных свадебных обычаев. К примеру, обручальные кольца в древности имели чисто практическое значение. У знати были распространенны перстни-печати, которыми скрепляли юридические документы, записанные на восковых табличках. Обмениваясь печатями, супруги вверяли друг другу всё свое достояние в свидетельство взаимного доверия и верности. Благодаря этому в Таинстве браковенчания кольца сохранили свое первоначальное символическое значение – они стали обозначать верность, единство, неразрывность семейного союза. Венцы, возлагаемые на головы брачующихся вошли в чин браковенчания благодаря византийским церемониалам и приобрели христианизированное значение – они свидетельствуют о царском достоинстве новобрачных, которым предстоит строить свое царство, свой мир, семью.

Брак в современном обществе

Дискурс о радикальном кризисе брака и семьи во второй половине XX века стал вызовом, на который отвечают православные богословы и философы. Данный вызов и реалии нового опыта жизни семей на переживаемом нами рубеже эпох стимулируют разностороннее освещение вопросов антропологии брака. Но не следует преуменьшать связь «новых идей» в данной области с аксиомами православного Предания. Святой Иоанн Златоуст утверждал: «Когда муж и жена соединяются в браке, они являют образ не чего-нибудь земного, но Самого Бога». Святой Амвросий Медиоланский полагает, что род человеческий «хорош» в единстве мужского и женского. Диада Адам-Ева, мужчина-женщина отражает множественность в Боге, который, будучи «Один», говорит «Мы» (Быт 1. 26). Климент Александрийский относит к браку слова Христа: «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18. 20).

Православное учение о таинстве брака, о семье как «малой Церкви (ecclessia mikra по выражению св. Иоанна Златоуста) во множестве случаев вызывает недоумение у современного секулярного мышления. Вопросы вызывает также истолкование расхождений во взглядах христиан различных традиций на бракосочетание и проблему развода. Но рассмотрение вопросов и недоумений требует существенного расширения богословского и философского контекста нашей темы, выявления связи между таинством брака и другими основополагающими актами в жизни людей. Философская герменевтика человеческих поступков, увы, почти не вводит в поле своего рассмотрения сакраментологические сюжеты.

Брак как таинство

Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5:32). Ни иудейский утилитаризм, ни римский легализм не могут встать рядом с новым понятием о браке — христианским, которое мы находим в 5-й главе Послания к Ефесянам, а именно: и муж, и жена могут и должны преобразовать свой «договор» в реальное Царство Божие.
Каждый человек — член земного общества, гражданин своей страны и член своей семьи. Он не может избежать требований материального существования, не может уклониться от налагаемых на него обязанностей перед обществом. Евангелие не отрицает ответственности человека в мире и в обществе. Истинное христианство никогда не призывало к отрицанию мира. Даже монахи несут свое особое служение миру отрицанием его ценности и стремлением господствовать над собой, ограничивать свою свободу. Признание человека — «образа и подобия Божия» — это прежде всего неограниченное, божественное по своей природе, свободное творчество, устремление к абсолютному Добру, к высшим формам Красоты, Любви, к пребыванию в Добре; ведь сам Бог — Добро, Красота и Любовь, и Сам Он любит человека. Человек может взывать к Нему, слышать Его ответ, испытывать Его любовь. Для христианина Бог не отвлеченная идея, а Личность, с Которой можно встретиться: Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас (Ин. 14:20). В Боге человек открывает истинную свою природу, потому что он и был сотворен «по образу Божию». И Христос как совершенный Бог проявил совершенную человеческую природу не вопреки Своей Божественности, а именно потому, что был совершенным Богом: в Нем Божество открылось как подлинная норма человеческого естества.

Когда человек принимает крещение и становится в Евхаристии «одним телом» со Христом, он фактически приходит к более полному выражению самого себя, приближается к истинному соединению с Богом и ближними, принимает на себя ответственность за весь мир, реализует данную Богом возможность безграничного творчества, служения и любви.

Итак, когда святой Апостол Павел называет брак «тайной» (или «таинством», что по-гречески звучит так же), он имеет в виду, что в браке человек не только удовлетворяет потребности своего земного, мирского существования, но и делает шаг на пути к цели, для которой он был сотворен, то есть вступает в Царство вечной жизни. Человек и здесь, на земле, обладает разнообразнейшими талантами — интеллектуальными, физическими, эмоциональными, — но его земное существование ограничено временем. Поэтому «родиться от воды и Духа» — значит войти в Царство вечной жизни; в Воскресении Христа это царство уже открыто и может быть опытно познано. Называя брак «таинством», святой Павел утверждает, что брак сохраняется и в Царстве вечности. Муж становится единым существом, единой «плотью» со своей женой, подобно тому, как Сын Божий перестал быть только Богом, стал также и человеком, чтобы Его народ мог стать Его Телом. Вот почему евангельское повествование так часто сравнивает Царство Божие с брачным пиром: это реализация ветхозаветных пророчеств о брачном пире между Богом и Израилем, избранным народом. Поэтому подлинно христианский брак должен быть единством не только в добродетели абстрактного этического закона или заповеди, а как Тайна Царства Божия, вводящая человека в вечную радость и вечную любовь.
Будучи тайной, таинством, христианский брак неизбежно противоречит практической, эмпирической реальности падшего человечества. Поэтому он, как и само Евангелие, является недосягаемым идеалом. Но существует огромная разница между «таинством» и «идеалом». Таинство — не абстракция, а опыт, в котором человек общается с Богом. В таинстве человеческая природа, не теряя полноты человеческого естества, участвует в более высокой реальности Духа. Человечество становится еще человечнее и исполняет свою исключительную судьбу. Таинство — путь к истинной жизни, к человеческому спасению. Оно открывает дверь к истинному, неискаженному человечеству. И потому таинство — не магия. Святой Дух не подавляет человеческой свободы, а освобождает человека от уз греха. В новой жизни невозможное становится возможным, если человек свободно пожелает принять то, что дарует ему Бог. Все эти черты таинств вообще видны и в браке.

Ошибки, недоразумения и даже противление Богу, то есть грех, возможны лишь, пока человек живет сиюминутным, эмпирическим, видимым бытием падшего мира. Православная Церковь это очень хорошо понимает, поэтому тайна Царства, открываемая в браке, не сводится к набору юридических норм. Истинное понимание и оправданное снисхождение к человеческим слабостям возможны лишь, когда абсолютной нормой признается новозаветное учение о браке как таинстве.

Венчание

До IX столетия Церковь не знала обряда бракосочетания, независимого от Евхаристии на литургии. Обычно христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Евхаристии, и приобщение Святых Тайн, согласно Тертуллиану, было печатью брака, которая включала в себя всю меру христианской ответственности, о которой мы говорили выше.
Однако начиная с IV века у восточных христианских авторов находим упоминания о торжественном обряде, сопровождающем это таинство. Согласно святому Иоанну Златоусту, венцы символизировали победу над страстями, так как христианский брак заключался не «по плоти» только, но был таинством вечной жизни, таинством для вечности. В послании святого Феодора Студита(828 г .) мы читаем, что венчание сопровождалось краткой молитвой епископа или священника «пред всем народом» за воскресной Литургией. Святой Феодор приводит следующий текст молитвы: Сам, о Владыко, ниспосли руку Твою от жилища Святаго Твоего и соедини Твоих рабов и создание Твое. Ниспосли им Твое единое сочетание умов; венчай их в плоть едину; сотвори их брак честен; сохрани их ложе неоскверненным; благоволи, чтобы их совместная жизнь была безупречной (Письма, 1, 22, Р. 99, кол. 973). Литургические книги этой эпохи (например, известный «Кодекс Барберини») содержат несколько кратких молитв, подобных вышеприведенной. Все они предназначались для чтения во время литургии.

Однако появление обряда венчания еще не делало его обязательным для всех вступавших в брак христиан. Хорошо известный памятник византийского права — «Эпинагога», автором которого был, вероятно, знаменитый патриарх Фотий (857—867, 877—886), — регулирующий отношения между Церковью и государством, гласит, что христианам предоставляется три пути для заключения брака: «Брак, — пишет Фотий, — является союзом мужа и жены, единением, для достижения ими полноты жизни; он совершается посредством благословения, венчания или договора». (XVI, X). С VI до IX века законодатели империи позаботились об усилении контроля Церкви над браками (см., например, 64-ю новеллу императора Юстиниана), но и это не делало венчание юридически обязательным (28).

Решительный шаг в этом направлении был сделан в начале Х века и совпал с появлением независимого от Евхаристии обряда венчания. Чем же была вызвана эта перемена, основательно видоизменившая если не смысл брака, то по крайней мере понимание этого смысла огромным большинством верующих?

Ответ легко найти в том же императорском указе, который провозглашал это изменение. В своей 89-й новелле византийский император Лев VI(912 г .) впервые подверг критике предыдущее законодательство за то, что такие юридические акты, как усыновление и брак, считались чисто гражданскими процедурами. Он провозгласил, что оба этих акта, поскольку они совершаются не рабами, а свободными людьми, должны санкционироваться посредством определенной церковной церемонии. Брак, не получивший благословения Церкви, «не будет считаться браком», а станет незаконным конкубинатом.

Некоторые аспекты этого указа заслуживают особого внимания: например, параллель между браком и усыновлением, а также исключение рабов из сферы действия нового закона. Но наибольшая путаница заключалась в том, что Церковь облекалась ответственностью за юридическое оформление брака. Несмотря на очень тесные отношения Церкви и государства, существовавшие в ту эпоху во всех христианских странах, такая ответственность была не совсем обычной для Церкви. Перемена была неожиданной. До императора Льва VI любой гражданин мог вступать в брак, не одобряемый Церковью (второй или третий, смешанный и т.п.), не выходя при этом из рамок закона. Если он был христианин, то подобный поступок навлекал на него епитимию и отлучение (о чем ниже), но перед гражданским законом он оставался невиновным. По новому закону Льва VI Церковь должна была придавать юридический статус всем бракам, в том числе и противоречащим христианским нормам. Конечно, теоретически новая обстановка давала Церкви возможность совершенствовать нравственность граждан, но практически эта нравственность была настолько далека от совершенства, что Церковь вынуждена была (29) не только благословлять браки, некоторые она смотрела неодобрительно, но и допускать разводы. Это привело к частичному стиранию различий между «мирским» и «священным», между падшим человеческим обществом и Царством Божиим, между браком как контрактом и бракомтаинством.

Церковь заплатила дорогую цену за взятую на себя ответственность перед обществом: ей пришлось «секуляризировать» до того чисто пастырское отношение к браку и фактически оставить свою строгую покаянную дисциплину. Можно ли было, например, отказать в церковном благословении вновь вступающему в брак вдовцу, когда этот отказ влек за собой лишение его гражданских прав на один или два года? С превращением таинства брака в юридическую формальность избежать компромиссов стало невозможно. Это, в свою очередь, привело к искажению пастырской практики Церкви, а в совести верующих — глубокой идеи о браке как неповторимой и вечной связи людей, таинственно отражающей союз Христа и Церкви. Сам император Лев VI, автор «Новеллы», навязал Церкви свой собственный — четвертый — брак с Зоей Карбонопсиной, заключенный в 903 году.

Но был компромисс, на который Церковь не могла пойти ни при каких обстоятельствах: это умаление святости Евхаристии. Церковь, к примеру, не могла допустить к Святому Причастию неправославного или же брачную пару, вступающую во второй брак. Это приводило к необходимости нового брачного обряда, независимого от Евхаристии. При сложившихся обстоятельствах — укрепления юридического значения церковного брака и ослабления связи между ним и Евхаристией — создание такого обряда сделалось вполне реальным.

Однако даже «Новелла» императора Льва VI оказалась не в состоянии запретить определенной категории христиан вступать в брак посредством обряда чисто литургического характера, т. е. через Евхаристию, без совершения особого (часто очень дорогого) обряда венчания. Новый закон не касался рабов, то есть более половины населения империи. Это противоречие между брачным законодательством для рабов и для свободных было устранено императором Алексеем I Комниным (1081—1118), который издал другой закон, делавший венчание юридической обязанностью и для рабов.

Установив независимый от Евхаристии обряд венчания, Церковь, однако, не забыла глубинной связи между браком и Евхаристией; например, это очевидно из текста святого Симеона Фессалонитского, данного в приложениях. Древние формы венчания включали в себя причащение брачующихся — по выражению церковного канона, «если они достойны». Причащению предшествовал возглас священника: «Преждеосвященная Святая Святым», а само Святое Причащение сопровождалось запричастным стихом: «Чашу Господню прииму». Брачный обряд, включающий в себя Святое Причащение, бытовал вплоть до XV века; его находят в греческих служебниках XIII века и в славянских рукописях вплоть до XV века.

Если брачные пары не были «достойны», т. е. когда брак не соответствовал церковным канонам, они допускались не к таинству, а лишь к чаше вина, благословенной священником. Этот обычай, схожий с раздачей благословенного хлеба или антидора после литургии «недостойным причаститься», стал повсеместным и бытует до сих пор. Но даже наш современный обряд сохраняет некоторые особенности, свидетельствующие о его первоначальной связи с Евхаристией. Он начинается, как и Литургия, возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа» и включает в себя приобщение к общей Чаше, предваряющееся пением молитвы Господней, как перед причастием на Литургии.

Каноническая и обрядовая традиции Церкви отразили и тот факт, что Евхаристия является «истинной печатью» брака. Брак, заключенный до крещения, т. е. вне связи с Литургией, не имеет сакраментального значения. Отсюда новокрещеный мог вступить в повторный брак с христианкой, и тогда только он рассматривался как потенциальный кандидат для возведения в священный сан, причем этот повторный брак рассматривался в данном случае как первый (Апостольское правило 17). С другой стороны, как говорилось выше, нехристианская пара, принятая в Церковь через крещение, миропомазание и причащение, не проходила через повторную брачную церемонию; общее участие супругов в Евхаристии являлось христианским восполнением «естественного» брака, заключенного вне Церкви. Связь между браком и Евхаристией должна быть — а это не так трудно — восстановлена в наши дни. Не является ли такой путь наилучшим для Церкви, желающей показать своим чадам истинное значение того таинства, в котором они участвуют?

Как готовиться к венчанию?

До IX столетия Церковь не знала обряда бракосочетания, независимого от Евхаристии на литургии. Обычно христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Евхаристии, и приобщение Святых Тайн, согласно Тертуллиану, было печатью брака, которая включала в себя всю меру христианской ответственности, о которой мы говорили выше.

Однако начиная с IV века у восточных христианских авторов находим упоминания о торжественном обряде, сопровождающем это таинство. Согласно святому Иоанну Златоусту, венцы символизировали победу над страстями, так как христианский брак заключался не «по плоти» только, но был таинством вечной жизни, таинством для вечности. В послании святого Феодора Студита(828 г .) мы читаем, что венчание сопровождалось краткой молитвой епископа или священника «пред всем народом» за воскресной Литургией. Святой Феодор приводит следующий текст молитвы: Сам, о Владыко, ниспосли руку Твою от жилища Святаго Твоего и соедини Твоих рабов и создание Твое. Ниспосли им Твое единое сочетание умов; венчай их в плоть едину; сотвори их брак честен; сохрани их ложе неоскверненным; благоволи, чтобы их совместная жизнь была безупречной (Письма, 1, 22, Р. 99, кол. 973). Литургические книги этой эпохи (например, известный «Кодекс Барберини») содержат несколько кратких молитв, подобных вышеприведенной. Все они предназначались для чтения во время литургии.

Однако появление обряда венчания еще не делало его обязательным для всех вступавших в брак христиан. Хорошо известный памятник византийского права — «Эпинагога», автором которого был, вероятно, знаменитый патриарх Фотий (857—867, 877—886), — регулирующий отношения между Церковью и государством, гласит, что христианам предоставляется три пути для заключения брака: «Брак, — пишет Фотий, — является союзом мужа и жены, единением, для достижения ими полноты жизни; он совершается посредством благословения, венчания или договора». (XVI, X). С VI до IX века законодатели империи позаботились об усилении контроля Церкви над браками (см., например, 64-ю новеллу императора Юстиниана), но и это не делало венчание юридически обязательным (28).

Решительный шаг в этом направлении был сделан в начале Х века и совпал с появлением независимого от Евхаристии обряда венчания. Чем же была вызвана эта перемена, основательно видоизменившая если не смысл брака, то по крайней мере понимание этого смысла огромным большинством верующих?

Ответ легко найти в том же императорском указе, который провозглашал это изменение. В своей 89-й новелле византийский император Лев VI(912 г .) впервые подверг критике предыдущее законодательство за то, что такие юридические акты, как усыновление и брак, считались чисто гражданскими процедурами. Он провозгласил, что оба этих акта, поскольку они совершаются не рабами, а свободными людьми, должны санкционироваться посредством определенной церковной церемонии. Брак, не получивший благословения Церкви, «не будет считаться браком», а станет незаконным конкубинатом.

Некоторые аспекты этого указа заслуживают особого внимания: например, параллель между браком и усыновлением, а также исключение рабов из сферы действия нового закона. Но наибольшая путаница заключалась в том, что Церковь облекалась ответственностью за юридическое оформление брака. Несмотря на очень тесные отношения Церкви и государства, существовавшие в ту эпоху во всех христианских странах, такая ответственность была не совсем обычной для Церкви. Перемена была неожиданной. До императора Льва VI любой гражданин мог вступать в брак, не одобряемый Церковью (второй или третий, смешанный и т.п.), не выходя при этом из рамок закона. Если он был христианин, то подобный поступок навлекал на него епитимию и отлучение (о чем ниже), но перед гражданским законом он оставался невиновным. По новому закону Льва VI Церковь должна была придавать юридический статус всем бракам, в том числе и противоречащим христианским нормам. Конечно, теоретически новая обстановка давала Церкви возможность совершенствовать нравственность граждан, но практически эта нравственность была настолько далека от совершенства, что Церковь вынуждена была (29) не только благословлять браки, некоторые она смотрела неодобрительно, но и допускать разводы. Это привело к частичному стиранию различий между «мирским» и «священным», между падшим человеческим обществом и Царством Божиим, между браком как контрактом и бракомтаинством.

Церковь заплатила дорогую цену за взятую на себя ответственность перед обществом: ей пришлось «секуляризировать» до того чисто пастырское отношение к браку и фактически оставить свою строгую покаянную дисциплину. Можно ли было, например, отказать в церковном благословении вновь вступающему в брак вдовцу, когда этот отказ влек за собой лишение его гражданских прав на один или два года? С превращением таинства брака в юридическую формальность избежать компромиссов стало невозможно. Это, в свою очередь, привело к искажению пастырской практики Церкви, а в совести верующих — глубокой идеи о браке как неповторимой и вечной связи людей, таинственно отражающей союз Христа и Церкви. Сам император Лев VI, автор «Новеллы», навязал Церкви свой собственный — четвертый — брак с Зоей Карбонопсиной, заключенный в 903 году.

Но был компромисс, на который Церковь не могла пойти ни при каких обстоятельствах: это умаление святости Евхаристии. Церковь, к примеру, не могла допустить к Святому Причастию неправославного или же брачную пару, вступающую во второй брак. Это приводило к необходимости нового брачного обряда, независимого от Евхаристии. При сложившихся обстоятельствах — укрепления юридического значения церковного брака и ослабления связи между ним и Евхаристией — создание такого обряда сделалось вполне реальным.

Однако даже «Новелла» императора Льва VI оказалась не в состоянии запретить определенной категории христиан вступать в брак посредством обряда чисто литургического характера, т. е. через Евхаристию, без совершения особого (часто очень дорогого) обряда венчания. Новый закон не касался рабов, то есть более половины населения империи. Это противоречие между брачным законодательством для рабов и для свободных было устранено императором Алексеем I Комниным (1081—1118), который издал другой закон, делавший венчание юридической обязанностью и для рабов.

Установив независимый от Евхаристии обряд венчания, Церковь, однако, не забыла глубинной связи между браком и Евхаристией; например, это очевидно из текста святого Симеона Фессалонитского, данного в приложениях. Древние формы венчания включали в себя причащение брачующихся — по выражению церковного канона, «если они достойны». Причащению предшествовал возглас священника: «Преждеосвященная Святая Святым», а само Святое Причащение сопровождалось запричастным стихом: «Чашу Господню прииму». Брачный обряд, включающий в себя Святое Причащение, бытовал вплоть до XV века; его находят в греческих служебниках XIII века и в славянских рукописях вплоть до XV века.

Если брачные пары не были «достойны», т. е. когда брак не соответствовал церковным канонам, они допускались не к таинству, а лишь к чаше вина, благословенной священником. Этот обычай, схожий с раздачей благословенного хлеба или антидора после литургии «недостойным причаститься», стал повсеместным и бытует до сих пор. Но даже наш современный обряд сохраняет некоторые особенности, свидетельствующие о его первоначальной связи с Евхаристией. Он начинается, как и Литургия, возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа» и включает в себя приобщение к общей Чаше, предваряющееся пением молитвы Господней, как перед причастием на Литургии.

Каноническая и обрядовая традиции Церкви отразили и тот факт, что Евхаристия является «истинной печатью» брака. Брак, заключенный до крещения, т. е. вне связи с Литургией, не имеет сакраментального значения. Отсюда новокрещеный мог вступить в повторный брак с христианкой, и тогда только он рассматривался как потенциальный кандидат для возведения в священный сан, причем этот повторный брак рассматривался в данном случае как первый (Апостольское правило 17). С другой стороны, как говорилось выше, нехристианская пара, принятая в Церковь через крещение, миропомазание и причащение, не проходила через повторную брачную церемонию; общее участие супругов в Евхаристии являлось христианским восполнением «естественного» брака, заключенного вне Церкви. Связь между браком и Евхаристией должна быть — а это не так трудно — восстановлена в наши дни. Не является ли такой путь наилучшим для Церкви, желающей показать своим чадам истинное значение того таинства, в котором они участвуют?

Брак и ЗАГС

Обязательно ли регистрировать брак в ЗАГСе перед венчанием?

Согласно современным правилам Русской Православной Церкви – да. Пра­вославная Церковь признает гражданский брак исходным момен­том создания семьи. Как и первохристианская Церковь, Православная Церковь не отменяет и не нарушает государственных законов, и призывает своих верных чад регистрировать брак в ЗАГСе, тем самым проявляя свое гражданское послушание. Современная жизнь во многом напоминает ту древнюю эпоху.

Сейчас, как и тогда, требуется, чтобы брак был обязательно узаконен обществом, признан как законное состояние. Это может быть осуществлено в тех формах, в которых принято в данное время регистрировать брак. Поэтому не стоит удивляться, если придя в храм для того, чтобы записаться на венчание или договориться со священником о дате и времени венчания, вас вдруг попросят предъявить свидетельство о регистрации брака. Но зарегистрировать брак в ЗАГСе можно и в сам день венчания. Об этом нужно сообщить при записи на венчание. Как правило, большинство пар именно так и поступают.

Обручальные кольца

Жених и невеста приобретают обручальные кольца. Кольцо — знак вечности и неразрывности брачного союза. Одно из колец должно быть золотым, а другое серебряным. Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе; серебряное — подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом. Теперь для обоих брачующихся покупаются, как правило, золотые кольца. Кольца могут иметь также украшения из драгоценных камней.

День для венчания

День и время венчания будущие супруги должны обговорить со священником заранее и лично.
Перед венчанием необходимо исповедоваться и причаститься Святых Христовых Тайн Возможно совершить это не в самый день Венчания.

Желательно пригласить двух свидетелей.

Для совершения таинства Венчания нужно иметь:

Икону Спасителя.

Икону Божией Матери.

Обручальные кольца.

Венчальные свечи (продаются в храме).

Белое полотенце (рушник для постилания под ноги).

Свидетели

В дореволюционной России, когда церковный брак обладал законной гражданской и юридической силой, браковенчание православных обязательно совершалось при поручителях — в народе их называли дружка, подружие или шаферы, а в богослужебных книгах (требниках) — восприемники. Поручители подтверждали своими подписями акт браковенчания в метрической книге; они, как правило, хорошо знали жениха и невесту, поручались за них. Поручители принимали участие в обручении и венчании, то есть во время обхождения жениха и невесты вокруг аналоя придерживали венцы над их головами.

Теперь поручители (свидетели) могут быть или же не быть — по желанию брачующихся. Поручители обязательно должны быть православными, желательно церковными людьми, должны относиться к Таинству венчания с благоговением. Обязанности поручителей при бракосочетании в своей духовной основе такие же, как восприемников в Крещении: как восприемники, опытные в духовной жизни, обязаны руководить крестниками в христианской жизни, так и поручители должны духовно руководить новой семьей. Поэтому раньше в поручители не приглашались люди молодые, не женатые, не знакомые с семейной и супружеской жизнью.

Обручение

Венчанию предшествует обручение.

Обручение совершается в ознаменование того, что брак совершается перед лицом Божиим, в Его присутствии, по Его всеблагому Промыслу и усмотрению, когда пред Ним скрепляются взаимные обещания вступающих в брак.

Обручение совершается после Божественной Литургии. Этим жениху и невесте внушается важность Таинства брака, подчеркивается, с каким благоговением и трепетом, с какой душевной чистотой они должны приступить к его заключению.

То, что обручение совершается в храме, означает, что муж принимает жену от Самого Господа. Чтобы яснее внушить, что обручение совершается перед лицом Божиим, Церковь повелевает обручающимся предстать перед святыми дверями храма, тогда как священник, изображающий в это время Самого Господа Иисуса Христа, находится в святилище, или в алтаре.

Священник вводит жениха и невесту в храм в ознаменование того, что венчающиеся подобно первозданным прародителям Адаму и Еве начинают с этой минуты перед лицом Самого Бога, в Его Святой Церкви, свою новую и святую жизнь в чистом супружестве.

Обряд начинается каждением в подражание благочестивому Товии, который возжег печень и сердце рыбы, чтобы дымом и молитвою отогнать демона, враждебного честным бракам (см.: Тов. 8, 2). Священник трижды благословляет сначала жениха, потом невесту, произнося: “Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа” и дает им зажженные свечи. На каждое благословение сначала жених, потом невеста трижды осеняют себя крестным знамением и принимают от священника свечи.

Троекратное осенение крестным знамением и вручение жениху и невесте зажженных свеч есть начало духовного торжества. Зажженные свечи, которые держат в руках жених и невеста, знаменуют ту любовь, которую они отныне должны питать друг к другу и которая должна быть пламенна и чиста. Зажженные свечи знаменуют также целомудрие жениха и невесты и пребывающую благодать Божию.
Крестовидное каждение означает невидимое, таинственное присутствие с нами благодати Духа Святого, освящающего нас и совершающего святые таинства Церкви.

По обычаю Церкви, всякое священнодействие начинается славословием Богу, а при совершении брака оно имеет и особое значение: брачующимся брак их представляется делом великим и святым, таким, через которое славословится и благословляется имя Божие. (Возглас: “Благословен Бог наш”.).

Мир от Бога необходим брачующимся, и сочетаются они в мире, для мира и единомыслия. (Диакон возглашает: “Миром Господу помолимся. О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся”.).

Затем диакон произносит, между другими обычными молениями, моления о брачующихся от лица всех присутствующих в храме. Первая молитва Святой Церкви о женихе и невесте — это молитва о ныне обручающихся и о спасении их. Святая Церковь молит Господа за жениха и невесту, вступающих в брак. Цель супружества — благословенное рождение детей для продолжения рода человеческого. Вместе с тем Святая Церковь произносит моление, чтобы Господь исполнил любое прошение жениха и невесты, относящееся к их спасению.

Священник, как совершитель Таинства брака, произносит вслух молитву к Господу о том, чтобы Он Сам благословил жениха и невесту на всякое благое дело. Затем священник, преподав мир всем, повелевает жениху и невесте и всем присутствующим в храме преклонить головы свои пред Господом, в ожидании от него духовного благословения, а сам тайно читает молитву.

Эта молитва возносится к Господу Иисусу Христу, Жениху Святой Церкви, которую Он обручил Себе.

После этого священник берет кольца со святого престола и надевает сначала кольцо жениху, трижды осеняя его крестообразно, говоря: “Обручается раб Божий (имя жениха) рабе Божией (имя невесты) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Потом надевает кольцо невесте, также с троекратным осенением ее, и произносит слова: “Обручается раба Божия (имя невесты) рабу Божиему (имя жениха) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

После благословения священника жених и невеста меняются кольцами. Жених надевает свое кольцо на руку невесте в знак любви и готовности жертвовать всем жене своей и помогать ей всю жизнь; невеста надевает свое кольцо на руку жениху в знак своей любви и преданности, в знак готовности принимать от него помощь всю жизнь. Такой обмен производится трижды в честь и славу Пресвятой Троицы, Которая все совершает и утверждает (иногда кольца меняет сам священник).

Затем священник снова молит Господа о том, чтобы Он Сам благословил и утвердил Обручение, Сам осенил положение колец благословением небесным и послал им Ангела хранителя и руководителя в новой их жизни. На этом обручение заканчивается.

Совершение венчания

Жених и невеста, держа в руках зажженные свечи, изображающие духовный свет таинства, торжественно входят на середину храма. Им предшествует священник с кадильницей, указывая этим, что на жизненном пути они должны следовать по заповедям Господним, а добрые дела их будут, как фимиам, возноситься к Богу Хор встречает их пением псалма 127, в котором пророк-псалмопевец Давид прославляет благословлённое Богом супружество; перед каждым стихом хор поет: “Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”.

Жених и невеста становятся на разостланный на полу плат (белый или розовый) перед аналоем, на котором лежат крест, Евангелие и венцы.

Жених и невеста перед лицом всей Церкви еще раз подтверждают свободное и непринужденное желание вступить в брак и отсутствие в прошлом со стороны каждого из них обещания третьему лицу вступить с ним в брак.

Священник спрашивает жениха: «Имаши ли (имя), произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою видиши».
( “Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой (имя невесты), которую видишь здесь перед собою?”)

И жених отвечает: «Имам, честный отче» (“Имею, честный отче”). И священник дальше спрашивает: «Не обещался ли еси иной невесте» (“Не связан ли ты обещанием другой невесте?”). И жених отвечает: «Не обещахся, честный отче» (“Нет, не связан”).

Потом такой же вопрос обращен к невесте: «Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужи сего (имя), егоже пред тобою зде видиши» («“Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою этого (имя жениха), которого видишь перед собою?”) и «Не обещалася ли еси иному мужу» (“Не связана ли обещанием другому жениху?”)— “Нет, не связана”.

Итак, жених и невеста подтвердили перед Богом и Церковью добровольность и нерушимость своего намерения вступить в супружество. Такое волеизъявление в нехристианском браке является решающим принципом. В христианском браке оно—главное условие для естественного (по плоти) брака, условие, после которого он должен считаться заключенным.

Теперь только, после заключения этого естественного брака, начинается таинственное освящение супружества Божественною благодатью — чин венчания. Начинается венчание литургическим возгласом: “Благословенно Царство…”, которым провозглашается сопричастность брачующихся Царству Божиему.

После краткой ектений о благосостоянии душевном и телесном жениха и невесты священник произносит три пространные молитвы.

Первая молитва обращена к Господу Иисусу Христу. Священник молится: “Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, все, потребное ко спасению”.

Во второй молитве священник молит Триединого Господа, чтобы Он благословил, сохранил и помянул брачующихся. “Даруй им плод чрева, доброчадие, единомыслие в душах, возвысь их, как кедры ливанские” как виноградную лозу с прекрасными ветвями, даруй им семя колосистое, дабы они, имея довольство во всем, изобиловали на всякое благое дело и Тебе благоугодное. И да узрят они сыновей от сынов своих, как молодые отпрыски маслины, вокруг ствола своего и благоугодивши пред Тобою, да воссияют как светила на небе в Тебе, Господе нашем”.

Затем, в третьей молитве, священник еще раз обращается к Триединому Богу и умоляет Его, чтобы Он, сотворивший человека и потом из ребра его создавший жену в помощницы ему, ниспослал и ныне руку Свою от святого жилища Своего, и сочетал брачующихся, венчал их в плоть едину, и даровал им плод чрева.

После этих молитв наступают важнейшие минуты венчания. То, о чем священник молил Господа Бога пред лицом всей церкви и вместе со всею церковью — о благословении Божием, — теперь видимо совершается над брачующимися, скрепляет и освящает их супружеский союз.

Священник, взяв венец, знаменует им крестообразно жениха и дает ему целовать образ Спасителя, прикрепленный к передней части венца. Венчая жениха, священник произносит: “Венчается раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Благословив таким же образом невесту и дав ей приложиться к образу Пресвятой Богородицы, украшающему ее венец, священник венчает ее, произнося: “Венчается раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Украшенные венцами, жених и невеста предстоят лицу Самого Бога, лицу всей Церкви Небесной и земной и ожидают благословения Божия. Настает торжественнейшая, святейшая минута венчания!

Священник говорит: “Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!”. При этих словах он, от лица Бога, благословляет их. Это молитвенное возглашение священник произносит трижды и трижды благословляет жениха и невесту.

Все присутствующие в храме должны усиливать молитву священника, во глубине души должны повторять за ним: “Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их!”.

Возложение венцов и слова священника:

“Господи наш, славою и честью венчай их” — запечатлевают Таинство брака. Церковь, благословляя брак, провозглашает венчающихся родоначальниками новой христианской семьи — малой, домашней церкви, указывая им путь в Царство Божие и знаменуя вечность их союза, нерасторжимость его, как сказал Господь: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 6).

Затем читается Послание к Ефесянам святого апостола Павла (5, 20—33), где брачный союз уподобляется союзу Христа и Церкви, за которую предал Себя возлюбивший ее Спаситель. Любовь мужа к жене—это подобие любви Христа к Церкви, а любовно-смиренное повиновение жены мужу—подобие отношения Церкви ко Христу Это—взаимная любовь до самоотвержения, готовность пожертвовать собою по образу Христа, отдавшего Себя на распятие за грешных людей, и по образу истинных последователей Его, страданиями и мученической смертью подтвердивших свою верность и любовь к Господу.

Последнее изречение апостола: а жена да боится своего мужа — призывает не к страху слабого перед сильным, не к боязни рабыни по отношению к господину, но к страху опечалить любящего человека, нарушить единение душ и телес. Тот же страх лишиться любви, а значит, присутствия Божия в семейной жизни, должен испытывать и муж, глава которому — Христос. В другом послании апостол Павел говорит: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7, 4—5).

Муж и жена — члены Церкви и, будучи частицами полноты церковной, равны между собой, повинуясь Господу Иисусу Христу.

После Апостола читается Евангелие от Иоанна (2, 1—11). В нем благовествуется о Божием благословении супружеского союза и освящении его. Чудо претворения воды в вино Спасителем прообразовало действие благодати таинства, которым земная супружеская любовь возвышается до любви небесной, соединяющей души о Господе. О нравственной перемене, необходимой для этого, говорит святой Андрей Критский “Брак честен и ложе непорочно, ибо Христос благословил их в Кане на браке, вкушая пищу плотию и претворив воду в вино,— явив это первое чудо, чтобы ты, душа, изменилась” (Великий канон, в русском переводе, тропарь 4, песнь 9).

После прочтения Евангелия произносятся от лица Церкви краткое прошение о новобрачных и молитва священника, в которой мы молимся Господу о том, чтобы Он сохранил сочетавшихся в мире и единомыслии, чтобы брак их был честным, ложе их — нескверным, сожительство непорочным, чтобы сподобил их дожить до старости при исполнении от чистого сердца заповедей Его.

Священник возглашает: “И сподоби нас, Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати…”. И новобрачные вместе со всеми присутствующими поют молитву “Отче наш”, основание и венец всех молитв, заповеданную нам Самим Спасителем.

В устах бракосочетавшихся она выражает решимость служить Господу своею малой церковью, так чтобы и через них на земле воля Его исполнялась и царила в их семейной жизни. В знак покорности и преданности Господу они преклоняют головы под венцами.

После молитвы Господней иерей прославляет Царство, силу и славу Отца, и Сына, и Святого Духа, и, преподав мир, повелевает преклонить головы пред Богом, как пред Царем и Владыкою и вместе с тем и перед Отцом нашим. Затем приносится чаша с красным вином, или, вернее, чаша общения, и священник благословляет ее на взаимное общение мужа и жены. Вино при венчании подается в знак радости и веселья, напоминая о чудесном превращении воды в вино, совершенном Иисусом Христом в Кане Галилейской.

Священник троекратно дает молодой паре испить вина из общей чаши — сначала мужу, как главе семьи, потом жене. Обычно вино отпивают по три маленьких глоточка: сначала муж, потом жена.

Преподав общую чашу, священник соединяет правую руку мужа с правой рукой жены, покрывает руки их епитрахилью и поверх нее кладет свою руку Это означает, что через руку священника муж получает жену от самой Церкви, соединяющей их во Христе навеки. Священник трижды обводит новобрачных вокруг аналоя.

При первом обхождении поется тропарь “Исаие, ликуй…”, в котором прославляется таинство воплощения Сына Божия Еммануила от Неискусобрачной Марии.

При втором обхождении поется тропарь “Святии мученицы”. Увенчанные венцами, как победители земных страстей, они являют образ духовного брака верующей души с Господом.

Наконец, в третьем тропаре, который поется при последнем обхождении аналоя, прославляется Христос как радость и слава новобрачных, надежда их во всех обстоятельствах жизни: “Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвале, мучеников радование, ихже проповедь. Троица Единосущная”.

Это круговое хождение означает вечное шествие, которое началось в этот день для этой четы. Супружество их будет вечным шествием рука об руку, продолжением и явлением совершенного сегодня таинства. Помня об общем кресте, возложенном сегодня на них, “тяготы друг друга нося”, они всегда будут исполнены благодатной радости этого дня. По окончании торжественного шествия священник снимает венцы с супругов, приветствуя их словами, исполненными патриархальной простоты и потому особенно торжественными:

“Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, и умножися якоже Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде заповеди Божия”.

“И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль, веселящися о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог”.

Затем в двух последующих молитвах священник просит Господа, благословившего брак в Кане Галилейской, воспринять и венцы новобрачных неоскверненными и непорочными в Царствии Своем. Во второй молитве, читаемой священником, с приклонением голов новобрачных, эти прошения запечатлеваются именем Пресвятой Троицы и иерейским благословением. По окончании ее новобрачные целомудренным поцелуем свидетельствуют святую и чистую любовь друг к другу.

Далее, согласно обычаю, новобрачных подводят к царским вратам, где жених целует икону Спасителя, а невеста — образ Божией Матери; затем они меняются местами и прикладываются соответственно: жених — к иконе Божией Матери, а невеста — к иконе Спасителя. Здесь же священник дает им крест для целования и вручает им две иконы: жениху — образ Спасителя, невесте — образ Пресвятой Богородицы.

Когда не совершается венчание

Согласно каноническим правилам, не разрешается совершать венчание в течение всех четырех постов, в сырную седмицу, Пасхальную седмицу, в период от Рождества Христова до Богоявления (Святки). По благочестивому обычаю не принято совершать браки в субботу, а также накануне двунадесятых, великих и храмовых праздников, дабы предпраздничный вечер не проходил в шумном веселии и развлечениях. Кроме того, в Русской Православной Церкви браковенчание не совершается по вторникам и четвергам (накануне постных дней — среды и пятницы), накануне и в дни Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа/11 сентября) и Воздвижения Креста Господня (14/27 сентября). Исключения из этих правил могут быть сделаны по нужде только правящим архиереем.

Христианский брак по существу своему является слиянием двух личностей в любви, любви человеческой, которая посредством таинственной благодати Святого Духа может быть преобразована в вечные узы, не нарушаемые даже смертью. Но это сакраментальное преображение нисколько не подавляет человеческой природы, всего комплекса эмоций, поступков, приятных или неприятных моментов, связанных с браком: знакомство, встречи, ухаживание, решимость вступить в брак, и, наконец, совместная жизнь с налагаемой ею нелегкой ответственностью, -все это остается и в жизни христианина. Новозаветное учение о браке отражает конкретное человеческое бытие, которое не только вверено Иисусу, но живет и действует в условиях земного мира. Те брачные правила и установления, которые предлагались и до сих пор предлагаются христианам, имеют целью защитить и сохранить это значение брака в конкретных условиях человеческой жизни. Эти правила не есть конечная цель сама по себе, так как иначе они заменили бы любовь; их цель — защитить как божественную, так и человеческую стороны брака от последствий грехопадения.

Условия вступления в брак

Свобода выбора и решения — это первое условие истинного христианского брака, которое православная каноническая традиция стремится сохранить. Существуют определенные каноны против насильственного принуждения женщин к браку, по которым браки, заключенные против воли, считаются недействительными (правила святого Василия 22 и 30), а виновный мужчина подвергается отлучению (правило 27 Халкидонского Собора), так же как и уступившая ему женщина (правило 38 святого Василия). Существуют также каноны, требующие достаточно долгого периода между помолвкой и браком: этот период, юридически считавшийся браком, служил, очевидно, испытательным сроком (святое правило 98 VI Вселенского Собора, или «Пятошестого»).
Если защита свободы выбора в брачном решении является совершенно оправданной, то другие установления древних канонов и христианских императоров могут быть оправданы лишь общественными, юридическими или психологическими условиями прошлого. Если, например. Кодекс императора Юстиниана, снисходительно принятый Церковью, определял нижний предел брачного возраста для мужчины и женщины в 14 и 12 лет соответственно, то следует признать, что повышение возрастной границы, происходящее в законодательстве современных цивилизованных стран, можно признать более близким к христианскому идеалу брака. Самая либеральная в этих вопросах византийская юридическая и каноническая традиция покажется чрезмерно строгой, если мы узнаем, какие дальние семейные связи или родство рассматривались как препятствие к браку.

У иудеев браки между близкими родственниками, даже двоюродными, не только допускались, но и поощрялись; римский закон запрещал брак между представителями разных поколений (например, дяди с племянницей), но не препятствовал браку двоюродных родственников. В отличие от других религий, христианство начало с весьма строгого ограничения браков не только между близкими кровными родственниками, но также и между родственниками по мужу или жене. Таким образом, последующие декреты императоров Феодосия и Юстиниана, а также определения Шестого («Пятошестого») Вселенского Собора постановили, что тот, «кто женится на дочери своего отца (сводной сестре); или отец, или сын на матери и дочери; или отец и сын на девицах, которые являются сестрами; или мать и дочь на двух братьях; или два брата на двух сестрах — все они подпадают под правило семилетнего отлучения, предусматривающее публичный отказ от этой противозаконной связи» (правило 54).

Этот необычный текст, по всей вероятности, отчасти можно объяснить заинтересованностью христиан в сохранении человеческих отношений такими, какими они были созданы рождением или браком, желанием предотвратить семейные недоразумения и избежать неприятностей, могущих возникнуть из-за «влюбленностей» родственников. Это тем более оправдано в условиях, когда большие семьи, заключавшие в себе различные степени родства, жили совместно. С другой стороны, на соборное решение мог повлиять абстрактный принцип римского права относительно исчисления степеней родства. По этому принципу пара, вступившая в брак, юридически рассматривалась как одна личность; таким образом, мужчина признавался в первой степени родства со своей невесткой. Поэтому, если его жена умирала, он не мог вступить в брак с ее сестрой, так как по византийскому закону браки запрещались вплоть до седьмой степени родства.

В настоящее время, конечно, нет необходимости точно следовать тем правилам, которые основываются на социальных и юридических отношениях прошлого и не соответствуют никаким богословским или духовным ценностям. Единственное пастырское соображение, которым не следует пренебрегать, — это генетический риск, содержащийся в единокровных браках.

Еще более поразительными являются положения Кодекса Юстиниана (V, 4), одобренные Шестым Вселенским Собором. Они юридически уравнивают «духовные» связи, созданные восприемничеством при крещении, с кровным родством. Так, 53-е правило Пятошестого Собора запрещает не только браки между восприемниками и их крестниками, но и, что особенно подчеркивается, между крестным отцом и родной матерью новокрещеного ребенка (если она овдовеет). Цель этого правила, возможно, защитить ту особую ответственность крестных родителей, которую они должны чувствовать за воспитание своего крестника в истинно христианском духе, без примеси каких бы то ни было материальных аспектов.

Желание согласовываться с древними юридическими нормами не должно умалять действительной огромной ответственности, лежащей на священниках, воспитателях, родителях и, прежде всего, на самой паре, готовящейся вступить в брак. Простым исполнением юридических и канонических норм нельзя, без сомнения, достигнуть истинно христианского брака. Христианский брак по сути своей — непрерывное совершенствование супругов не только относительно друг друга, но и, прежде всего, относительно Христа — совершенствование, достигаемое в Евхаристии и посредством ее. Если в супружеском союзе нет такого совершенствования, то исполнение всех юридических условий не будет иметь абсолютно никакого значения.

Но что, если такое совершенствование невозможно и, более того, нежелательно для брачной пары? Что, если брак рассматривается только как некое социальное явление, или юридический договор о собственнических правах, или как способ регуляции сексуальных отношений?

Эти проблемы священник разрешает всякий раз, когда он сталкивается с брачными парами, отношение которых к Церкви является чисто периферийным. В такой ситуации священник должен объяснить им сущность христианского брака, всякий раз ставя вопрос: не лучше ли ограничиться в данном случае гражданской церемонией, не вступая в церковный брак без понимания или согласия с его истинным значением. Вдвойне острым становится этот вопрос в связи со смешанными браками.

Развод

Православный подход к вопросу развода определяется следующими посылками:
1) Брак — это таинство, заключающееся в священническом благословении членов Тела Церкви; как любое таинство, брак относится к вечной жизни в Царстве Божием и, следовательно, не прерывается со смертью одного из супругов, а создает между ними, если они того пожелают и если это дано им (Мф. 19:11), — вечную связь.
2) Как таинство, брак — не магическое действие, а дар благодати. Участники его, будучи людьми, могут ошибиться и просить о благодати брака, когда они еще не готовы принять ее или сделать ее плодотворной.

По этим причинам Церковь допускает, что благодать могла быть «не воспринята», и позволяет расторжение брака и второй брак. Конечно, Церковь не поощряет второбрачия, даже, как мы увидим, второбрачия во вдовстве — по причине вечного и неразрывного характера брачной связи; Церковь лишь допускает второй брак, когда в определенных случаях находит его лучшим решением для человека.

Хорошо известно осуждение развода, высказанное Христом: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала было не так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф. 19:8—9; ср. 5, 31—32; Мк. 10:2—9; Лк. 16:18). Но возможность развода из-за прелюбодеяния и слова Апостола Павла о том, что жена. может развестись с мужем (1 Кор. 7:11), ясно показывают, что Новый Завет не понимает под неразрывностью брачных уз абсолютного запрета на человеческую свободу. Эта свобода предполагает возможность греха и его последствий; в конечном счете грех может расстроить и брак.

Однако нигде в Новом Завете определенно не разрешается второй брак после развода. Апостол Павел, допуская возможность второго брака для вдовствующих, в то же время крайне отрицательно относится ко второму браку между разведенными: А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, — если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, — и мужу не оставлять жены своей (1 Кор 7:10—11).

Как понимает Церковь это утверждение? Отцы Церкви в огромном большинстве своем вслед за Апостолом Павлом осуждали любую форму второбрачия, будь то брак после вдовства или после развода. Афинский философ из неофитов Афинагор, автор «Апологии христиан» (ок. 177 г .), как бы выражает мнение всех отцов древней Церкви, когда особо говорит о втором браке разведенных из-за «прелюбодеяния», подчеркивая, что «тот, кто освобождается от своей первой жены, даже если она умерла, нарушает супружескую верность в определенной скрытой форме» (Р 6, кол. 968). Но Церковь никогда не относилась к Евангелию как к системе принудительных юридических предписаний человеческому обществу. Евангелие должно быть принято обществом как абсолютная необходимость, как залог наступления Царства; оно предполагает постоянную борьбу личности с грехом и злом, но оно никогда не низводится до понятия кодекса юридических обязательств или обязанностей.

Таким образом, в христианской империи допускались разводы и повторные браки. Законы христианских императоров, особенно Константина, Феодосия и Юстиниана, определили различные юридические основания, по которым допускались развод и второбрачие. Мы не можем перечислить их все в этой книге. В целом они были достаточно снисходительны. До закона императора Феодосия II(449 г .), запретившего развод, последний был результатом взаимного согласия сторон. Вновь развод был разрешен Юстинианом II в 556 году и отменен только в VIII веке. Развод с правом вступления во второй брак допускался не только по причине супружеской неверности, но и из-за политической измены, умышленного убийства, исчезновения из семьи на пять лет и более, доказанного обвинения в прелюбодеянии и, наконец, как результат пострижения одного из супругов в монахи.

Никто из отцов Церкви не осуждал эти императорские законы за подрыв христианских принципов. Они понимали неизбежность этих законов. Императоры, подобно Юстиниану I, искренно стремились к созданию такого законодательства, которое согласовалось бы с христианскими идеалами. Формулируя тот или иной закон, императоры не чуждались компетентного совета епископов и богословов. Зачастую эти советники противились императорской воле, если она посягала на православие; но с законодательством о разводе они соглашались. Это законодательство нашло отражение в сочинениях многих Отцов. «Тот, кто не может хранить целомудрие после смерти первой своей жены, — пишет святой Епифаний Кипрский, — или кто развелся со своей женой на таких достаточных основаниях, как блуд, прелюбодейство или другое злодеяние, если он берет другую жену или если жена выходит за другого замуж, божественное Слово не осуждает его, не отлучает от Церкви или жизни; Церковь терпимо относится к этому, вследствие его слабости» («Против ересей», 69, Раз. 41, кол. 1024 С — 1025 А).

Разрешая разводы, Церковь, однако, бесчисленное множество раз разъясняла людям зло развода. Терпимость к государственным законам о разводах и на Востоке, и на Западе была терпимостью к «неизбежному злу».

Была ли то снисходительность или капитуляция? Конечно, первое. Церковь всегда оставалась верна нормам новозаветного откровения: только первый и единственный брак благословлялся Церковью во время Евхаристии.

Мы уже видели, что второй и третий браки вдовствующих заключались только путем гражданской церемонии и предусматривали церковное покаяние от одного до пяти лет с отлучением от причастия. После указанного срока брачная пара вновь рассматривалась как полноправный член Церкви. Повторные браки после развода требовали более продолжительного покаяния, в течение семи лет. «Тот, кто свою законную жену оставляет и берет себе другую, виновен в прелюбодеянии, по слову Господа». Установлено правилами Отец наших, что такие должны быть в разряде «плачущих» в течение года, два года в числе «слушающих чтения Писаний», три года в «припадающих» и в седьмой год стоять с верными, и таким образом быть допущенными впредь к Причащению» (Шестой Вселенский Собор, правило 87).

Существовало, безусловно, большое число дополнительных моментов, связанных с различием между виновной в разводе стороной и невиновной; на практике пастырская «икономия» Церкви бьша более снисходительной, чем приведенный текст. Однако разведенным по причине прелюбодеяния приходилось долгое время (в соответствии с евангельским текстом) быть отлученными от верных Церкви и пребывать в храме среди «плачущих», «слушающих» (т. е. тех, кто слушал Священное Писание, но не допускался к таинствам) и «припадающих» (т. е. тех, кто был обязан в определенные моменты богослужения становиться на колени, в отличие от верных, имевших право в это время сидеть или стоять).

Церковь, следовательно, никогда не «признавала» развода и не «давала» его; развод всегда рассматривался как серьезный грех. Но Церковь всегда видела свою задачу в спасении грешников, давала им возможность исправиться, всегда была готова допустить их в число верных после покаяния.

И только после Х века, получив от императоров монополию юридической регистрации браков и определения их законности. Церковь была вынуждена «давать разводы» в соответствии с гражданским законодательством Римской империи, а впоследствии — других стран. Новое положение привело к утрате верующими представления об уникальности брака по христианскому учению. Церковный брак и церковный развод сделались пустой формальностью, внешним юридическим фактом, незаконными с точки зрения строгой христианской этики.

Брак и целибат

Христианская этика парадоксальна вообще, и в частности, потому, что брак и целибат, предполагающие, казалось бы, различные принципы поведения, основываются на едином богословии Царства Божьего, следовательно, на единой духовности.

В начале этой книги было показано, что особенностью христианского брака является преображение и видоизменение естественных отношений мужчины и женщины в вечные узы любви, не прерываемые смертью. Брак — таинство, потому что в нем — будущее Царство Божие, брак — это пир Агнца (Откр. 19:7—9), в нем предвкушается и предызображается вся полнота единения между Христом и Церковью (Еф. 5:32). Христианский брак видит свое завершение не в плотском удовлетворении, не в достижении определенного социального положения, а в эсхатоне — «конце всех вещей», который Господь готовит для Своих избранных.

Целибат — и особенно монашество — основаны на Писании и Предании Церкви, они непосредственно связаны с представлением о будущем Царстве. Сам Господь сказал, что когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут как ангелы на небесах (Мк. 12:25). Но выше уже говорилось, что эти слова не следует понимать в том смысле, будто христианский брак уничтожится в будущем Царстве; они указывают лишь на то, что плотский характер человеческих отношений аннулируется. Так, Новый Завет неоднократно восхваляет безбрачие как предвкушение «ангельской жизни»: Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного, — говорит Христос (Мф. 19:12). Великий образ святого Иоанна Крестителя, Апостола Павла и «ста сорока четырех тысяч», упомянутых в Апокалипсисе (Откр. 14:3—4), служат достойным образцом бесчисленному множеству христианских святых, сохранивших чистоту девства во славу Божию.

Древние христиане и Отцы Церкви обращали особое внимание на девство, вероятно, это было естественной реакцией на половую распущенность языческого мира и отражением христианского эсхатологизма. Можно сказать, что монашество для многих его приверженцев было лучшим разрешением стоящих перед ними этических проблем. Но несмотря на это, Церковь сохранила не знающую компромиссов уникальную ценность христианского брака. Эта безоговорочность в признании таинства брака говорит сама за себя, если учесть, что лишь немногие церковные писатели признавали сакраментальный характер обряда пострижения в монахи. Эта непреходящая ценность брака нашла прекрасное выражение в творениях Климента Александрийского — одного из создателей христианского богословия (III век), а также великого Иоанна Златоуста (отрывки из их сочинений даны в Приложении).

И брак, и целибат, таким образом, являются путями евангельской жизни, предвкушением Царства, которое уже было явлено во Христе и проявится в своей силе в последний день. Вот почему мы можем признать только брак во Христе, скрепленный Евхаристией, и безбрачие «во имя Христа», несущие в себе эсхатологический смысл, — а не тот брак, что заключен случайно, как некий контракт или результат плотского наслаждения; не тот целибат, который принят по инерции или, что еще хуже, из безответственного эгоизма и самозащиты. Церковь благословляет монахов, аскетов, духовных людей, благословляет и христианские браки, но не имеет необходимости благословлять старых холостяков и старых дев.

Точно так же как христианский брак предполагает жертвенность, ответственность за семью, самоотдачу и зрелость, христианский целибат немыслим без молитвы, поста, послушания, смирения, милосердия и постоянных аскетических упражнений. Современная психология не обнаружила, что отсутствие сексуальной активности создает какие-либо проблемы; Отцы Церкви знали это очень хорошо и разработали великолепную систему аскетических упражнений, на которых строится монашеская жизнь и которые делают девственность и воздержание не только возможными, но и плодотворными. Они знали, в отличие от некоторых современных психологов, что присущий человеку инстинкт любви и размножения не обособлен от остальных проявлений человеческого бытия, а представляет собой центр его. Он не может быть подавлен, но может быть преображен, видоизменен и при помощи молитвы, поста и послушания во имя Христа направлен в русло любви к Богу и ближнему.

Кризис вокруг вопроса о целибате в католической Церкви вызван его принудительным характером, который лишает это служение одухотворенности и превращает его из естественной потребности в нечто невыносимое и излишнее. Служения, ежедневная месса, особый молитвенный образ жизни в изоляции от мира, в бедности и посте теперь католическим духовенством оставлен. Современный священник не особенно ограничивает себя в отношении удовлетворения материальных потребностей (пищи, комфорта, денег); он не соблюдает какую-то настоящую дисциплину молитвы. Но в таком случае его безбрачие утрачивает свой духовный смысл, то есть эсхатологический характер, указывающий путь к Царству. Как отличны от этого Царства обычно комфортабельные дома приходских священников, как несовместимы положения современной теологии — «вживание в мир», «социальная ответственность» — с путями достижения Царства! К чему же тогда целибат?

Но в православном понимании целибат, предпринимаемый исключительно с целью достижения епископского сана, еще более опасен в духовном отношении. Предание Церкви единодушно утверждает, что подлинная чистота и истинная монашеская жизнь осуществимы лишь в монастырском общежитии. Лишь очень немногие особо сильные личности могут сохранить безбрачие, живя в миру. Смирение — единственная добродетель, которая может облегчить их бремя; но, как мы все знаем, это одна из наиболее трудно достижимых и потому редчайших добродетелей.

Монашество всегда расценивалось православием как подлинное свидетельство Благовестия Христа. Монахи, как в свое время ветхозаветные пророки и первохристианские мученики («свидетели»), внесли достойный вклад в утверждение христианства. Личным примером просветленной, радостной, наполненной высшим содержанием жизни молитвы и служения, независимой от обстоятельств этого мира, монахи дали живое доказательство тому, что Царство Божие воистину внутри нас. Восстановление этой традиции имело бы совершенно особое значение для окружающего нас воинственно-секуляризованного мира. Нынешнее человечество, претендующее на полную самостоятельность, не просит помощи у христианства в своих поисках «лучшего мира». Однако оно может вновь заинтересоваться помощью Церкви, если последняя явит миру не только «лучшее», но и действительно новое и высшее бытие. Вот почему сейчас многие молодые люди, занятые поисками этого нового и высшего, находят его, в лучшем случае, в дзэн-буддизме, или, что хуже и чаще всего, — в наркотическом трансе, или других подобных средствах, приближающих к смерти.

Монахи были свидетелями о новой жизни. Если бы среди нас было больше подлинных монашеских общин, наше свидетельство было бы убедительнее. Однако новое творение Христово во всей его красоте остается доступным для всех нас через супружескую любовь, если только мы, вместе с Апостолом Павлом, примем брак «относительно ко Христу и Церкви».

Источник: протопресвитер Иоанн Мейендорф «Брак в православии»

О браке на «Правмире»:

• Брак в православии
• Брак – форма снисхождения к греху?
• О сексе до брака
• Нескучный брак
• Второй брак
• Брак с иноверным
• Венчание. Часть 1. Почему брак – таинство
• Венчание. Часть 2. Кому нельзя венчаться?
• Венчание. Часть 3. Брак и ЗАГС
• Венчание. Часть 4. Свидетели и тайное венчание
• Венчание. Часть 5. Свадьба
• Таинство Венчания: от А до Я
• «Брак честен и ложе непорочно». Размышления о супружеском целомудрии
• Практические советы для готовящихся к браку
• О вступлении в брак
• Брак – не система для деторождения
• К женихам и невестам
• Жених и невеста
• Любить, а не искать любви: о семье и браке
• Таинство брака и препятствия к нему

Фильмы о браке и венчании:

Источник статьи: http://www.pravmir.ru/brak-venchanie/

Брак, венчание

Что такое венчание?

Венчание – это таинство Церкви, в котором Бог подает будущим супругам, при обещании ими хранить верность друг другу, благодать чистого единодушия для совместной христианской жизни, рождения и воспитания детей.

Желающие венчаться должны быть верующими крещеными православными христианами. Они должны глубоко осознавать, что самовольное расторжение брака, утвержденного Богом, также как и нарушение обета верности, есть безусловный грех.

История брака

Ветхозаветное учение о браке

Ветхозаветное учение о браке видело главную цель и сущность брака в воспроизводстве рода. Деторождение являлось самым очевидным знаком Божьего благословения. Наиболее ярким примером Божьего благоволения к праведнику явилось обетование данное Богом Аврааму за его послушание: «Я благословляя благословлю тебя и, умножая умножу семя твое, как звёзды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт. 22, 17-18).

Хотя ветхозаветное учение не имело ясного представления о посмертном существовании, а человек, в лучшем случае, мог надеяться только на призрачное прозябание в так называемом «шеоле» (что лишь очень неточно можно перевести как «ад»), обетование, данное Аврааму, предполагало, что жизнь может стать вечной через потомство. Иудеи ждали своего Мессию, который устроит некое новое израильское царство, в котором наступит блаженство еврейского народа. Именно участие в этом блаженстве потомков того или иного человека понималось как его личное спасение. Поэтому бездетность считалась у евреев как наказание Божие, ибо оно лишало человека возможности личного спасения.

Новозаветное учение о браке

В отличие от ветхозаветного учения брак в Новом Завете предстает перед человеком как особое духовное единение христианских супругов, продолжаемое в вечности. В залоге вечного единства и любви видится смысл новозаветного учения о браке. Учение о браке, как о состоянии, предназначенного лишь для деторождения, Христом отвергается в Евангелии: «В Царствии Божием не женятся и не выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии» (Мф. 22, 23-32). Господь явно дает понять, что в вечности не будет плотских, земных отношений между супругами, но будут духовные.

Канонические сборники Пра­вославной Церкви также оперируют определением брака, предложенным римским юристом Модестином (III в.):

«Брак — это союз мужчины и женщины, общение жизни, соучастие в божеском и человеческом праве».

Христианская Церковь, позаимствовав определение брака из римского права, сообщила ему христианское осмысление, основан­ное на свидетельстве Священного Писания. Господь Иисус Христос учил:

«оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 5-6).

Древняя христианская Церковь возникла в Римской Империи, в которой было свое понятие о браке и свои традиции заключения брачного союза. Заключение брака в Древнем Риме было чисто юридическим и имело форму договора между двумя сторонами. Браку предшествовал «сго­вор», или обручение, на котором могли быть обговорены материальные стороны заключаемого брака.

Древнехристианский брак

Не нарушая и не отменяя того права, которое действовало в Римской Империи, первохристианская Церковь придавала браку, заключенному по государственному закону, новое осмысление, основанное на новозаветном учении, уподобляя союз мужа и жены союзу Христа и Церкви, и считала супружескую чету живым членом Церкви. Ведь Церковь Христова способна существовать при любых государственных формациях, государственных устройствах и законодательствах.

Христиане считали, что есть два необходимых условия для брака. Первое — земное, брак должен быть законным, он должен удовлетворять тем законам, которые действуют в реальной жизни, он должен существовать в той реальности, которая наличествует на Земле в данную эпоху. Второе условие — брак должен быть благословенным, благодатным, церковным.

Конечно же, христиане не могли одобрять те браки, которые допускали язычники в Римском государстве: конкубинат – длительное сожительство мужчины со свободной, неза­мужней женщиной и близкородственные браки. Брачные отношения христиан должны были соответствовать нравственным правилам новозаветного учения. Поэтому в брак христиане вступали с благословения епископа. О намерении заключить брак объяв­лялось в Церкви до заключения гражданского договора. Браки, не объявленные в церковной общи­не, по свидетельству Тертуллиана, приравнивались к блуду и прелюбодеянию.

Тертуллиан писал, что истинный брак совершался пред лицом Церкви, освящался молитвой и скреплялся Евхаристией. Совместная жизнь христианских супругов начиналась с совместного участия в евхаристии. Первые христиане не мыслили своей жизни без евхаристии, вне евхаристической общины, в центре которой стояла Вечеря Господня. Вступающие в брак приходили в евхаристическое собрание, и, с благословения епископа, вместе причащались Святых Христовых Тайн. Все присутствующие знали, что эти люди начинали в этот день новую совместную жизнь у чаши Христовой, принимая ее как благодатный дар единства и любви, который соединит их в вечности.

Таким образом, первые христиане вступали в брак и через церковное благословение и через принятый в римском государстве юридический договор. Такой порядок оставался неизменным и в первое время христи­анизации империи. Первые христианские государи, осуждая тай­ные, неоформленные браки, в своих законах говорят лишь о граж­данской юридической стороне брака, не упоминая о церковном браковенчании.

Христианский брак в Византии

Позднее византийские императоры предписали заключать брак не иначе как с церковного благословения. Но при этом Церковь издавна участвовала и в обручении, придавая ему нравственно-обязательную силу. До тех пор, пока венчание не ста­ло обязательным для всех христиан, церковное обручение, за кото­рым следовало реальное начало брачных отношений, рассматрива­лось как действительное заключение брака.

Тот чин венчания, который мы можем наблюдать сейчас, сложился приблизительно к 9-10 векам в Византии. Он представляет собой некоторый синтез церковного богослужения и греко-римских народных свадебных обычаев. К примеру, обручальные кольца в древности имели чисто практическое значение. У знати были распространенны перстни-печати, которыми скрепляли юридические документы, записанные на восковых табличках. Обмениваясь печатями, супруги вверяли друг другу всё свое достояние в свидетельство взаимного доверия и верности. Благодаря этому в Таинстве браковенчания кольца сохранили свое первоначальное символическое значение – они стали обозначать верность, единство, неразрывность семейного союза. Венцы, возлагаемые на головы брачующихся вошли в чин браковенчания благодаря византийским церемониалам и приобрели христианизированное значение – они свидетельствуют о царском достоинстве новобрачных, которым предстоит строить свое царство, свой мир, семью.

Брак в современном обществе

Дискурс о радикальном кризисе брака и семьи во второй половине XX века стал вызовом, на который отвечают православные богословы и философы. Данный вызов и реалии нового опыта жизни семей на переживаемом нами рубеже эпох стимулируют разностороннее освещение вопросов антропологии брака. Но не следует преуменьшать связь «новых идей» в данной области с аксиомами православного Предания. Святой Иоанн Златоуст утверждал: «Когда муж и жена соединяются в браке, они являют образ не чего-нибудь земного, но Самого Бога». Святой Амвросий Медиоланский полагает, что род человеческий «хорош» в единстве мужского и женского. Диада Адам-Ева, мужчина-женщина отражает множественность в Боге, который, будучи «Один», говорит «Мы» (Быт 1. 26). Климент Александрийский относит к браку слова Христа: «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18. 20).

Православное учение о таинстве брака, о семье как «малой Церкви (ecclessia mikra по выражению св. Иоанна Златоуста) во множестве случаев вызывает недоумение у современного секулярного мышления. Вопросы вызывает также истолкование расхождений во взглядах христиан различных традиций на бракосочетание и проблему развода. Но рассмотрение вопросов и недоумений требует существенного расширения богословского и философского контекста нашей темы, выявления связи между таинством брака и другими основополагающими актами в жизни людей. Философская герменевтика человеческих поступков, увы, почти не вводит в поле своего рассмотрения сакраментологические сюжеты.

Брак как таинство

Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5:32). Ни иудейский утилитаризм, ни римский легализм не могут встать рядом с новым понятием о браке — христианским, которое мы находим в 5-й главе Послания к Ефесянам, а именно: и муж, и жена могут и должны преобразовать свой «договор» в реальное Царство Божие.
Каждый человек — член земного общества, гражданин своей страны и член своей семьи. Он не может избежать требований материального существования, не может уклониться от налагаемых на него обязанностей перед обществом. Евангелие не отрицает ответственности человека в мире и в обществе. Истинное христианство никогда не призывало к отрицанию мира. Даже монахи несут свое особое служение миру отрицанием его ценности и стремлением господствовать над собой, ограничивать свою свободу. Признание человека — «образа и подобия Божия» — это прежде всего неограниченное, божественное по своей природе, свободное творчество, устремление к абсолютному Добру, к высшим формам Красоты, Любви, к пребыванию в Добре; ведь сам Бог — Добро, Красота и Любовь, и Сам Он любит человека. Человек может взывать к Нему, слышать Его ответ, испытывать Его любовь. Для христианина Бог не отвлеченная идея, а Личность, с Которой можно встретиться: Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас (Ин. 14:20). В Боге человек открывает истинную свою природу, потому что он и был сотворен «по образу Божию». И Христос как совершенный Бог проявил совершенную человеческую природу не вопреки Своей Божественности, а именно потому, что был совершенным Богом: в Нем Божество открылось как подлинная норма человеческого естества.

Когда человек принимает крещение и становится в Евхаристии «одним телом» со Христом, он фактически приходит к более полному выражению самого себя, приближается к истинному соединению с Богом и ближними, принимает на себя ответственность за весь мир, реализует данную Богом возможность безграничного творчества, служения и любви.

Итак, когда святой Апостол Павел называет брак «тайной» (или «таинством», что по-гречески звучит так же), он имеет в виду, что в браке человек не только удовлетворяет потребности своего земного, мирского существования, но и делает шаг на пути к цели, для которой он был сотворен, то есть вступает в Царство вечной жизни. Человек и здесь, на земле, обладает разнообразнейшими талантами — интеллектуальными, физическими, эмоциональными, — но его земное существование ограничено временем. Поэтому «родиться от воды и Духа» — значит войти в Царство вечной жизни; в Воскресении Христа это царство уже открыто и может быть опытно познано. Называя брак «таинством», святой Павел утверждает, что брак сохраняется и в Царстве вечности. Муж становится единым существом, единой «плотью» со своей женой, подобно тому, как Сын Божий перестал быть только Богом, стал также и человеком, чтобы Его народ мог стать Его Телом. Вот почему евангельское повествование так часто сравнивает Царство Божие с брачным пиром: это реализация ветхозаветных пророчеств о брачном пире между Богом и Израилем, избранным народом. Поэтому подлинно христианский брак должен быть единством не только в добродетели абстрактного этического закона или заповеди, а как Тайна Царства Божия, вводящая человека в вечную радость и вечную любовь.
Будучи тайной, таинством, христианский брак неизбежно противоречит практической, эмпирической реальности падшего человечества. Поэтому он, как и само Евангелие, является недосягаемым идеалом. Но существует огромная разница между «таинством» и «идеалом». Таинство — не абстракция, а опыт, в котором человек общается с Богом. В таинстве человеческая природа, не теряя полноты человеческого естества, участвует в более высокой реальности Духа. Человечество становится еще человечнее и исполняет свою исключительную судьбу. Таинство — путь к истинной жизни, к человеческому спасению. Оно открывает дверь к истинному, неискаженному человечеству. И потому таинство — не магия. Святой Дух не подавляет человеческой свободы, а освобождает человека от уз греха. В новой жизни невозможное становится возможным, если человек свободно пожелает принять то, что дарует ему Бог. Все эти черты таинств вообще видны и в браке.

Ошибки, недоразумения и даже противление Богу, то есть грех, возможны лишь, пока человек живет сиюминутным, эмпирическим, видимым бытием падшего мира. Православная Церковь это очень хорошо понимает, поэтому тайна Царства, открываемая в браке, не сводится к набору юридических норм. Истинное понимание и оправданное снисхождение к человеческим слабостям возможны лишь, когда абсолютной нормой признается новозаветное учение о браке как таинстве.

Венчание

До IX столетия Церковь не знала обряда бракосочетания, независимого от Евхаристии на литургии. Обычно христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Евхаристии, и приобщение Святых Тайн, согласно Тертуллиану, было печатью брака, которая включала в себя всю меру христианской ответственности, о которой мы говорили выше.
Однако начиная с IV века у восточных христианских авторов находим упоминания о торжественном обряде, сопровождающем это таинство. Согласно святому Иоанну Златоусту, венцы символизировали победу над страстями, так как христианский брак заключался не «по плоти» только, но был таинством вечной жизни, таинством для вечности. В послании святого Феодора Студита(828 г .) мы читаем, что венчание сопровождалось краткой молитвой епископа или священника «пред всем народом» за воскресной Литургией. Святой Феодор приводит следующий текст молитвы: Сам, о Владыко, ниспосли руку Твою от жилища Святаго Твоего и соедини Твоих рабов и создание Твое. Ниспосли им Твое единое сочетание умов; венчай их в плоть едину; сотвори их брак честен; сохрани их ложе неоскверненным; благоволи, чтобы их совместная жизнь была безупречной (Письма, 1, 22, Р. 99, кол. 973). Литургические книги этой эпохи (например, известный «Кодекс Барберини») содержат несколько кратких молитв, подобных вышеприведенной. Все они предназначались для чтения во время литургии.

Однако появление обряда венчания еще не делало его обязательным для всех вступавших в брак христиан. Хорошо известный памятник византийского права — «Эпинагога», автором которого был, вероятно, знаменитый патриарх Фотий (857—867, 877—886), — регулирующий отношения между Церковью и государством, гласит, что христианам предоставляется три пути для заключения брака: «Брак, — пишет Фотий, — является союзом мужа и жены, единением, для достижения ими полноты жизни; он совершается посредством благословения, венчания или договора». (XVI, X). С VI до IX века законодатели империи позаботились об усилении контроля Церкви над браками (см., например, 64-ю новеллу императора Юстиниана), но и это не делало венчание юридически обязательным (28).

Решительный шаг в этом направлении был сделан в начале Х века и совпал с появлением независимого от Евхаристии обряда венчания. Чем же была вызвана эта перемена, основательно видоизменившая если не смысл брака, то по крайней мере понимание этого смысла огромным большинством верующих?

Ответ легко найти в том же императорском указе, который провозглашал это изменение. В своей 89-й новелле византийский император Лев VI(912 г .) впервые подверг критике предыдущее законодательство за то, что такие юридические акты, как усыновление и брак, считались чисто гражданскими процедурами. Он провозгласил, что оба этих акта, поскольку они совершаются не рабами, а свободными людьми, должны санкционироваться посредством определенной церковной церемонии. Брак, не получивший благословения Церкви, «не будет считаться браком», а станет незаконным конкубинатом.

Некоторые аспекты этого указа заслуживают особого внимания: например, параллель между браком и усыновлением, а также исключение рабов из сферы действия нового закона. Но наибольшая путаница заключалась в том, что Церковь облекалась ответственностью за юридическое оформление брака. Несмотря на очень тесные отношения Церкви и государства, существовавшие в ту эпоху во всех христианских странах, такая ответственность была не совсем обычной для Церкви. Перемена была неожиданной. До императора Льва VI любой гражданин мог вступать в брак, не одобряемый Церковью (второй или третий, смешанный и т.п.), не выходя при этом из рамок закона. Если он был христианин, то подобный поступок навлекал на него епитимию и отлучение (о чем ниже), но перед гражданским законом он оставался невиновным. По новому закону Льва VI Церковь должна была придавать юридический статус всем бракам, в том числе и противоречащим христианским нормам. Конечно, теоретически новая обстановка давала Церкви возможность совершенствовать нравственность граждан, но практически эта нравственность была настолько далека от совершенства, что Церковь вынуждена была (29) не только благословлять браки, некоторые она смотрела неодобрительно, но и допускать разводы. Это привело к частичному стиранию различий между «мирским» и «священным», между падшим человеческим обществом и Царством Божиим, между браком как контрактом и бракомтаинством.

Церковь заплатила дорогую цену за взятую на себя ответственность перед обществом: ей пришлось «секуляризировать» до того чисто пастырское отношение к браку и фактически оставить свою строгую покаянную дисциплину. Можно ли было, например, отказать в церковном благословении вновь вступающему в брак вдовцу, когда этот отказ влек за собой лишение его гражданских прав на один или два года? С превращением таинства брака в юридическую формальность избежать компромиссов стало невозможно. Это, в свою очередь, привело к искажению пастырской практики Церкви, а в совести верующих — глубокой идеи о браке как неповторимой и вечной связи людей, таинственно отражающей союз Христа и Церкви. Сам император Лев VI, автор «Новеллы», навязал Церкви свой собственный — четвертый — брак с Зоей Карбонопсиной, заключенный в 903 году.

Но был компромисс, на который Церковь не могла пойти ни при каких обстоятельствах: это умаление святости Евхаристии. Церковь, к примеру, не могла допустить к Святому Причастию неправославного или же брачную пару, вступающую во второй брак. Это приводило к необходимости нового брачного обряда, независимого от Евхаристии. При сложившихся обстоятельствах — укрепления юридического значения церковного брака и ослабления связи между ним и Евхаристией — создание такого обряда сделалось вполне реальным.

Однако даже «Новелла» императора Льва VI оказалась не в состоянии запретить определенной категории христиан вступать в брак посредством обряда чисто литургического характера, т. е. через Евхаристию, без совершения особого (часто очень дорогого) обряда венчания. Новый закон не касался рабов, то есть более половины населения империи. Это противоречие между брачным законодательством для рабов и для свободных было устранено императором Алексеем I Комниным (1081—1118), который издал другой закон, делавший венчание юридической обязанностью и для рабов.

Установив независимый от Евхаристии обряд венчания, Церковь, однако, не забыла глубинной связи между браком и Евхаристией; например, это очевидно из текста святого Симеона Фессалонитского, данного в приложениях. Древние формы венчания включали в себя причащение брачующихся — по выражению церковного канона, «если они достойны». Причащению предшествовал возглас священника: «Преждеосвященная Святая Святым», а само Святое Причащение сопровождалось запричастным стихом: «Чашу Господню прииму». Брачный обряд, включающий в себя Святое Причащение, бытовал вплоть до XV века; его находят в греческих служебниках XIII века и в славянских рукописях вплоть до XV века.

Если брачные пары не были «достойны», т. е. когда брак не соответствовал церковным канонам, они допускались не к таинству, а лишь к чаше вина, благословенной священником. Этот обычай, схожий с раздачей благословенного хлеба или антидора после литургии «недостойным причаститься», стал повсеместным и бытует до сих пор. Но даже наш современный обряд сохраняет некоторые особенности, свидетельствующие о его первоначальной связи с Евхаристией. Он начинается, как и Литургия, возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа» и включает в себя приобщение к общей Чаше, предваряющееся пением молитвы Господней, как перед причастием на Литургии.

Каноническая и обрядовая традиции Церкви отразили и тот факт, что Евхаристия является «истинной печатью» брака. Брак, заключенный до крещения, т. е. вне связи с Литургией, не имеет сакраментального значения. Отсюда новокрещеный мог вступить в повторный брак с христианкой, и тогда только он рассматривался как потенциальный кандидат для возведения в священный сан, причем этот повторный брак рассматривался в данном случае как первый (Апостольское правило 17). С другой стороны, как говорилось выше, нехристианская пара, принятая в Церковь через крещение, миропомазание и причащение, не проходила через повторную брачную церемонию; общее участие супругов в Евхаристии являлось христианским восполнением «естественного» брака, заключенного вне Церкви. Связь между браком и Евхаристией должна быть — а это не так трудно — восстановлена в наши дни. Не является ли такой путь наилучшим для Церкви, желающей показать своим чадам истинное значение того таинства, в котором они участвуют?

Как готовиться к венчанию?

До IX столетия Церковь не знала обряда бракосочетания, независимого от Евхаристии на литургии. Обычно христианская пара после регистрации гражданского брака принимала участие в Евхаристии, и приобщение Святых Тайн, согласно Тертуллиану, было печатью брака, которая включала в себя всю меру христианской ответственности, о которой мы говорили выше.

Однако начиная с IV века у восточных христианских авторов находим упоминания о торжественном обряде, сопровождающем это таинство. Согласно святому Иоанну Златоусту, венцы символизировали победу над страстями, так как христианский брак заключался не «по плоти» только, но был таинством вечной жизни, таинством для вечности. В послании святого Феодора Студита(828 г .) мы читаем, что венчание сопровождалось краткой молитвой епископа или священника «пред всем народом» за воскресной Литургией. Святой Феодор приводит следующий текст молитвы: Сам, о Владыко, ниспосли руку Твою от жилища Святаго Твоего и соедини Твоих рабов и создание Твое. Ниспосли им Твое единое сочетание умов; венчай их в плоть едину; сотвори их брак честен; сохрани их ложе неоскверненным; благоволи, чтобы их совместная жизнь была безупречной (Письма, 1, 22, Р. 99, кол. 973). Литургические книги этой эпохи (например, известный «Кодекс Барберини») содержат несколько кратких молитв, подобных вышеприведенной. Все они предназначались для чтения во время литургии.

Однако появление обряда венчания еще не делало его обязательным для всех вступавших в брак христиан. Хорошо известный памятник византийского права — «Эпинагога», автором которого был, вероятно, знаменитый патриарх Фотий (857—867, 877—886), — регулирующий отношения между Церковью и государством, гласит, что христианам предоставляется три пути для заключения брака: «Брак, — пишет Фотий, — является союзом мужа и жены, единением, для достижения ими полноты жизни; он совершается посредством благословения, венчания или договора». (XVI, X). С VI до IX века законодатели империи позаботились об усилении контроля Церкви над браками (см., например, 64-ю новеллу императора Юстиниана), но и это не делало венчание юридически обязательным (28).

Решительный шаг в этом направлении был сделан в начале Х века и совпал с появлением независимого от Евхаристии обряда венчания. Чем же была вызвана эта перемена, основательно видоизменившая если не смысл брака, то по крайней мере понимание этого смысла огромным большинством верующих?

Ответ легко найти в том же императорском указе, который провозглашал это изменение. В своей 89-й новелле византийский император Лев VI(912 г .) впервые подверг критике предыдущее законодательство за то, что такие юридические акты, как усыновление и брак, считались чисто гражданскими процедурами. Он провозгласил, что оба этих акта, поскольку они совершаются не рабами, а свободными людьми, должны санкционироваться посредством определенной церковной церемонии. Брак, не получивший благословения Церкви, «не будет считаться браком», а станет незаконным конкубинатом.

Некоторые аспекты этого указа заслуживают особого внимания: например, параллель между браком и усыновлением, а также исключение рабов из сферы действия нового закона. Но наибольшая путаница заключалась в том, что Церковь облекалась ответственностью за юридическое оформление брака. Несмотря на очень тесные отношения Церкви и государства, существовавшие в ту эпоху во всех христианских странах, такая ответственность была не совсем обычной для Церкви. Перемена была неожиданной. До императора Льва VI любой гражданин мог вступать в брак, не одобряемый Церковью (второй или третий, смешанный и т.п.), не выходя при этом из рамок закона. Если он был христианин, то подобный поступок навлекал на него епитимию и отлучение (о чем ниже), но перед гражданским законом он оставался невиновным. По новому закону Льва VI Церковь должна была придавать юридический статус всем бракам, в том числе и противоречащим христианским нормам. Конечно, теоретически новая обстановка давала Церкви возможность совершенствовать нравственность граждан, но практически эта нравственность была настолько далека от совершенства, что Церковь вынуждена была (29) не только благословлять браки, некоторые она смотрела неодобрительно, но и допускать разводы. Это привело к частичному стиранию различий между «мирским» и «священным», между падшим человеческим обществом и Царством Божиим, между браком как контрактом и бракомтаинством.

Церковь заплатила дорогую цену за взятую на себя ответственность перед обществом: ей пришлось «секуляризировать» до того чисто пастырское отношение к браку и фактически оставить свою строгую покаянную дисциплину. Можно ли было, например, отказать в церковном благословении вновь вступающему в брак вдовцу, когда этот отказ влек за собой лишение его гражданских прав на один или два года? С превращением таинства брака в юридическую формальность избежать компромиссов стало невозможно. Это, в свою очередь, привело к искажению пастырской практики Церкви, а в совести верующих — глубокой идеи о браке как неповторимой и вечной связи людей, таинственно отражающей союз Христа и Церкви. Сам император Лев VI, автор «Новеллы», навязал Церкви свой собственный — четвертый — брак с Зоей Карбонопсиной, заключенный в 903 году.

Но был компромисс, на который Церковь не могла пойти ни при каких обстоятельствах: это умаление святости Евхаристии. Церковь, к примеру, не могла допустить к Святому Причастию неправославного или же брачную пару, вступающую во второй брак. Это приводило к необходимости нового брачного обряда, независимого от Евхаристии. При сложившихся обстоятельствах — укрепления юридического значения церковного брака и ослабления связи между ним и Евхаристией — создание такого обряда сделалось вполне реальным.

Однако даже «Новелла» императора Льва VI оказалась не в состоянии запретить определенной категории христиан вступать в брак посредством обряда чисто литургического характера, т. е. через Евхаристию, без совершения особого (часто очень дорогого) обряда венчания. Новый закон не касался рабов, то есть более половины населения империи. Это противоречие между брачным законодательством для рабов и для свободных было устранено императором Алексеем I Комниным (1081—1118), который издал другой закон, делавший венчание юридической обязанностью и для рабов.

Установив независимый от Евхаристии обряд венчания, Церковь, однако, не забыла глубинной связи между браком и Евхаристией; например, это очевидно из текста святого Симеона Фессалонитского, данного в приложениях. Древние формы венчания включали в себя причащение брачующихся — по выражению церковного канона, «если они достойны». Причащению предшествовал возглас священника: «Преждеосвященная Святая Святым», а само Святое Причащение сопровождалось запричастным стихом: «Чашу Господню прииму». Брачный обряд, включающий в себя Святое Причащение, бытовал вплоть до XV века; его находят в греческих служебниках XIII века и в славянских рукописях вплоть до XV века.

Если брачные пары не были «достойны», т. е. когда брак не соответствовал церковным канонам, они допускались не к таинству, а лишь к чаше вина, благословенной священником. Этот обычай, схожий с раздачей благословенного хлеба или антидора после литургии «недостойным причаститься», стал повсеместным и бытует до сих пор. Но даже наш современный обряд сохраняет некоторые особенности, свидетельствующие о его первоначальной связи с Евхаристией. Он начинается, как и Литургия, возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа» и включает в себя приобщение к общей Чаше, предваряющееся пением молитвы Господней, как перед причастием на Литургии.

Каноническая и обрядовая традиции Церкви отразили и тот факт, что Евхаристия является «истинной печатью» брака. Брак, заключенный до крещения, т. е. вне связи с Литургией, не имеет сакраментального значения. Отсюда новокрещеный мог вступить в повторный брак с христианкой, и тогда только он рассматривался как потенциальный кандидат для возведения в священный сан, причем этот повторный брак рассматривался в данном случае как первый (Апостольское правило 17). С другой стороны, как говорилось выше, нехристианская пара, принятая в Церковь через крещение, миропомазание и причащение, не проходила через повторную брачную церемонию; общее участие супругов в Евхаристии являлось христианским восполнением «естественного» брака, заключенного вне Церкви. Связь между браком и Евхаристией должна быть — а это не так трудно — восстановлена в наши дни. Не является ли такой путь наилучшим для Церкви, желающей показать своим чадам истинное значение того таинства, в котором они участвуют?

Брак и ЗАГС

Обязательно ли регистрировать брак в ЗАГСе перед венчанием?

Согласно современным правилам Русской Православной Церкви – да. Пра­вославная Церковь признает гражданский брак исходным момен­том создания семьи. Как и первохристианская Церковь, Православная Церковь не отменяет и не нарушает государственных законов, и призывает своих верных чад регистрировать брак в ЗАГСе, тем самым проявляя свое гражданское послушание. Современная жизнь во многом напоминает ту древнюю эпоху.

Сейчас, как и тогда, требуется, чтобы брак был обязательно узаконен обществом, признан как законное состояние. Это может быть осуществлено в тех формах, в которых принято в данное время регистрировать брак. Поэтому не стоит удивляться, если придя в храм для того, чтобы записаться на венчание или договориться со священником о дате и времени венчания, вас вдруг попросят предъявить свидетельство о регистрации брака. Но зарегистрировать брак в ЗАГСе можно и в сам день венчания. Об этом нужно сообщить при записи на венчание. Как правило, большинство пар именно так и поступают.

Обручальные кольца

Жених и невеста приобретают обручальные кольца. Кольцо — знак вечности и неразрывности брачного союза. Одно из колец должно быть золотым, а другое серебряным. Золотое кольцо символизирует своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе; серебряное — подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом. Теперь для обоих брачующихся покупаются, как правило, золотые кольца. Кольца могут иметь также украшения из драгоценных камней.

День для венчания

День и время венчания будущие супруги должны обговорить со священником заранее и лично.
Перед венчанием необходимо исповедоваться и причаститься Святых Христовых Тайн Возможно совершить это не в самый день Венчания.

Желательно пригласить двух свидетелей.

Для совершения таинства Венчания нужно иметь:

Икону Спасителя.

Икону Божией Матери.

Обручальные кольца.

Венчальные свечи (продаются в храме).

Белое полотенце (рушник для постилания под ноги).

Свидетели

В дореволюционной России, когда церковный брак обладал законной гражданской и юридической силой, браковенчание православных обязательно совершалось при поручителях — в народе их называли дружка, подружие или шаферы, а в богослужебных книгах (требниках) — восприемники. Поручители подтверждали своими подписями акт браковенчания в метрической книге; они, как правило, хорошо знали жениха и невесту, поручались за них. Поручители принимали участие в обручении и венчании, то есть во время обхождения жениха и невесты вокруг аналоя придерживали венцы над их головами.

Теперь поручители (свидетели) могут быть или же не быть — по желанию брачующихся. Поручители обязательно должны быть православными, желательно церковными людьми, должны относиться к Таинству венчания с благоговением. Обязанности поручителей при бракосочетании в своей духовной основе такие же, как восприемников в Крещении: как восприемники, опытные в духовной жизни, обязаны руководить крестниками в христианской жизни, так и поручители должны духовно руководить новой семьей. Поэтому раньше в поручители не приглашались люди молодые, не женатые, не знакомые с семейной и супружеской жизнью.

Обручение

Венчанию предшествует обручение.

Обручение совершается в ознаменование того, что брак совершается перед лицом Божиим, в Его присутствии, по Его всеблагому Промыслу и усмотрению, когда пред Ним скрепляются взаимные обещания вступающих в брак.

Обручение совершается после Божественной Литургии. Этим жениху и невесте внушается важность Таинства брака, подчеркивается, с каким благоговением и трепетом, с какой душевной чистотой они должны приступить к его заключению.

То, что обручение совершается в храме, означает, что муж принимает жену от Самого Господа. Чтобы яснее внушить, что обручение совершается перед лицом Божиим, Церковь повелевает обручающимся предстать перед святыми дверями храма, тогда как священник, изображающий в это время Самого Господа Иисуса Христа, находится в святилище, или в алтаре.

Священник вводит жениха и невесту в храм в ознаменование того, что венчающиеся подобно первозданным прародителям Адаму и Еве начинают с этой минуты перед лицом Самого Бога, в Его Святой Церкви, свою новую и святую жизнь в чистом супружестве.

Обряд начинается каждением в подражание благочестивому Товии, который возжег печень и сердце рыбы, чтобы дымом и молитвою отогнать демона, враждебного честным бракам (см.: Тов. 8, 2). Священник трижды благословляет сначала жениха, потом невесту, произнося: “Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа” и дает им зажженные свечи. На каждое благословение сначала жених, потом невеста трижды осеняют себя крестным знамением и принимают от священника свечи.

Троекратное осенение крестным знамением и вручение жениху и невесте зажженных свеч есть начало духовного торжества. Зажженные свечи, которые держат в руках жених и невеста, знаменуют ту любовь, которую они отныне должны питать друг к другу и которая должна быть пламенна и чиста. Зажженные свечи знаменуют также целомудрие жениха и невесты и пребывающую благодать Божию.
Крестовидное каждение означает невидимое, таинственное присутствие с нами благодати Духа Святого, освящающего нас и совершающего святые таинства Церкви.

По обычаю Церкви, всякое священнодействие начинается славословием Богу, а при совершении брака оно имеет и особое значение: брачующимся брак их представляется делом великим и святым, таким, через которое славословится и благословляется имя Божие. (Возглас: “Благословен Бог наш”.).

Мир от Бога необходим брачующимся, и сочетаются они в мире, для мира и единомыслия. (Диакон возглашает: “Миром Господу помолимся. О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся”.).

Затем диакон произносит, между другими обычными молениями, моления о брачующихся от лица всех присутствующих в храме. Первая молитва Святой Церкви о женихе и невесте — это молитва о ныне обручающихся и о спасении их. Святая Церковь молит Господа за жениха и невесту, вступающих в брак. Цель супружества — благословенное рождение детей для продолжения рода человеческого. Вместе с тем Святая Церковь произносит моление, чтобы Господь исполнил любое прошение жениха и невесты, относящееся к их спасению.

Священник, как совершитель Таинства брака, произносит вслух молитву к Господу о том, чтобы Он Сам благословил жениха и невесту на всякое благое дело. Затем священник, преподав мир всем, повелевает жениху и невесте и всем присутствующим в храме преклонить головы свои пред Господом, в ожидании от него духовного благословения, а сам тайно читает молитву.

Эта молитва возносится к Господу Иисусу Христу, Жениху Святой Церкви, которую Он обручил Себе.

После этого священник берет кольца со святого престола и надевает сначала кольцо жениху, трижды осеняя его крестообразно, говоря: “Обручается раб Божий (имя жениха) рабе Божией (имя невесты) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Потом надевает кольцо невесте, также с троекратным осенением ее, и произносит слова: “Обручается раба Божия (имя невесты) рабу Божиему (имя жениха) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

После благословения священника жених и невеста меняются кольцами. Жених надевает свое кольцо на руку невесте в знак любви и готовности жертвовать всем жене своей и помогать ей всю жизнь; невеста надевает свое кольцо на руку жениху в знак своей любви и преданности, в знак готовности принимать от него помощь всю жизнь. Такой обмен производится трижды в честь и славу Пресвятой Троицы, Которая все совершает и утверждает (иногда кольца меняет сам священник).

Затем священник снова молит Господа о том, чтобы Он Сам благословил и утвердил Обручение, Сам осенил положение колец благословением небесным и послал им Ангела хранителя и руководителя в новой их жизни. На этом обручение заканчивается.

Совершение венчания

Жених и невеста, держа в руках зажженные свечи, изображающие духовный свет таинства, торжественно входят на середину храма. Им предшествует священник с кадильницей, указывая этим, что на жизненном пути они должны следовать по заповедям Господним, а добрые дела их будут, как фимиам, возноситься к Богу Хор встречает их пением псалма 127, в котором пророк-псалмопевец Давид прославляет благословлённое Богом супружество; перед каждым стихом хор поет: “Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”.

Жених и невеста становятся на разостланный на полу плат (белый или розовый) перед аналоем, на котором лежат крест, Евангелие и венцы.

Жених и невеста перед лицом всей Церкви еще раз подтверждают свободное и непринужденное желание вступить в брак и отсутствие в прошлом со стороны каждого из них обещания третьему лицу вступить с ним в брак.

Священник спрашивает жениха: «Имаши ли (имя), произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою видиши».
( “Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой (имя невесты), которую видишь здесь перед собою?”)

И жених отвечает: «Имам, честный отче» (“Имею, честный отче”). И священник дальше спрашивает: «Не обещался ли еси иной невесте» (“Не связан ли ты обещанием другой невесте?”). И жених отвечает: «Не обещахся, честный отче» (“Нет, не связан”).

Потом такой же вопрос обращен к невесте: «Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужи сего (имя), егоже пред тобою зде видиши» («“Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою этого (имя жениха), которого видишь перед собою?”) и «Не обещалася ли еси иному мужу» (“Не связана ли обещанием другому жениху?”)— “Нет, не связана”.

Итак, жених и невеста подтвердили перед Богом и Церковью добровольность и нерушимость своего намерения вступить в супружество. Такое волеизъявление в нехристианском браке является решающим принципом. В христианском браке оно—главное условие для естественного (по плоти) брака, условие, после которого он должен считаться заключенным.

Теперь только, после заключения этого естественного брака, начинается таинственное освящение супружества Божественною благодатью — чин венчания. Начинается венчание литургическим возгласом: “Благословенно Царство…”, которым провозглашается сопричастность брачующихся Царству Божиему.

После краткой ектений о благосостоянии душевном и телесном жениха и невесты священник произносит три пространные молитвы.

Первая молитва обращена к Господу Иисусу Христу. Священник молится: “Благослови брак сей: и подай рабам Твоим сим жизнь мирную, долгоденствие, любовь друг к другу в союзе мира, семя долгожизненное неувядаемый венец славы; сподоби их увидеть чада чад своих, ложе их сохрани ненаветным. И даруй им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея, и всякой благостыни, так чтобы они делились избытками с нуждающимися, даруй и тем, которые теперь с нами, все, потребное ко спасению”.

Во второй молитве священник молит Триединого Господа, чтобы Он благословил, сохранил и помянул брачующихся. “Даруй им плод чрева, доброчадие, единомыслие в душах, возвысь их, как кедры ливанские” как виноградную лозу с прекрасными ветвями, даруй им семя колосистое, дабы они, имея довольство во всем, изобиловали на всякое благое дело и Тебе благоугодное. И да узрят они сыновей от сынов своих, как молодые отпрыски маслины, вокруг ствола своего и благоугодивши пред Тобою, да воссияют как светила на небе в Тебе, Господе нашем”.

Затем, в третьей молитве, священник еще раз обращается к Триединому Богу и умоляет Его, чтобы Он, сотворивший человека и потом из ребра его создавший жену в помощницы ему, ниспослал и ныне руку Свою от святого жилища Своего, и сочетал брачующихся, венчал их в плоть едину, и даровал им плод чрева.

После этих молитв наступают важнейшие минуты венчания. То, о чем священник молил Господа Бога пред лицом всей церкви и вместе со всею церковью — о благословении Божием, — теперь видимо совершается над брачующимися, скрепляет и освящает их супружеский союз.

Священник, взяв венец, знаменует им крестообразно жениха и дает ему целовать образ Спасителя, прикрепленный к передней части венца. Венчая жениха, священник произносит: “Венчается раб Божий (имя рек) рабе Божией (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Благословив таким же образом невесту и дав ей приложиться к образу Пресвятой Богородицы, украшающему ее венец, священник венчает ее, произнося: “Венчается раба Божия (имя рек) рабу Божию (имя рек) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”.

Украшенные венцами, жених и невеста предстоят лицу Самого Бога, лицу всей Церкви Небесной и земной и ожидают благословения Божия. Настает торжественнейшая, святейшая минута венчания!

Священник говорит: “Господи, Боже наш, славою и честью венчай их!”. При этих словах он, от лица Бога, благословляет их. Это молитвенное возглашение священник произносит трижды и трижды благословляет жениха и невесту.

Все присутствующие в храме должны усиливать молитву священника, во глубине души должны повторять за ним: “Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их!”.

Возложение венцов и слова священника:

“Господи наш, славою и честью венчай их” — запечатлевают Таинство брака. Церковь, благословляя брак, провозглашает венчающихся родоначальниками новой христианской семьи — малой, домашней церкви, указывая им путь в Царство Божие и знаменуя вечность их союза, нерасторжимость его, как сказал Господь: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 6).

Затем читается Послание к Ефесянам святого апостола Павла (5, 20—33), где брачный союз уподобляется союзу Христа и Церкви, за которую предал Себя возлюбивший ее Спаситель. Любовь мужа к жене—это подобие любви Христа к Церкви, а любовно-смиренное повиновение жены мужу—подобие отношения Церкви ко Христу Это—взаимная любовь до самоотвержения, готовность пожертвовать собою по образу Христа, отдавшего Себя на распятие за грешных людей, и по образу истинных последователей Его, страданиями и мученической смертью подтвердивших свою верность и любовь к Господу.

Последнее изречение апостола: а жена да боится своего мужа — призывает не к страху слабого перед сильным, не к боязни рабыни по отношению к господину, но к страху опечалить любящего человека, нарушить единение душ и телес. Тот же страх лишиться любви, а значит, присутствия Божия в семейной жизни, должен испытывать и муж, глава которому — Христос. В другом послании апостол Павел говорит: Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7, 4—5).

Муж и жена — члены Церкви и, будучи частицами полноты церковной, равны между собой, повинуясь Господу Иисусу Христу.

После Апостола читается Евангелие от Иоанна (2, 1—11). В нем благовествуется о Божием благословении супружеского союза и освящении его. Чудо претворения воды в вино Спасителем прообразовало действие благодати таинства, которым земная супружеская любовь возвышается до любви небесной, соединяющей души о Господе. О нравственной перемене, необходимой для этого, говорит святой Андрей Критский “Брак честен и ложе непорочно, ибо Христос благословил их в Кане на браке, вкушая пищу плотию и претворив воду в вино,— явив это первое чудо, чтобы ты, душа, изменилась” (Великий канон, в русском переводе, тропарь 4, песнь 9).

После прочтения Евангелия произносятся от лица Церкви краткое прошение о новобрачных и молитва священника, в которой мы молимся Господу о том, чтобы Он сохранил сочетавшихся в мире и единомыслии, чтобы брак их был честным, ложе их — нескверным, сожительство непорочным, чтобы сподобил их дожить до старости при исполнении от чистого сердца заповедей Его.

Священник возглашает: “И сподоби нас, Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати…”. И новобрачные вместе со всеми присутствующими поют молитву “Отче наш”, основание и венец всех молитв, заповеданную нам Самим Спасителем.

В устах бракосочетавшихся она выражает решимость служить Господу своею малой церковью, так чтобы и через них на земле воля Его исполнялась и царила в их семейной жизни. В знак покорности и преданности Господу они преклоняют головы под венцами.

После молитвы Господней иерей прославляет Царство, силу и славу Отца, и Сына, и Святого Духа, и, преподав мир, повелевает преклонить головы пред Богом, как пред Царем и Владыкою и вместе с тем и перед Отцом нашим. Затем приносится чаша с красным вином, или, вернее, чаша общения, и священник благословляет ее на взаимное общение мужа и жены. Вино при венчании подается в знак радости и веселья, напоминая о чудесном превращении воды в вино, совершенном Иисусом Христом в Кане Галилейской.

Священник троекратно дает молодой паре испить вина из общей чаши — сначала мужу, как главе семьи, потом жене. Обычно вино отпивают по три маленьких глоточка: сначала муж, потом жена.

Преподав общую чашу, священник соединяет правую руку мужа с правой рукой жены, покрывает руки их епитрахилью и поверх нее кладет свою руку Это означает, что через руку священника муж получает жену от самой Церкви, соединяющей их во Христе навеки. Священник трижды обводит новобрачных вокруг аналоя.

При первом обхождении поется тропарь “Исаие, ликуй…”, в котором прославляется таинство воплощения Сына Божия Еммануила от Неискусобрачной Марии.

При втором обхождении поется тропарь “Святии мученицы”. Увенчанные венцами, как победители земных страстей, они являют образ духовного брака верующей души с Господом.

Наконец, в третьем тропаре, который поется при последнем обхождении аналоя, прославляется Христос как радость и слава новобрачных, надежда их во всех обстоятельствах жизни: “Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвале, мучеников радование, ихже проповедь. Троица Единосущная”.

Это круговое хождение означает вечное шествие, которое началось в этот день для этой четы. Супружество их будет вечным шествием рука об руку, продолжением и явлением совершенного сегодня таинства. Помня об общем кресте, возложенном сегодня на них, “тяготы друг друга нося”, они всегда будут исполнены благодатной радости этого дня. По окончании торжественного шествия священник снимает венцы с супругов, приветствуя их словами, исполненными патриархальной простоты и потому особенно торжественными:

“Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, и умножися якоже Иаков, ходяй в мире и делаяй в правде заповеди Божия”.

“И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль, веселящися о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог”.

Затем в двух последующих молитвах священник просит Господа, благословившего брак в Кане Галилейской, воспринять и венцы новобрачных неоскверненными и непорочными в Царствии Своем. Во второй молитве, читаемой священником, с приклонением голов новобрачных, эти прошения запечатлеваются именем Пресвятой Троицы и иерейским благословением. По окончании ее новобрачные целомудренным поцелуем свидетельствуют святую и чистую любовь друг к другу.

Далее, согласно обычаю, новобрачных подводят к царским вратам, где жених целует икону Спасителя, а невеста — образ Божией Матери; затем они меняются местами и прикладываются соответственно: жених — к иконе Божией Матери, а невеста — к иконе Спасителя. Здесь же священник дает им крест для целования и вручает им две иконы: жениху — образ Спасителя, невесте — образ Пресвятой Богородицы.

Когда не совершается венчание

Согласно каноническим правилам, не разрешается совершать венчание в течение всех четырех постов, в сырную седмицу, Пасхальную седмицу, в период от Рождества Христова до Богоявления (Святки). По благочестивому обычаю не принято совершать браки в субботу, а также накануне двунадесятых, великих и храмовых праздников, дабы предпраздничный вечер не проходил в шумном веселии и развлечениях. Кроме того, в Русской Православной Церкви браковенчание не совершается по вторникам и четвергам (накануне постных дней — среды и пятницы), накануне и в дни Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа/11 сентября) и Воздвижения Креста Господня (14/27 сентября). Исключения из этих правил могут быть сделаны по нужде только правящим архиереем.

Христианский брак по существу своему является слиянием двух личностей в любви, любви человеческой, которая посредством таинственной благодати Святого Духа может быть преобразована в вечные узы, не нарушаемые даже смертью. Но это сакраментальное преображение нисколько не подавляет человеческой природы, всего комплекса эмоций, поступков, приятных или неприятных моментов, связанных с браком: знакомство, встречи, ухаживание, решимость вступить в брак, и, наконец, совместная жизнь с налагаемой ею нелегкой ответственностью, -все это остается и в жизни христианина. Новозаветное учение о браке отражает конкретное человеческое бытие, которое не только вверено Иисусу, но живет и действует в условиях земного мира. Те брачные правила и установления, которые предлагались и до сих пор предлагаются христианам, имеют целью защитить и сохранить это значение брака в конкретных условиях человеческой жизни. Эти правила не есть конечная цель сама по себе, так как иначе они заменили бы любовь; их цель — защитить как божественную, так и человеческую стороны брака от последствий грехопадения.

Условия вступления в брак

Свобода выбора и решения — это первое условие истинного христианского брака, которое православная каноническая традиция стремится сохранить. Существуют определенные каноны против насильственного принуждения женщин к браку, по которым браки, заключенные против воли, считаются недействительными (правила святого Василия 22 и 30), а виновный мужчина подвергается отлучению (правило 27 Халкидонского Собора), так же как и уступившая ему женщина (правило 38 святого Василия). Существуют также каноны, требующие достаточно долгого периода между помолвкой и браком: этот период, юридически считавшийся браком, служил, очевидно, испытательным сроком (святое правило 98 VI Вселенского Собора, или «Пятошестого»).
Если защита свободы выбора в брачном решении является совершенно оправданной, то другие установления древних канонов и христианских императоров могут быть оправданы лишь общественными, юридическими или психологическими условиями прошлого. Если, например. Кодекс императора Юстиниана, снисходительно принятый Церковью, определял нижний предел брачного возраста для мужчины и женщины в 14 и 12 лет соответственно, то следует признать, что повышение возрастной границы, происходящее в законодательстве современных цивилизованных стран, можно признать более близким к христианскому идеалу брака. Самая либеральная в этих вопросах византийская юридическая и каноническая традиция покажется чрезмерно строгой, если мы узнаем, какие дальние семейные связи или родство рассматривались как препятствие к браку.

У иудеев браки между близкими родственниками, даже двоюродными, не только допускались, но и поощрялись; римский закон запрещал брак между представителями разных поколений (например, дяди с племянницей), но не препятствовал браку двоюродных родственников. В отличие от других религий, христианство начало с весьма строгого ограничения браков не только между близкими кровными родственниками, но также и между родственниками по мужу или жене. Таким образом, последующие декреты императоров Феодосия и Юстиниана, а также определения Шестого («Пятошестого») Вселенского Собора постановили, что тот, «кто женится на дочери своего отца (сводной сестре); или отец, или сын на матери и дочери; или отец и сын на девицах, которые являются сестрами; или мать и дочь на двух братьях; или два брата на двух сестрах — все они подпадают под правило семилетнего отлучения, предусматривающее публичный отказ от этой противозаконной связи» (правило 54).

Этот необычный текст, по всей вероятности, отчасти можно объяснить заинтересованностью христиан в сохранении человеческих отношений такими, какими они были созданы рождением или браком, желанием предотвратить семейные недоразумения и избежать неприятностей, могущих возникнуть из-за «влюбленностей» родственников. Это тем более оправдано в условиях, когда большие семьи, заключавшие в себе различные степени родства, жили совместно. С другой стороны, на соборное решение мог повлиять абстрактный принцип римского права относительно исчисления степеней родства. По этому принципу пара, вступившая в брак, юридически рассматривалась как одна личность; таким образом, мужчина признавался в первой степени родства со своей невесткой. Поэтому, если его жена умирала, он не мог вступить в брак с ее сестрой, так как по византийскому закону браки запрещались вплоть до седьмой степени родства.

В настоящее время, конечно, нет необходимости точно следовать тем правилам, которые основываются на социальных и юридических отношениях прошлого и не соответствуют никаким богословским или духовным ценностям. Единственное пастырское соображение, которым не следует пренебрегать, — это генетический риск, содержащийся в единокровных браках.

Еще более поразительными являются положения Кодекса Юстиниана (V, 4), одобренные Шестым Вселенским Собором. Они юридически уравнивают «духовные» связи, созданные восприемничеством при крещении, с кровным родством. Так, 53-е правило Пятошестого Собора запрещает не только браки между восприемниками и их крестниками, но и, что особенно подчеркивается, между крестным отцом и родной матерью новокрещеного ребенка (если она овдовеет). Цель этого правила, возможно, защитить ту особую ответственность крестных родителей, которую они должны чувствовать за воспитание своего крестника в истинно христианском духе, без примеси каких бы то ни было материальных аспектов.

Желание согласовываться с древними юридическими нормами не должно умалять действительной огромной ответственности, лежащей на священниках, воспитателях, родителях и, прежде всего, на самой паре, готовящейся вступить в брак. Простым исполнением юридических и канонических норм нельзя, без сомнения, достигнуть истинно христианского брака. Христианский брак по сути своей — непрерывное совершенствование супругов не только относительно друг друга, но и, прежде всего, относительно Христа — совершенствование, достигаемое в Евхаристии и посредством ее. Если в супружеском союзе нет такого совершенствования, то исполнение всех юридических условий не будет иметь абсолютно никакого значения.

Но что, если такое совершенствование невозможно и, более того, нежелательно для брачной пары? Что, если брак рассматривается только как некое социальное явление, или юридический договор о собственнических правах, или как способ регуляции сексуальных отношений?

Эти проблемы священник разрешает всякий раз, когда он сталкивается с брачными парами, отношение которых к Церкви является чисто периферийным. В такой ситуации священник должен объяснить им сущность христианского брака, всякий раз ставя вопрос: не лучше ли ограничиться в данном случае гражданской церемонией, не вступая в церковный брак без понимания или согласия с его истинным значением. Вдвойне острым становится этот вопрос в связи со смешанными браками.

Развод

Православный подход к вопросу развода определяется следующими посылками:
1) Брак — это таинство, заключающееся в священническом благословении членов Тела Церкви; как любое таинство, брак относится к вечной жизни в Царстве Божием и, следовательно, не прерывается со смертью одного из супругов, а создает между ними, если они того пожелают и если это дано им (Мф. 19:11), — вечную связь.
2) Как таинство, брак — не магическое действие, а дар благодати. Участники его, будучи людьми, могут ошибиться и просить о благодати брака, когда они еще не готовы принять ее или сделать ее плодотворной.

По этим причинам Церковь допускает, что благодать могла быть «не воспринята», и позволяет расторжение брака и второй брак. Конечно, Церковь не поощряет второбрачия, даже, как мы увидим, второбрачия во вдовстве — по причине вечного и неразрывного характера брачной связи; Церковь лишь допускает второй брак, когда в определенных случаях находит его лучшим решением для человека.

Хорошо известно осуждение развода, высказанное Христом: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала было не так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф. 19:8—9; ср. 5, 31—32; Мк. 10:2—9; Лк. 16:18). Но возможность развода из-за прелюбодеяния и слова Апостола Павла о том, что жена. может развестись с мужем (1 Кор. 7:11), ясно показывают, что Новый Завет не понимает под неразрывностью брачных уз абсолютного запрета на человеческую свободу. Эта свобода предполагает возможность греха и его последствий; в конечном счете грех может расстроить и брак.

Однако нигде в Новом Завете определенно не разрешается второй брак после развода. Апостол Павел, допуская возможность второго брака для вдовствующих, в то же время крайне отрицательно относится ко второму браку между разведенными: А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, — если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, — и мужу не оставлять жены своей (1 Кор 7:10—11).

Как понимает Церковь это утверждение? Отцы Церкви в огромном большинстве своем вслед за Апостолом Павлом осуждали любую форму второбрачия, будь то брак после вдовства или после развода. Афинский философ из неофитов Афинагор, автор «Апологии христиан» (ок. 177 г .), как бы выражает мнение всех отцов древней Церкви, когда особо говорит о втором браке разведенных из-за «прелюбодеяния», подчеркивая, что «тот, кто освобождается от своей первой жены, даже если она умерла, нарушает супружескую верность в определенной скрытой форме» (Р 6, кол. 968). Но Церковь никогда не относилась к Евангелию как к системе принудительных юридических предписаний человеческому обществу. Евангелие должно быть принято обществом как абсолютная необходимость, как залог наступления Царства; оно предполагает постоянную борьбу личности с грехом и злом, но оно никогда не низводится до понятия кодекса юридических обязательств или обязанностей.

Таким образом, в христианской империи допускались разводы и повторные браки. Законы христианских императоров, особенно Константина, Феодосия и Юстиниана, определили различные юридические основания, по которым допускались развод и второбрачие. Мы не можем перечислить их все в этой книге. В целом они были достаточно снисходительны. До закона императора Феодосия II(449 г .), запретившего развод, последний был результатом взаимного согласия сторон. Вновь развод был разрешен Юстинианом II в 556 году и отменен только в VIII веке. Развод с правом вступления во второй брак допускался не только по причине супружеской неверности, но и из-за политической измены, умышленного убийства, исчезновения из семьи на пять лет и более, доказанного обвинения в прелюбодеянии и, наконец, как результат пострижения одного из супругов в монахи.

Никто из отцов Церкви не осуждал эти императорские законы за подрыв христианских принципов. Они понимали неизбежность этих законов. Императоры, подобно Юстиниану I, искренно стремились к созданию такого законодательства, которое согласовалось бы с христианскими идеалами. Формулируя тот или иной закон, императоры не чуждались компетентного совета епископов и богословов. Зачастую эти советники противились императорской воле, если она посягала на православие; но с законодательством о разводе они соглашались. Это законодательство нашло отражение в сочинениях многих Отцов. «Тот, кто не может хранить целомудрие после смерти первой своей жены, — пишет святой Епифаний Кипрский, — или кто развелся со своей женой на таких достаточных основаниях, как блуд, прелюбодейство или другое злодеяние, если он берет другую жену или если жена выходит за другого замуж, божественное Слово не осуждает его, не отлучает от Церкви или жизни; Церковь терпимо относится к этому, вследствие его слабости» («Против ересей», 69, Раз. 41, кол. 1024 С — 1025 А).

Разрешая разводы, Церковь, однако, бесчисленное множество раз разъясняла людям зло развода. Терпимость к государственным законам о разводах и на Востоке, и на Западе была терпимостью к «неизбежному злу».

Была ли то снисходительность или капитуляция? Конечно, первое. Церковь всегда оставалась верна нормам новозаветного откровения: только первый и единственный брак благословлялся Церковью во время Евхаристии.

Мы уже видели, что второй и третий браки вдовствующих заключались только путем гражданской церемонии и предусматривали церковное покаяние от одного до пяти лет с отлучением от причастия. После указанного срока брачная пара вновь рассматривалась как полноправный член Церкви. Повторные браки после развода требовали более продолжительного покаяния, в течение семи лет. «Тот, кто свою законную жену оставляет и берет себе другую, виновен в прелюбодеянии, по слову Господа». Установлено правилами Отец наших, что такие должны быть в разряде «плачущих» в течение года, два года в числе «слушающих чтения Писаний», три года в «припадающих» и в седьмой год стоять с верными, и таким образом быть допущенными впредь к Причащению» (Шестой Вселенский Собор, правило 87).

Существовало, безусловно, большое число дополнительных моментов, связанных с различием между виновной в разводе стороной и невиновной; на практике пастырская «икономия» Церкви бьша более снисходительной, чем приведенный текст. Однако разведенным по причине прелюбодеяния приходилось долгое время (в соответствии с евангельским текстом) быть отлученными от верных Церкви и пребывать в храме среди «плачущих», «слушающих» (т. е. тех, кто слушал Священное Писание, но не допускался к таинствам) и «припадающих» (т. е. тех, кто был обязан в определенные моменты богослужения становиться на колени, в отличие от верных, имевших право в это время сидеть или стоять).

Церковь, следовательно, никогда не «признавала» развода и не «давала» его; развод всегда рассматривался как серьезный грех. Но Церковь всегда видела свою задачу в спасении грешников, давала им возможность исправиться, всегда была готова допустить их в число верных после покаяния.

И только после Х века, получив от императоров монополию юридической регистрации браков и определения их законности. Церковь была вынуждена «давать разводы» в соответствии с гражданским законодательством Римской империи, а впоследствии — других стран. Новое положение привело к утрате верующими представления об уникальности брака по христианскому учению. Церковный брак и церковный развод сделались пустой формальностью, внешним юридическим фактом, незаконными с точки зрения строгой христианской этики.

Брак и целибат

Христианская этика парадоксальна вообще, и в частности, потому, что брак и целибат, предполагающие, казалось бы, различные принципы поведения, основываются на едином богословии Царства Божьего, следовательно, на единой духовности.

В начале этой книги было показано, что особенностью христианского брака является преображение и видоизменение естественных отношений мужчины и женщины в вечные узы любви, не прерываемые смертью. Брак — таинство, потому что в нем — будущее Царство Божие, брак — это пир Агнца (Откр. 19:7—9), в нем предвкушается и предызображается вся полнота единения между Христом и Церковью (Еф. 5:32). Христианский брак видит свое завершение не в плотском удовлетворении, не в достижении определенного социального положения, а в эсхатоне — «конце всех вещей», который Господь готовит для Своих избранных.

Целибат — и особенно монашество — основаны на Писании и Предании Церкви, они непосредственно связаны с представлением о будущем Царстве. Сам Господь сказал, что когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут как ангелы на небесах (Мк. 12:25). Но выше уже говорилось, что эти слова не следует понимать в том смысле, будто христианский брак уничтожится в будущем Царстве; они указывают лишь на то, что плотский характер человеческих отношений аннулируется. Так, Новый Завет неоднократно восхваляет безбрачие как предвкушение «ангельской жизни»: Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного, — говорит Христос (Мф. 19:12). Великий образ святого Иоанна Крестителя, Апостола Павла и «ста сорока четырех тысяч», упомянутых в Апокалипсисе (Откр. 14:3—4), служат достойным образцом бесчисленному множеству христианских святых, сохранивших чистоту девства во славу Божию.

Древние христиане и Отцы Церкви обращали особое внимание на девство, вероятно, это было естественной реакцией на половую распущенность языческого мира и отражением христианского эсхатологизма. Можно сказать, что монашество для многих его приверженцев было лучшим разрешением стоящих перед ними этических проблем. Но несмотря на это, Церковь сохранила не знающую компромиссов уникальную ценность христианского брака. Эта безоговорочность в признании таинства брака говорит сама за себя, если учесть, что лишь немногие церковные писатели признавали сакраментальный характер обряда пострижения в монахи. Эта непреходящая ценность брака нашла прекрасное выражение в творениях Климента Александрийского — одного из создателей христианского богословия (III век), а также великого Иоанна Златоуста (отрывки из их сочинений даны в Приложении).

И брак, и целибат, таким образом, являются путями евангельской жизни, предвкушением Царства, которое уже было явлено во Христе и проявится в своей силе в последний день. Вот почему мы можем признать только брак во Христе, скрепленный Евхаристией, и безбрачие «во имя Христа», несущие в себе эсхатологический смысл, — а не тот брак, что заключен случайно, как некий контракт или результат плотского наслаждения; не тот целибат, который принят по инерции или, что еще хуже, из безответственного эгоизма и самозащиты. Церковь благословляет монахов, аскетов, духовных людей, благословляет и христианские браки, но не имеет необходимости благословлять старых холостяков и старых дев.

Точно так же как христианский брак предполагает жертвенность, ответственность за семью, самоотдачу и зрелость, христианский целибат немыслим без молитвы, поста, послушания, смирения, милосердия и постоянных аскетических упражнений. Современная психология не обнаружила, что отсутствие сексуальной активности создает какие-либо проблемы; Отцы Церкви знали это очень хорошо и разработали великолепную систему аскетических упражнений, на которых строится монашеская жизнь и которые делают девственность и воздержание не только возможными, но и плодотворными. Они знали, в отличие от некоторых современных психологов, что присущий человеку инстинкт любви и размножения не обособлен от остальных проявлений человеческого бытия, а представляет собой центр его. Он не может быть подавлен, но может быть преображен, видоизменен и при помощи молитвы, поста и послушания во имя Христа направлен в русло любви к Богу и ближнему.

Кризис вокруг вопроса о целибате в католической Церкви вызван его принудительным характером, который лишает это служение одухотворенности и превращает его из естественной потребности в нечто невыносимое и излишнее. Служения, ежедневная месса, особый молитвенный образ жизни в изоляции от мира, в бедности и посте теперь католическим духовенством оставлен. Современный священник не особенно ограничивает себя в отношении удовлетворения материальных потребностей (пищи, комфорта, денег); он не соблюдает какую-то настоящую дисциплину молитвы. Но в таком случае его безбрачие утрачивает свой духовный смысл, то есть эсхатологический характер, указывающий путь к Царству. Как отличны от этого Царства обычно комфортабельные дома приходских священников, как несовместимы положения современной теологии — «вживание в мир», «социальная ответственность» — с путями достижения Царства! К чему же тогда целибат?

Но в православном понимании целибат, предпринимаемый исключительно с целью достижения епископского сана, еще более опасен в духовном отношении. Предание Церкви единодушно утверждает, что подлинная чистота и истинная монашеская жизнь осуществимы лишь в монастырском общежитии. Лишь очень немногие особо сильные личности могут сохранить безбрачие, живя в миру. Смирение — единственная добродетель, которая может облегчить их бремя; но, как мы все знаем, это одна из наиболее трудно достижимых и потому редчайших добродетелей.

Монашество всегда расценивалось православием как подлинное свидетельство Благовестия Христа. Монахи, как в свое время ветхозаветные пророки и первохристианские мученики («свидетели»), внесли достойный вклад в утверждение христианства. Личным примером просветленной, радостной, наполненной высшим содержанием жизни молитвы и служения, независимой от обстоятельств этого мира, монахи дали живое доказательство тому, что Царство Божие воистину внутри нас. Восстановление этой традиции имело бы совершенно особое значение для окружающего нас воинственно-секуляризованного мира. Нынешнее человечество, претендующее на полную самостоятельность, не просит помощи у христианства в своих поисках «лучшего мира». Однако оно может вновь заинтересоваться помощью Церкви, если последняя явит миру не только «лучшее», но и действительно новое и высшее бытие. Вот почему сейчас многие молодые люди, занятые поисками этого нового и высшего, находят его, в лучшем случае, в дзэн-буддизме, или, что хуже и чаще всего, — в наркотическом трансе, или других подобных средствах, приближающих к смерти.

Монахи были свидетелями о новой жизни. Если бы среди нас было больше подлинных монашеских общин, наше свидетельство было бы убедительнее. Однако новое творение Христово во всей его красоте остается доступным для всех нас через супружескую любовь, если только мы, вместе с Апостолом Павлом, примем брак «относительно ко Христу и Церкви».

Источник: протопресвитер Иоанн Мейендорф «Брак в православии»

О браке на «Правмире»:

• Брак в православии
• Брак – форма снисхождения к греху?
• О сексе до брака
• Нескучный брак
• Второй брак
• Брак с иноверным
• Венчание. Часть 1. Почему брак – таинство
• Венчание. Часть 2. Кому нельзя венчаться?
• Венчание. Часть 3. Брак и ЗАГС
• Венчание. Часть 4. Свидетели и тайное венчание
• Венчание. Часть 5. Свадьба
• Таинство Венчания: от А до Я
• «Брак честен и ложе непорочно». Размышления о супружеском целомудрии
• Практические советы для готовящихся к браку
• О вступлении в брак
• Брак – не система для деторождения
• К женихам и невестам
• Жених и невеста
• Любить, а не искать любви: о семье и браке
• Таинство брака и препятствия к нему

Фильмы о браке и венчании:

Источник статьи: http://www.pravmir.ru/brak-venchanie/

Таинство брака / Венчание в православной церкви – отзыв

Как много было сомнений и как долго мы к этому шли! Все нюансы и суть Таинства Венчания! Почему же оно так редко в наши дни. Храм Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона, г. Ставрополь.

«Венчание – это таинство Церкви, в котором Бог подает будущим супругам, при обещании ими хранить верность друг другу, благодать чистого единодушия для совместной христианской жизни, рождения и воспитания детей» (Правмир)

Дорогие друзья, цель моего отзыва заключается в том, чтобы не только передать свои эмоции, но и раскрыть саму суть Таинства Венчания. Возможно, моя история кому-то поможет развеять страхи и закрепить в сердце намерение пройти рука об руку с любимым человеком до конца жизни!

Чинопоследование и Венчания в России менялось от века к веку, начиная с Крещения Руси, и лишь немногие действия дошли до наших дней. Сейчас, во времена нано технологий и освоения космоса все кардинально изменилось и упростилось донельзя. Больше нет обязательного Венчания при регистрации брака в Загсе. Пышные свадьбы с лимузинами и ресторанами вытеснили настоящее и истинное Божественное слияние мужчины и женщины. Тем не менее, как бы парадоксально это не звучало, люди боятся Венчания и, находясь в браке, говорят, что не готовы воссоединиться со своей половинкой на веки вечные. А зачем тогда вообще жениться, если вы не уверены?

Почему так происходит? Все начинается с семьи. Все дело в наших родителях, которые не учат детей православным традициям и не следуют церковным канонам. Лишь раз в год они посещают храм, дабы поставить свечку за здравие и успех в делах. С возрастом, съев свой пуд соли и перца, мы начинаем самостоятельно заглядывать в себя и искать что-то чистое и духовное, что нельзя купить за деньги. Все стремятся к любви, честности и правде, но для этого должны измениться сами.

Начнем с Крещения. Мы все крестим своих детей автоматически, потому что так принято. Единицы вдумывается в саму суть таинства. Можно по пальцам пересчитать крестных родителей, которые водят детей в храм и приобщают к Православной Вере, а ведь это их святая обязанность. Кто же тогда расскажет нашим детям о том же Венчании? Дети не пойдут ради интереса в Церковь сами вместо прогулки с друзьями, и не включат по телевизору канал «Спас» вместо мультиков. А мы не сможем передать им свою благодать, если сами не освятили свой брачный союз.

Теперь я поведаю вам свою историю, как я пришла к осознанию необходимости повенчаться со своим любимым супругом. У нас обоих это второй брак. Опыт, к сожалению, был печальным, так как остались детки. Оба мы крещеные и православные. В храм ходили редко, но по велению души. Первое время мы никак не могли до конца найти общий язык и идти в одном направлении. Притирка шла не меньше трех лет с учетом того, что мой муж еще уезжает на долгие командировки по несколько месяцев. Этим летом супруг и предложил повенчаться, чтобы окончательно укрепить намерение быть вместе до конца и найти ответы счастливой гармоничной жизни.

Я не отрицаю двойной смысл нашего поступка. Во-первых, потеряв родителей и приближаясь к 40 годам, мы все-таки стали задумываться о чем-то духовном и заглядывать в храм почаще. Во-вторых, это своего рода моральное успокоение и подкрепление уверенности друг в друге.

Венчание состоялось в одном из самых красивых храмов города Ставрополя “Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона”. Выбор был далеко не случайным. Здесь 2 года назад мы покрестили сына. Батюшка настолько нам понравился, что на Венчание мы пошли именно к нему. У отца Иоанна Замечательный подход к прихожанам! Добродушный, приветливый, где-то даже с юморком. Настоящая любовь к людям – это действительно призвание от Бога! Все-таки важно найти именно такого духовного наставника.

Расписывать долго и нудно все церковные правила и положения о Венчании не вижу смысла, опишу лишь главное своими словами. Перед таинством мы соблюдали небольшой пост, в основном не употребляли алкоголь. Также мы должны были посетить обязательные лекции при храме и, конечно же, причаститься и исповедоваться.

Вечерние лекции проводились в отдельной часовне. Помещение очень красиво новенькое. Рассчитано примерно на 60 человек. Мы ходили на 2 встречи, посвященные Крещению и Венчанию. Я надеюсь на меня никто не обидится, но куратору нужно поднатаскаться и в материале и в более качественной подаче информации. Если про Крещение мы более менее что-то узнали, то по нашей теме мы не вынесли из этих лекций ничего. Это говорит о том, что эти беседы только на уровне развития. Тем не менее нам было очень интересно, и я считаю что такое просвещение людям просто необходимо!

Дополнительно нам вручили небольшой список литературы и хорошую наводку на ролики в интернете с довольно известным Протоиереем Андреем Ткачевым.

Не поленитесь и обязательно найдите его видео, потому что это настоящий уникум! Андрей Ткачев переводит чуть ли не всю Библию на простой “человеческий” язык. Все настолько стало понятно и интересно, что мы с мужем слушали его, не моргая! Где-то с шутками- прибаутками, где-то с грамотными вставками современного сленга! Вот здесь мы и узнали всю суть Венчания!

Оказалось, что нет ничего сложного для понимания этого Таинства! Вот она простая истина: муж и жена заключают не просто брачный союз, они заключают брак на НЕБЕСАХ. Никакие свидетели на Венчании сейчас не требуются, ведь главный свидетель –Бог! Это рождение новой православной семьи. И запомните, церковь – это вам не ЗАГС и никакого развенчивания не существует, ведь вас соединил сам Господь Бог. Бумажку с якобы “Развенчиванием” выдают для отвода глаз и успокоения души тем, кто решил развестись или планирует вступить в брак второй раз. Ничего подобного! Вы как связали себя с человеком на духовном уровне, так и будете незримо связаны с ним до конца жизни, пусть даже у вас при этом будет 10 разводов. На небе вы все равно встретитесь и будете ,грубо говоря, “нос к носу” вечно!

По окончанию лекций нам выдали 2 сертификата отдельно мне и супругу, которые мы должны были обязательно предъявить перед Венчанием.

А теперь пройдемся по списку необходимых приготовлений:

1. Свидетельство о браке. Венчание доступно только официально зарегистрированной паре. Паспорт не нужен. Самое интересное, что в свидетельство о Венчании вписали мою девичью фамилию.
2. Свечи для службы входят в стоимость Венчания: 3500 р.
3. Белое полотенце под ноги, чтобы на нем могли стоять двое.
4. Белый платок для связывания рук жены и мужа.
5. Икона Христа для супруга и Богородица для жены.
6. Венчальные свечи покупаем сами отдельно.
7. Бутылка красного вина, которое супруги должны выпить в конце Таинства.
8. Обручальные кольца также нужно перед Венчанием сдать.
9. Наличие нательных крестиков у супругов.
10. Одежда свободная (понятное дело, что вы не придете в спортивном костюме, но фрак и белое платье как в ЗАГС не требуется).
11. Платок на голову для женщины.

Обязательно также выучить “Символ Веры” наизусть! Нам заранее дали очень красивую иллюстрированную книжечку с этой молитвой.

Никаких взносов, сумок с пирогами, конвертов, добровольно-принудительный пожертвований храму у нас никто не просил! Даже намека не поступало.

На удивление Все Таинство по времени идет всего пол часа! Для нас заранее все подготовили, и храме не было ни одного человека с улицы. Но, если к вам кто-нибудь заглянет, выгонять человека нельзя. Он будет считаться вашим гостем.

Как я писала выше, свидетели не требуются. “Таинство” переводится как тайна! Это глубоко личное и сокровенное только двух человек, поэтому мы решили не закатывать пирушку с видео оператором и не звать ни родных, ни друзей. Дети также остались дома. И, честно говоря, правильно сделали, ведь по итогу нас никто не отвлекал и не было лишних стеснений.

Источник статьи: http://irecommend.ru/content/kak-mnogo-bylo-somnenii-i-kak-dolgo-my-k-etomu-shli-vse-nyuansy-i-sut-tainstva-venchaniya-po